стене. Нам нужно было поговорить, и мне нравилось, что именно она сделала первый шаг.
– Примешь со мной душ? – предложила она с нежной улыбкой.
Я взял ее за руку и повел в ванную комнату.
Когда мы оказались там, я включил воду. Пока ванна наполнялась горячей водой, я повернулся к Ноа.
– Ты сегодня очень красивая… и такая элегантная, – заметил я и осторожно потянул ее за волосы, лаская шелковистые пряди. – Чем ты занималась? Кроме того, что игнорировала меня, Рыжая.
Ее глаза уставились на пуговицы моей рубашки, и дрожащими пальцами она начала расстегивать их одну за другой. Я схватил ее за руки, остановив и почувствовав укол беспокойства, ощутив, что есть нечто, о чем она умалчивает.
– Я встречалась с мамой, – ответила она, вскинув подбородок и пристально глядя мне в глаза. – У меня разрядился телефон, поэтому я не знала, что ты звонил.
Я кивнул и позволил ей продолжать начатое. Она стянула с меня рубашку и наклонилась. Я смежил веки, почувствовав ее губы прямо над моим сердцем.
Ласки Ноа несравненны, это удивительное чувство… от них становилось хорошо и спокойно. Это мой личный наркотик, сделанный на заказ и всегда сводящий меня с ума. Я открыл глаза и опять схватил ее руки, когда они поднялись мне на шею. Я хотел, чтобы она была со мной в ванной, расслабилась, и чтобы я смог понять, что, черт возьми, случилось.
Снял с нее топ и юбку. Ее кожа буквально сияла. Я быстро стащил с Ноа сандалии. У нее было удивительное тело, спортивное, не слишком фигуристое и не слишком худое – она создана для того, чтобы я часами любовался ею.
Она улыбнулась – теперь уже соблазнительной улыбкой, которая взбудоражила меня окончательно, расстегнула бюстгальтер, сняла нижнее белье и села в ванну. Я хотел предупредить ее, что вода слишком горячая, но она спокойно погрузилась по самые плечи. Я быстро последовал за ней, и когда она двинулась вперед, чтобы я мог сесть позади и обхватить ее руками, я крепко стиснул зубы от обжигающей температуры.
– Черт, Ноа! – пожаловался я, задерживаясь на несколько секунд, пока мое тело не привыкло. – Ты не обожглась?
– Не сегодня, – рассеянно ответила Ноа, а потом принялась ловить пену и забавляться, наблюдая за пушистыми невесомыми хлопьями.
Я прильнул щекой к ее уху, и мы некоторое время молчали, наслаждаясь приятным ощущением того, что мы вместе, безмятежны и спокойны. Но я понимал: с Ноа что-то не так. Иногда она была настолько погружена в свои мысли, что я отдал бы все, чтобы узнать, что творится в ее голове.
– Можно задать вопрос? – сказала она, прерывая мои размышления.
– Конечно.
– Но ты должен пообещать, что ответишь.
Моя рука, лежавшая на ее животе, начала очерчивать круги вокруг ее пупка. Мне было действительно любопытно узнать, о чем она хотела спросить, поэтому я сразу же согласился. Я усмехнулся, заметив, как она прерывисто вздохнула, когда моя рука опустилась чуть ниже.
– Думаешь, твой отец любил твою мать? Я имею в виду до развода.
Я не ожидал такого вопроса. Теперь я вообще не понимал, что происходит у Ноа в голове, и озадачился еще больше, чем минуту назад.
– Наверное, любил… хотя, насколько я помню, они почти всегда ссорились, к тому же отец много работал… Мама – не подарок, но он не сдавался, – ответил я, вспоминая, как он вкалывал и каким усталым приходил. – Когда я был маленьким, даже считал, что у всех родители живут далеко от дома и возвращаются только тогда, когда проголодаются или захотят спать. Но, став старше и посещая друзей, я увидел, что это не так, и я ошибался, а предки могут быть замечательными. Отец одного из одноклассников каждый день привозил и забирал сына из школы, и они всегда перекусывали блинчиками и играли в бейсбол в соседнем парке… Я завидовал ему: ведь я понял, что многие родители делают что-то вместе с детьми.
Я замолчал, глядя в потолок, потерянный в воспоминаниях, и только когда Ноа пошевелилась, осознал, что разум перенес меня в прошлое. Я выдавил улыбку, Рыжая изогнулась, наши губы встретились и слились в поцелуе.
– Я не должна была тебя ни о чем спрашивать, – извинилась она.
Я откинул голову назад.
– Ты можешь спрашивать меня, о чем захочешь, Ноа, моя жизнь не была сказкой, хотя так может показаться. Не все рождены быть родителями, и большинство терпит неудачу.
Я не собирался ныть из-за того, что у меня противоречивые родители. Мое детство не было идеальным, но я не думал жаловаться, тем более Ноа. Она жалела меня, я просто знал это. Папаша мог быть эгоистичным придурком, когда я был ребенком, но он хотя бы не пытался меня убить. Иногда я представлял себе маленькую Ноа, постарше Мэдди, прячущуюся от отца, вынужденную выпрыгнуть из окна… как она могла потратить даже секунду своего времени на сочувствие мне?
– По-твоему, существуют нормальные, обычные семьи? – спросила она. – Ник, я говорю о тех, которые показывают в кино, с работающими родителями, самая большая забота которых состоит в том, чтобы погасить ипотеку в конце месяца.
Вот что беспокоило Ноа целый день? Может, она затронула эту тему со своей мамой утром? Меня охватила ярость. Вдруг Раффаэлла внушала дочери, что наши отношения легковесны и ничего не стоят? Несколько секунд я пытался прийти в себя и избавиться от пугающих мыслей.
– Мы с тобой будем такой семьей. Ну как, Рыжая? Хотя нам, конечно, не нужно беспокоиться об ипотеке.
Ноа рассмеялась, и мне захотелось показать, насколько я серьезен.
– Теперь моя очередь задавать вопрос, – сказал я, и Ноа снова пошевелилась. Я улыбнулся. – Где ты хочешь это сделать, в ванной или в постели?
27. Ноа
Я не могла выбросить из головы слова матери Николаса.
Я боялась ее угроз, но не хотела продвигаться дальше, не хотела идти по пути, который вряд ли смогу преодолеть в одиночку. Чувствовала себя виноватой, поскольку разорвала проклятое письмо. У меня нет на это права: оно предназначалось не мне, но я не хотела, чтобы мать Ника причинила сыну еще больше вреда.
Что Ник так говорил утром о ремонтниках? Он ведь хотел защитить меня? Теперь моя очередь.
И я, как всегда, сосредоточилась на Николасе: он был моим лекарством, моим счастьем и укрытием. Он заставил меня изогнуться и посмотреть на него. Как здорово, что здесь хватало места для двоих.
– Где ты хочешь это сделать, в ванной или в постели? – мрачно спросил он.
Я понимала, что нужна
