— Нортона и Уэбстера вы уже знаете, генерал. Хочу представить вам Уолтера Мэдисона... Мэдисон, генерал Купер...
Генерал и юрист обменялись рукопожатием.
— Мистер Мэдисон работает у Тривейна, — сообщил, указывая на кресло, Нэпп.
— Что? — Генерал удивленно взглянул на сенатора.
— Все в порядке, Купер, — кратко сказал со своего места Нортон, не считая нужным что-либо добавить.
Уэбстер — он стоял у рояля со стаканом коктейля в руке — понимал удивление генерала.
— Мистер Мэдисон в курсе наших дел, — сказал он. — Более того, помогает нам в нашей работе...
Купер открыл портфель и вытащил оттуда несколько машинописных страничек. Мэдисон, сидевший в кресле, элегантно закинув ногу на ногу, как ни в чем не бывало спросил:
— Как там Эндрю? Давненько я о нем не слышал.
Купер удивленно взглянул на Мэдисона: вопрос в данной обстановке был неуместен. Тем не менее генерал ответил:
— Он очень занят...
— Ну и что же вы все-таки выяснили, генерал? — нетерпеливо спросил Нортон. Он встал и подошел к кушетке. Сел напротив Мэдисона.
Нэпп, не спуская с Купера глаз, тоже уселся в стоявшее рядом с генералом кресло.
— Майор Боннер провел большую работу, чтобы выяснить маршруты передвижений членов подкомитета. Оказалось, что ни на один рейс они не зарегистрированы. Может, путешествовали под чужими именами? Он собрал сведения обо всех пассажирах аэропорта Бойсе, но ему все равно ничего не удалось выяснить. Тогда он обратился к владельцам частных авиакомпаний, и опять — ничего...
Купер сделал паузу, давая возможность собравшимся оценить исполнительность его людей, и продолжил:
— Он порасспрашивал летчиков, и те сказали ему, что есть еще аэродром для некоммерческих рейсов. Взлетно-посадочная полоса — всего пятьсот футов, для небольших самолетов. Этот аэродром находится в восьми — десяти милях от города и называется «Ада-Каунти».
— Послушайте, генерал! — нетерпеливо перебил его Нэпп: военные всегда многословны, когда речь заходит о проблемах, которые они не в состоянии решить. — Уверен, что майор Боннер превосходный офицер, но для чего нам вся эта лирика?
— Скоро скажу для чего, сенатор. Я пришел сюда, чтобы сообщить всю информацию, которую вам надлежит знать! Это весьма важно для понимания того, что предпринимает подкомитет...
— В таком случае умолкаю. Продолжайте, пожалуйста.
— "Ада-Каунти" сам управляет своими полетами. В полетные листы обычно вносятся только пилоты, компания, а иногда заказчик. Как правило, списка пассажиров нет. Поначалу Боннер решил, что больше ничего выяснить не удастся. Тривейн знаком со многими в частных авиакомпаниях, мог попросить не вписывать имена в листы... И все-таки он нашел эти самолеты! Ими оказались два «леара», зафрахтованные Дугласом Пейсом...
Уолтер Мэдисон напряженно выпрямился в своем кресле.
— И кто же, черт бы его побрал, этот Дуглас Пейс? — спросил Нортон.
— Шурин Тривейна, — ответил Уолтер Мэдисон. Роберт Уэбстер негромко присвистнул, а генерал повернулся к Нэппу.
— Тривейн не только презрел все коммерческие авиалинии, но и частными самолетами воспользовался под чужим именем!
Нэпп вовсе не нуждался в объяснении, но, чтобы угодить генералу, сокрушенно покачал головой.
— Да... Ничего не скажешь, прекрасная работа. И куда, интересно, они летали?
Купер посмотрел в бумаги.
— Как нам сообщили из «Флайт сервис стейшнз», первый «леар» вернулся в Сан-Франциско, где и был зарегистрирован «Эйр трэфик контрол» как направляющийся в Сан-Бернардино... Однако в документах данных о перемене курса нет.
— О чем вы говорите, генерал? — недоуменно взглянул на Купера Нортон. Его раздражали упоминания агентств и компаний, о которых он даже не слышал.
Уэбстер, все еще стоявший у рояля, опять оказался более догадливым. На сей раз он пришел на помощь Нортону.
— Планы полетов могут меняться в течение нескольких минут после того, как самолет покинул аэродром, сенатор. Именно это и регистрирует «Трэфик контрол». Что же касается «Флайт сервис», то она получает информацию слишком поздно, если получает вообще... Подобные игры помогают сбить с толку преследователей, если таковые имеются...
Пока Уэбстер говорил, Нортон смотрел на него через плечо с подозрительным уважением: он и понятия не имел, о чем говорит Уэбстер. Купер тем временем продолжал:
— Пока самолет находился в Сан-Бернардино, его пассажир Тривейн был в Сан-Франциско, а вот Алана Мартина там не было...
— Вы говорите о бывшем инспекторе, работавшем на компанию «Пейс — Тривейн» в Нью-Хейвене? — спросил Нэпп.
— Да, — ответил Купер. — А Сан-Бернардино расположен в двадцати минутах от Пасадены, где находятся заводы «Дженис индастриз», с которыми, как вы знаете, сейчас возникло столько проблем...
Нэпп взглянул на Нортона.
— Продолжайте, генерал!
— Итак, «Леар» улетел во вторник утром; пунктом его назначения значился Бойсе в Айдахо. Простояв на аэродроме всего час, он взял курс на Такому, штат Вашингтон. Боннер утверждает, что именно с этого момента на сцене вновь появился Алан Мартин, а молодой горист Сэм Викарсон исчез...
— Такома! — раздраженно воскликнул Нортон. — А там-то что, черт побери?
И снова ему ответил Роберт Уэбстер, который, потягивая виски, к этому времени уже опьянел. Взглянув сверху вниз на встревоженного сенатора, он спокойно пояснил:
— Такома находится в штате Вашингтон, сенатор Нортон, в часе езды от Сиэтла... Рядом с городом возвышается целый комплекс зданий, обнесенных забором в десять футов высотой. По чистому совпадению этот комплекс также связан с «Дженис индастриз». Называется он «Белстар».
— О Господи! — На этот раз Нортон не смотрел на посланца Белого дома. Он не спускал глаз с Нэппа, который говорил с генералом Купером.
— Ну, а второй «леар»? Есть у вас о нем что-нибудь?
— Все! — ответил Купер. — Он вылетел из международного аэропорта в Хьюстоне. А до этого был в аэропорту Даллеса. Наши информаторы из «Потомак-Тауэрз» сообщили, что специалиста по аэронавтике Майкла Райена и эти дни в офисе не было, а Боннер утверждает, что он находился в Бойсе...
— Значит, Райен смотался в Хьюстон, — спокойно произнес Нэпп. — Можно даже предположить, что наведался в лаборатории «Дженис». У них есть книга регистрации посетителей, надо проверить, к кому он там приходил...
Он встал с кресла, подошел к бюро времен античности, на котором стоял французский телефон, и сказал:
— Я знаю, кому позвонить...
— Не беспокойтесь, сенатор. Мы уже звонили и выяснили, что Райен никогда не показывался в лабораториях!
— Вы уверены, генерал? — застыл на месте Нэпп. — То есть, я хочу спросить, как вы можете быть в этом уверены?
— Но мы тоже знаем, кому надо звонить! Во всяком случае, я знаю!
Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Это было поражение Нэппа. Генерал более чем убедительно доказал, что военные имеют доступ к таким дверям, о которых прочие официальные лица и не догадываются. И Нэпп понял это.
— Хорошо, генерал. Райен не был в лабораториях... Но где же он тогда был и зачем летал в Хьюстон?
— Час назад я получил ответ на первый вопрос, но не успел разобраться со вторым.
— А сможете?
— Потребуется некоторое время.
— Дело как раз в том, — закричал со своей кушетки Нортон, — что у нас его нет! Черт бы их всех побрал! Вот уж воистину штормяга в девять баллов.
— Ради Бога, — поморщился Нэпп: бывший морской офицер, он терпеть не мог, когда Нортон к месту — не к месту сыпал морскими шуточками, — оставьте свои боцманские штучки при себе.
— Сию минуту! — запальчиво отозвался Нортон. — Только прикажите!
— Хорошо, хорошо, — пошел на попятную Нэпп. — Извините, Джим... Так что вы думаете по этому поводу, генерал?
— Надо обсудить ситуацию. И как можно серьезнее.
Отойдя от рояля, Уэбстер произнес:
— Тривейн посылает высококлассного специалиста по финансам в Пасадену. Сразу возникает два вопроса: с кем он должен увидеться и для чего? В то же время специалист по аэронавтике, тоже один из лучших, летит в Хьюстон. Райен, конечно, мог и не заходить в лаборатории, но он, разу греется, прибыл в Хьюстон, чтобы встретиться с кем-то, так или иначе с лабораториями связанным... А юрист копает вокруг «Белстар». Все это мне очень не нравится... — Сделав глоток из своего вновь наполненного стакана, Уэбстер договорил: — Еще немного, и Тривейн прижмет нам сонную артерию!
— Думаю, — произнес Уолтер Мэдисон, вытягивая руки — модные рукава поползли вверх, — что вам всем нужно помнить: Эндрю не мог и не может прицепиться к чему-нибудь серьезному. Мелкая коррупция... На этом он и успокоится. Удовлетворит свою пуританскую стерильность!
— Легкомысленное заявление, — заметил Нэпп, возвращаясь к своему креслу.
Сенатор прекрасно помнил, как возбужден был юрист на слушаниях, и его удивляло его нынешнее спокойствие.
