— Точно?
Юрка снова лег на спину.
— Чего молчишь? Точно?
Юрка рывком спустил ноги на пол.
— Точно! Точно! Отвяжись!
— Нет, солнышко, ты меня в это не впутывай.
Ника сидела сердитая и красивая — совсем не накрашенная, домашняя, волосы собраны небрежным пучком на затылке.
— Я же тебе говорила: не лезь не в свое дело!
— Почему не мое дело?
— Потому, что тебя не касается.
— Я должен разобраться, — упрямо сказал он.
— Разбирайся, — легко согласилась Ника. — А я при чем?
И тут же снова рассердилась:
— Нашелся еще детектив! Разобраться ему!
— Ника! — Игорь не мог понять причины ее раздражения и потому, стараясь не обижаться, говорил преувеличенно медленно, внятно, ласково даже. — Какие-то подонки искалечили человека. Неважно, Валерка это или кто еще. И спокойно ходят по улицам. По-твоему, так и надо? А если завтра другого так же? Тебя?
— Со мной ничего не будет, — отрезала Ника. — Твой Валерка получил, чего добивался. Я его предупреждала, как тебя сейчас: не суйся. А он, сопляк, вообразил, что уже совсем деловой, все знает, все у него в кулаке. Вот и доигрался.
— Так, значит, ты знала?
— Ничего я не знала и знать не хочу. А с этими людьми тягаться у вас всех кишка тонка. У них бабок хватит, чтобы всех купить, кого надо. Оптом и в розницу.
— И меня?
— А тебя покупать никто не будет. Другим заплатят, и тебя изуродуют, как Валерку.
— Это непросто, ты знаешь, — улыбнулся Игорь.
— Не беспокойся, у них умельцы найдутся.
— За что избили Валерку?
— А ты не понял? Святая душа! Да пожалуйста, я тебе объясню. Только ничего ты из этого не вытянешь. У них все всегда чисто.
Ника встала, прыгнула с ногами на диван, небрежно запахнув полы короткого халатика. Игорь сделал над собой некоторое усилие, чтобы отвести глаза в сторону.
— Они дела делают, и очень большие, — заговорила Ника. — И твой Валерка тоже делал вместе с ними и свою долю имел. Но ему такой доли показалось мало. Он решил, что уже умный, и захотел иметь больше, чем ему положено. Вот и получил.
— Какие дела? Воруют, что ли?
— Воруют! — Ника презрительно фыркнула. — Как на комсомольском собрании! Дела делают, я тебе говорю. Бизнес.
— На пиве?
— На одном пиве много не сделаешь, — отмахнулась Ника. — Хотя и на пиве можно за сезон «Волгу» поиметь. Там всякие дела. Может, и рыжье тоже.
— Что? — не понял Игорь, и Ника зло засмеялась.
— Ой, я не могу! А еще в детективы собрался. Рыжье. Золото это, солнышко.
Игорь угрюмо опустил голову.
— Я не понимаю одного, — тихо сказал он, — откуда тебе-то все это известно? А, Ника?
С ее губ уже готово было сорваться что-то совсем язвительное, обидное, но она вдруг утихла, замкнулась. Потом сказала грустно:
— Тебе ведь хорошо со мной, солнышко, да? И не спрашивай у меня ничего. Я же не спрашиваю, что у тебя было раньше.
Он смешался, потому что ему нечего было рассказать о своем прошлом, и ему стало больно оттого, что у нее прошлое было.
— А сейчас? — спросил он с хрипотцой.
— А сейчас ничего нет... почти нет, солнышко. Все уже прошло. Иди лучше ко мне...
Он сел к ней, взял за руку. Она привалилась к его плечу, теплая и покорная.
— Ника, — сказал Игорь. — Где Валеркина тетрадь?
— Какая тетрадь? — нежно шепнула она и вдруг вскинулась, оттолкнула его. — Ты — идиот, — сказала зло. — И Валерка твой — кретин. Зачем тебе эти бумажки? Все уже проехало. Он, дурак, машины с леваком записывал! Да кто теперь докажет, что это левак? Товар весь съеден и выпит. Нет никакого товара. Эта его тетрадь теперь только для одного дела годится. Хоть ты-то будь умнее. Хотя что с тебя взять! Ты в этих делах вообще ничего не понимаешь.
— Отдай мне тетрадь, Ника, — повторил он. — Валерка просил, чтобы ты отдала.
Она смотрела на него с презрительной жалостью. Не отрывая взгляда, медленно сползла с дивана, медленно подошла к книжной полке и вытащила тонкий блокнотик.
— Держи!
Игорь сделал движение, готовясь поймать, но Ника не кинула, обманула. Вертела блокнотиком в руке, дразня его.
— Что, отнимать станешь?
Он молчал. Сидел, не шелохнувшись, глядя на нее в упор, и она внезапно сдалась.
— На, — равнодушным жестом бросила блокнот ему на колени. — Дурак ты.
В блокнотике колонкой даты, напротив каждой даты — номер машины и какие-то сокращения.
— Доволен? — спросила Ника.
— Ты мне поможешь разобраться?
— Еще чего! Нет, солнышко, на меня не рассчитывай. Пусть тебе Валерка помогает. А я ничего не знаю. И вообще, солнышко, извини, я занята.
Она стояла рядом, но была уже очень далеко. Лучше бы они просто поссорились. Игорь понял, что ничего уже, наверное, поправить не удастся.
— Ника, послушай, — сказал он слегка дрогнувшим голосом, — не надо так, прошу тебя.
Хотел встать и подойти к ней, но она, угадав его движение, отступила еще на шаг.
— У меня дела, — и голос ее был холоден, и взгляд стал чужим.
Он запихнул блокнот в карман и вышел, не прощаясь.
Они сидели вдвоем на кухне у Крисаня и разговаривали шепотом. За стеной спал его маленький племянник, было поздно, и чай в кружках совсем остыл. Интересно они сегодня провели день, хотя и по-разному.
Игорь ходил в городское управление внутренних дел. Накануне, когда он сообщил о своем намерении Крисаню, тот только хмыкнул и скептически покрутил головой, имея в виду, что ничего у Игоря не получится. Выходит, Крисань оказался прав.
Не желая повторения того, что случилось в отделении милиции, Игорь собирался попасть на прием непременно к начальнику, но куда там! Записываться надо было едва не на месяц вперед, да и то после подробного опроса «почему-зачем» у сотрудников приемной. Тогда Игорь подумал и попросился к любому другому.
Скоро вышел сотрудник — невзрачный какой-то, невидный, исключительно вежливый. Говорил мягко, слушал внимательно, ни разу не перебил и голоса не возвысил.
Игорь все подробно рассказал и спросил в заключение: «Может, зря я к вам пришел?»
«Что вы, что вы. Совершенно правильно поступили».
«Ну и что теперь будет?»
«Как что? — не понял сотрудник. — Мы проверим ваши сигналы».
«А если ничего не сможете найти?»
Сотрудник вежливо улыбнулся его наивности.
«Вам ответят письменно».
Расставаясь, он тепло пожал Игорю руку.
— И про записи говорил? — спросил Крисань.
— Конечно.
— Ну и что?
— Ничего, — дернул плечом Игорь.
— Не поинтересовался?
— Даже не попросил показать.
