— Нужно было заранее предупредить, что вам страшно. На третий круг можно было и не идти.
— Но позвольте! Все неслись сломя голову, а я должен был отступать? Это вашей кляче нужно пулю в лоб пустить, большего она не заслуживает. У меня до сих пор эти удары в голове шумят.
Вмешался князь:
— Лошадь отличная, вот только вы, пан граф, к арабам не привыкли. Не стоило и пробовать. Могли бы ехать и на фольблюте, может, английская кровь больше соответствовала бы вашей горячности. А так — полный крах!
Трестка снял пенсне:
— Одно утешает — здесь было столько отличных наездников, что на меня, наверное, никто и внимания не обратил.
— А панна Шелижанская? — спросил Брохвич.
— Да она, должно быть, меня и вовсе не заметила.
Кони направлялись в конюшни шагом — толпы придвинулись со всех сторон, чтобы лучше рассмотреть возвращавшихся всадников, едва ли не преграждая им дорогу. Некая молодая симпатичная особа жадно глазела на майората; когда всадник поравнялся с ней, она заявила довольно громко:
— Как он ловок, как красив!
Вальдемар, очнувшись от задумчивости, услышал ее слова и рассеянно глянул на нее; перехватив ее восхищенный взгляд, усмехнулся и невольно прикоснулся к шляпе, что еще больше восхитило незнакомую даму. А он посерьезнел, спрашивая себя: видела ли Стефа, как он проехал, понравилось ли ей? Шепнул себе:
— Меня начинают интересовать такие вещи? Интересует, что обо мне подумают? Невероятно!
Начался новый заезд. Теперь поскакал и Вилюсь на Бекингеме. Барьеры понизили до прежней высоты. Панна Рита, встав в ложе, беспокойно вздрагивала, цедя сквозь зубы:
— Бекингем взял бы барьер и повыше, но только не под Вилюсем, получилось бы, как с Тресткой…
Она застыла, выпрямившись, перед каждым прыжком коня лицо ее кривилось, словно от физической боли. Но заезд удался. Вилюсь ехал смело, с отважным выражением лица, то и дело бросая взгляд на ложу, в которой сидела Стефа. Он сражался под ее штандартом.
Когда заезд окончился, Рита облегченно вздохнула:
— Ну что ж, Вилюсю повезло! Мне чуточку жаль, что барьеры не установили повыше, но тогда их могли бы взять только кони майората. Никаких сомнений — золотая медаль ему и достанется.
— Быть может, и ваши кони… — начала было Стефа, но ее отвлек разговор возле их ложи — молодая женщина довольно громко произнесла что-то по-французски, и тут же раздался веселый, кокетливый смех.
Стефа посмотрела в ту сторону.
Мимо в сопровождении старого господина и двух молодых людей проходила молодая панна, высокая, загорелая, очень красивая брюнетка, прекрасно и со вкусом одетая. В одном из молодых людей Стефа узнала князя Занецкого. Панна Рита, тоже выглянув было из ложи, вдруг поспешно откинулась назад и шепнула Стефе, прикусив губы:
— Это Барская с отцом.
Стефа тоже откинулась в глубь ложи. Графиня тем временем поднималась по ступенькам.
Пани Идалия поздоровалась с ней первой, крайне учтиво, княгиня Подгорецкая — вежливо, степенно, Люция — холодно. Несколько мужчин торопливо поднялись и подошли поздороваться с улыбками на лицах. Барская торжествовала, принимая многочисленные знаки внимания. Панна Рита нагнулась к Стефе и, притворяясь будто ничего этого не слышит и не видит, прошептала:
— Видите эту толпу вокруг нее? Видите? Не оглядывайтесь! — и громко сказала: — Не правда ли, хорошо идут кони? А Идалька как перед ней стелется… Прекрасные кони! — и вновь шепотом: — Ну, пусть Идалька потешится, толку все равно не будет…
Стефа, развеселившись, слушала и тоже что-то отвечала громко, совершенно невпопад. Со стороны казалось, что они увлечены скачкой.
Но вот графиня подошла к ним совсем близко. Не замечать ее далее было бы просто невежливо, тем более что граф Барский громко поздоровался:
— Бонжур, мадмуазель Маргарита! Ах, я очарован Бекингемом! Великолепный конь!
Панна Рита великолепно изобразила удивление:
— Граф, куда же вы пропали? Не видела вас в ложах!
— Мы были в ложе возле судейской трибуны. Я и Мелания. А вот и она!
Пока панна Рига и Барская здоровались, граф искоса поглядывал на Стефу, гадая, кто она такая и как с ней следует держаться. Но панна Рита быстро пришла на помощь:
— Граф Барский — панна Рудецкая.
Она представила Стефу таким образом, что граф уверился, будто это девушка «из общества». Она ему даже понравилась, но тут же он задумался: Рудецкая, Рудецкая… странно, кто это? Он наморщил брови и мысленно перелистал страницы Несецкого, [55]ища там Рудецких. Панна Рита тем временем представила Мелании Барской Стефу — тем же образом. Не зная Несецкого, как ее отец, она тем не менее тоже пыталась вспомнить, что ей известно о Рудецких. Красота Стефы неприятно задела ее.
Завязался легкий светский разговор. Появление майората мгновенно придало ему веселую живость. Графиня обратила на него все свое остроумие. Трестка сел рядом с Ритой и Стефой.
— Все хвалят майората, а вы могли бы и меня похвалить, — сказал он словно бы шутливо, но довольно хмуро.
Панна Рита пожала плечами. Стефа стала уверять графа, что если бы не его нерешительность в седле, все могло бы обернуться иначе.
— Но в общем, вы выглядели неплохо, — закончила она с комичной серьезностью.
— И на том спасибо… Не хватило вас на коротенький комплимент!
— А я и не собиралась говорить вам комплименты.
— Ну что же, вы по крайней мере откровенны, а это лучше фальшивых похвал, какими меня осыпала графиня Паула… а сама тем временем подмигивала этому ослу Вейнеру. Черт меня раздери, нечего меня утешать!
— Граф!
— О, простите! Я забылся… Пардон! Наблюдавший за их разговором граф Барский, улучив момент, легким шевелением указал на Стефу и спросил у Занецкого:
— Qui est зa?[56]
— Учительница и dame de compagnie[57] малышки Эльзоновской, мадмуазель Стефания Рудецкая.
Глаза графа расширились от удивления:
— Учительница? Отчего же Рита?.. Что за шутки! Учительница!
Занецкий с многозначительной улыбкой шепнул графу:
— On l'accepte trиs bien, [58]особенно старый Михоровский… и майорат.
Барский быстро, тревожно глянул на Стефу. Ироническая гримаса появилась на его губах:
— Que c'est ridicule![59]Откуда она?
— Дочка какого-то загонового[60] из Царства.
— Ах, вот что! «Шляхтич в своем огороде всегда равен воеводе!» Ну, времена этого девиза прошли… да и не было их никогда.
— Mais elle n'est pas mal?[61]
— Qui, pas mal![62]Но какую шутку сыграла Рита…
Граф скривился, уверенный, что панна Рита поступила весьма нетактично. В общественном месте можно столкнуться со множеством особ, но представлять их аристократам, как равных?! Граф шевельнул пальцами, словно говоря:
