— Что это?
— Это я у Вас должна спросить!
— Я не понимаю.
Дверь открылась, появились двое из ларца с очередными вазами в руках, примостив их, улыбнулись. Один пробрался ближе и обратился к обескураженной девушке:
— Доставка для Журавлёвой А.С. Это Вы?
— Я, но … куда я это всё дену?
— Это не всё. Только то, что влезло на площадку.
— Вы совсем с ума сошли? Забирайте обратно и верните отправителю, кто бы он ни был!
— Нет! — выпалил парень и уставился на Алёну со страхом в глазах.
— Так, одну минуту, — она протянула руку и выудила из ближайшего букета карточку.
«Прости», — в его стиле, немногословно и только суть. Две другие надписи повторяли первую. Бабочка порхала по оранжерее, открывала открытки, читала и бросала на розы. Ничего оригинальнее он больше не придумал. Где-то глубоко внутри трепетало взбудораженное сердечко, но Алёна предпочитала его не слышать.
— Вы осуществили доставку, деньги свои отработали. Собираем всю растительность и отправляем в мусоропровод.
— Нельзя! — всё тот же ужас в глазах.
— Да что вы его боитесь?! Откуда он узнает? — Алёна повысила голос и взглянула на консьержку с просьбой поддержать.
— Не надо забивать мусоропровод, — поддержала, так поддержала, — мне потом отчитываться!
Парни неоднозначно переглянусь, тот, который до сих пор молчал, решил взять ситуацию в свои руки:
— Кирилл Сергеевич сказал, что лично всё проверит и пересчитает каждую розу.
— Да что он в конце-концов… — Алёна зажмурилась и замолчала, счёт до десяти в уме, всегда помогает немножко остыть и упорядочить мысли. — Ладно, заносите в квартиру. Но не всё! Пятую часть. Остальное заберете обратно, куда — меня не волнует. Можете пройтись по квартирам, раздарить или продать дешевле, мне всё равно.
Парни воодушевились, неслыханная удача заглянула этим утром в их цветочный гипермаркет.
— Ещё одно, — Алёна обернулась, будучи уже на площадке второго этажа. — Красные и бардовые я не люблю. Прошу, оставить их здесь.
Взгляд блуждал, пытаясь найти хотя бы один багряный букет.
— А здесь таких и нет, — ответил юноша и растекся в горделивой улыбке.
Ну как тут было не улыбнуться в ответ?!
Новогодняя ёлочка, окружённая охапками роз, смотрелась нелепо. Да и вся квартира превратилась в сущий цветочный ад. Ароматы душили, и заставляли кружиться больную голову, приходилось периодически проветривать все комнаты по очереди. Алёна долго смотрела на надпись «разблокировать абонента». Серьезный шаг навстречу, делать который было нельзя, но безумно хотелось. Всего лишь несколько гневных слов, всего лишь послушать его улыбчивый голос и снова «сделать чёрным». Алёна выровняла дыхание, собралась, прорепетировала голос и нажала вызов.
— Тебе понравилось? — вместо привета, который накануне вывел её из себя.
— Нет! Ты больше не способен меня удивить.
— Хочешь сказать, ожидаемо?!
— Ты превратил мой дом в цветочную свалку, испортил всё новогоднее настроение.
— Надо было присылать ёлочки, игрушки, разноцветные хлопушки? Тогда бы я заслужил прощение?
— Руднев, если тебе это очень нужно — я тебя прощаю. На этом всё. Давай попытаемся сохранить приятельские отношения. Я согласна, нас многое связывало, но это прошло. Прекрати паломничество в мою квартиру, ни игрушки, ни любые другие побрякушки не вернут то, что прошло и забыто, — не дожидаясь ответа, Алёна нажала на сброс и зарычала. Как же самой хотелось верить в эти слова.
Спустя несколько секунд в трубке снова гудки и на удивление бодрый голос Лизы:
— Привет, подружка! Как настроение?
— Лиз, ты выспалась что ли или ещё не ложилась?
— Не суть. Что там у тебя?
— В смысле?
— Мне приехать?
— Приехать, — протянула Алёна, подозрительно сдвинув брови.
— Лечу! — прозвенел радостный голосок и наступила тишина.
— Что происходит, а?! — оглядев сады Семирамиды, Алёна ухмыльнулась и пошла варить кофе.
***
Кирилл долго боролся с желанием перезвонить, но улыбнулся и спрятал телефон. Время! Совсем немножко времени и очень много упорства и предприимчивости, к тому же есть другие важные дела. Парень посерьёзнел и постучался в кабинет отца, перед дверью которого остановился, чтобы ответить на звонок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда папа работал, беспокоить его не следовало, об этом знали все домочадцы, однако сын ждать не мог. Он приоткрыл дверь и тихонечко спросил:
— Уделишь мне две минуты?
— Входи, только коротко и по существу, нет времени. Все уверены, что с наступлением Нового года жизнь закончится, поэтому надо непременно решить все проблемы до новой цифры в календаре. Кирилл не церемонясь прошёл, сел напротив и подождал пока отец отложит в сторону бумаги.
— У меня к тебе разговор.
— Слушаю.
— Антон Николаевич Колесников, владелец «Сицилии».
Удивлённо вздёрнув брови, родитель поглаживал подбородок, тем самым намекая на продолжение.
— В каких отношениях ты с его отцом? Я имею в виду, вас что-то связывает?
— Общих дел у нас нет. Да и какие могут быть общие дела, если мы вращаемся в совершенно противоположных видах деятельности. Мы знакомы, не раз пересекались, но ко мне он никогда не обращался и я ему ничего не должен. Серьезный, грамотный человек. Дети взрослые, насколько знаю, самодостаточные. С Антоном лично не знаком.
Кирилл вздохнул и расслабленно откинулся на спинку стула.
— По какой причине возник интерес?
— У нас вышел конфликт. Поначалу я спустил, но подумав, решил, что очень зря. Человек моего благородства не оценил.
— Причина конфликта?
— Девушка, — парень потёр переносицу, чтобы скрыться от проницательного родительского взгляда. Он боялся, что отец разглядит то, что знать ему необязательно, хотя и так всё было предельно ясно.
— Сын, ты знаешь… — Сергей Иванович в раздумьях пошевелил беспорядочную гору бумаг на столе. — С тех пор как появился ты, а затем твоя сестра, я живу для вас. Я даю вам всё, в чём только можно нуждаться. Однако свою голову на твои плечи я приставить не могу. В отличие от твоей матери, я розовых очков не ношу. Частенько слышу о твоих похождениях, уверен, что ты далеко не добропорядочный молодой человек, однако в твою жизнь не лезу. Никогда не поучал и не наставлял тебя, потому, как считаю ты сам должен набивать шишки на своих ошибках, сам обязан решать свои проблемы. Я, конечно, не знаю, что за девушка, что она для тебя значит и тому подобное. Но! Девушки были всегда, они приходят и уходят, а тебе жить в этом городе, продолжать моё дело и заботиться о своих детях. Прежде чем гадить в своё гнездо, хорошо подумай, действительно ли это того стоит?! Если тебя серьезно обидели, сносить нельзя, но и тут, при желании, можно решить мирным путем. Смотря, конечно, как обидели, — папа задумчиво пожевал губами, — а если в тебе говорит злость и жажда мести, просто потому, что ты Руднев и не сносишь оскорблений, то тысячу раз взвесь и проанализируй. Не наживай врагов там, где их может не быть, тем более среди достаточно значимых людей в городе. Кто знает, у кого завтра потребуется просить помощи.
— Она должна была быть матерью моих детей. Она и никто больше. А он оклеветал и унизил, преследуя свои интересы. А теперь собирается на ней жениться.
— А что же она? Хотела рожать тех самых детей?
— Хотела. Но я слишком много натворил, главным образом из-за него. Кириллу было проще свалить вину на другого, таким образом оправдать свою наивность. Поверить человеку, который влюблён в его девушку! Как такое вообще могло прийти в голову?! Импульсивный мальчишка зарёкся совершать поступки сгоряча, поэтому сейчас всё обдумывал и советовался с авторитетным для себя человеком.
Папа анализировал ситуацию. Прислушиваясь к звенящей тишине просторного кабинета, Кирилл ожидал решения. Без согласия отца он бы не стал что-то предпринимать, так был воспитан, настолько его уважал.
— Что бы ты ни решил, я поддержу. Ты мой сын. Только держи в курсе, если придется на меня ссылаться. И никакого криминала, Кирюша, с такими вещами я дел не имею.
