– Что, прямо сейчас? – удивился Юхан.
– Ну конечно! А чего тянуть! – ответил Сергей. – Я спрашивал у Тамары Петровны из отдела образования. Она сказала, что мероприятие официально закончено, что вы сейчас либо пойдете на экскурсию по Псковскому кремлю, либо просто будете гулять по улицам. Так на город мы с вами можем посмотреть по дороге ко мне! А потом придем домой, сядем за стол, чайку попьем или чего покрепче! Поговорим! Мы же с вами коллеги, нам будет о чем побеседовать…
Юхан растерялся – в Швеции не принято приглашать и ходить в гости к малознакомым людям. Но ему стало любопытно. Он посмотрел на Александра и спросил, может ли тот пойти к Сергею вместе с ним.
– Я прошу прощения, но по договору мне оплачивают работу только на семинаре, – произнес переводчик. – Впрочем, дело даже не в этом. Будь мы в любом другом месте, я бы с радостью помог вам пообщаться. Но в Пскове у меня живет друг, мы с ним договорились заранее и встречаемся через час. – Как-то слишком формально извинившись, Александр пожал плечами и повторил сказанное по-русски.
– А ничего страшного! – ответил ему Сергей Алексеев. – Мой сын уже четыре года учит английский в школе, так что мы и без вас как-нибудь поймем друг друга. Я точно знаю, что если у людей общее дело – то они и язык общий сумеют найти!
Условились, что Сергей отправится с Юханом к себе, а Александр на обратном пути от своего друга заедет за шведом по указанному адресу, и они вместе вернутся в гостиницу.
Дорога до дома российского коллеги оказалась непростой. Сначала они минут двадцать простояли на остановке. Потом, когда автобус наконец появился, едва в него втиснулись. Самостоятельно Юхан ни за что бы не сообразил, как себя нужно вести в такой ситуации, но Сергей его подталкивал, дергал, тянул за рукав – и Юхан понял, что нужно быть активным. В салоне он даже попытался отвоевать пространство, слегка орудуя локтями.
Сергей время от времени повторял: «Транспорт… проблем…» Потом что-то по-русски и снова: «Транспорт… проблем…» Многочисленные попутчики смотрели на Юхана очень внимательно. Несколько раз ему наступали на ноги. Он пытался улыбаться, но человек, ловивший его улыбку, тут же отводил свой пристальный взгляд. Юхан никак не мог понять, демократично это или нет.
За окном автобуса мелькали синева и зелень, старинный красный кирпич, белые стены и золотые купола. Сергей что-то рассказывал. Громко, внятно, медленно, по нескольку раз повторяя одно и то же слово. Но Юхан все равно ничего не понимал.
Минут через сорок они наконец добрались до места. Это была окраина города, спальный район, застроенный однотипными многоэтажками.
– Вот здесь я и живу! – сообщил Сергей, пропуская Юхана в небольшую темную прихожую.
По тону швед понял, что ему сказали что-то вроде традиционного «добро пожаловать!» И словно подтвердив его догадку, откуда-то сбоку выскочила огромная темпераментная собака, которая начала с визгом прыгать до потолка, выражая тем самым всяческое жизнелюбие и гостеприимство.
Сергей громко закричал на пса и попытался ударить его ботинком. Юхан же испуганно попятился к двери – разглядев, что собака – это запрещенный в Швеции боевой ротвейлер.
Кое-как справившись с собачьим восторгом и затолкав пса в какую-то комнату, хозяин оглянулся на гостя, подфутболил ему стоптанные тапочки и сказал:
– Ну что ты, Юхан, прям как неродной! Давай проходи, чувствуй себя, как дома.
Юхан догадывался, что сказанное тоже имело отношение к гостеприимству, но ему показалось, что прозвучало это как-то сердито что-ли… Впрочем, может, у русского языка вообще такая интонация, кто его знает…
Говорящего по-английски сына дома не оказалось. Сергей провел Юхана на кухню. Там было тесно, но как-то специфически уютно – немного беспорядочно и совсем не по-шведски. На подоконнике за белой тюлевой занавеской прятались комнатные цветы в разнокалиберных горшках, из большой треснувшей глиняной вазы, стоявшей на холодильнике, торчали натуральной величины пластмассовые подсолнухи. Кухонная мебель из сосны, не новая, но причудливая, вся в каких-то струганных загогулинах. У окна обитый гобеленом угловой диванчик и покрытый клетчатой клеенкой стол.
– Давай присаживайся! – велел Сергей и даже слегка подтолкнул Юхана к дивану – ну чтоб тот точно понял, куда нужно садиться.
Юхан осторожно присел. Бесцеремонно открыв дверь лапой, в кухне появилась собака. Осмотрелась по сторонам, подошла к своей миске, понюхала еду, фыркнула. А потом, заискивающе заглянув в глаза Юхану, полезла под стол, где благополучно улеглась гостю прямо на ноги. Гость при этом окаменел.
– Ну ладно, черт с тобой, лежи охраняй! Хотя невоспитанная ты у нас все-таки псина! – добродушно прокомментировал поведение собаки Сергей, одновременно вынимая из холодильника водку, колбасу, соленые огурцы, капусту и еще какие-то банки. Он расставил на столе тарелки, вилки, рюмки, нарезал колбасу и разложил ее на блюде уже знакомым Юхану веером. Положил бумажные салфетки и приглашающе выбросил руки в стороны:
– Ну давай, начнем! Давай за Россию и Швецию! За дружбу, так сказать, между народами!
С перепугу Юхан опрокинул первую рюмку залпом.
– А вот это по-нашему! – одобряюще похлопал его по плечу Сергей и тут же налил по второй.
После третьей Юхан почувствовал себя немного свободнее. Собака, которая по-прежнему лежала на его ногах, больше не казалась ему такой страшной и тяжелой. Колбаса была очень вкусной. Сергей что-то рассказывал по-русски, Юхан узнавал кое-какие слова: «экономика», например, или «бизнес», а еще фамилию российского президента.
После пятой рюмки Сергей принес из комнаты гитару, фотоальбом и толстый русско-английский словарь.
– Ты вообще петь любишь? – поинтересовался хозяин у гостя. Гость, хоть и понимал, что у него что-то спрашивают, но в ответ только беспомощно улыбался.
– Так, ну-ка подожди! Щас мы с тобой во всем разберемся! – заявил Сергей. Потом полистал словарь, выписал что-то на салфетку, выразительно прочитал: «Юхан, ю лав синг?» – и для пущей наглядности показал на гитару.
Вопрос швед понял. Проблема заключалась в том, что он не знал, как на него отвечать. На праздничных застольях Юхан пел в общем хоре коротенькие заздравные песни, но самостоятельно даже гимн Швеции не решился бы исполнить – слух был слабоват.
– I don't know… Maybe… so-so… with others… – ответил он после небольшого раздумья. Слова Сергей не узнал, но по слегка скептическому выражению лица гостя понял, что солировать тот не собирается.
– Тогда я сам сейчас спою тебе песню! Моего любимого автора – Высоцкого. Слышал, наверное? Он и за границей широко известен, его на все языки мира перевели…
Располагающе прозвучал первый гитарный аккорд. «… А на нейтральной полосе цветы необычайной красоты…» – с чувством пел Сергей. У него хорошо получалось – ритмично, искренне и убедительно.
На втором припеве Юхан узнал слово «нейтральный». Потом вспомнил, что в России, как оказалось, «нейтральной» называют его родину, Швецию.
«Так может, эта песня нам и посвящается?» – подумал швед. Он старательно вслушивался в текст, но ни одного знакомого слова больше не услышал.
«Впрочем, неважно – нам или вам! – в конце концов решил Юхан. – Главное, что он поет о чем-то хорошем, это и так понятно!»
После громкого финала Сергей отложил гитару в сторону и взял в руки фотоальбом.
– Смотри, Юхан, это моя работа. Ну, моя арбайтен. Видишь, почти как у тебя в твоем парке. Красиво, да?
На снимках были роскошные пейзажи, деревья в снегу и зелени, блестящая река, случайно пролившаяся на землю из голубого неба.
– Is it national park? – спросил Юхан. Потом вспомнил, что Сергей несколько раз повторял, что они коллеги, и добавил: – Are you director of this national park?
– Ну не директор, а инспектор, – ответил Сергей. – Это, между прочим, тоже ответственная должность! Инспектор рыбнадзора! Подожди, щас я посмотрю, как это будет на твоем тарабарском языке. – Сергей начал листать словарь:
– А, вот! Ну так и будет: инспектор, прям точно как по-русски. Инспектор фиш! А директора у нас и вообще нет.
От слова «директор» Юхану на мгновение стало неуютно. Но где-то под столом шевельнулась собака, и ощущение дискомфорта каким-то странным образом исчезло. Кстати, пес уже казался Юхану созданием милейшим, добрейшим и, главное, очень теплым. Юхан даже дал ему кусок колбасы, почесал за ухом и поговорил с ним по-шведски.
– To be exact I am also something like an inspector. Not director. – Неожиданно для самого себя признался Сергею Юхан и для наглядности даже ударил себя в грудь: – I am also an inspector!
– Ну я ж тебе сразу сказал, что мы коллеги! – обрадовался Сергей. – И за это надо срочно выпить!
После того, как они решительно опрокинули еще по полной рюмке, Сергей спросил:
– Слушай, а какое у тебя оружие? Табельное оружие? Ну, как же это… вот… ган, чтобы браконьеров отстреливать? Ну пиф-паф!
