Юхан недоуменно захлопал глазами.
– Ну вот смотри в словаре – gan, оружие, – настаивал Сергей, – чтобы kill этих, смотри, браконьеров… Нет тут такого слова… Ну пусть будет преступников… вот криминал. Ганг килл криминал?
Юхан хлопал глазами еще недоуменнее.
– Ладно, сейчас я тебе свое покажу. Тогда ты сразу поймешь. У меня очень классная пушка!
Сергей ушел куда-то вглубь квартиры и через пару минут вернулся, держа в руках завернутый в старую тряпку настоящий боевой пистолет.
– Вот видишь, – Сергей с гордостью протянул оружие шведу. Тот инстинктивно отшатнулся. Внизу нервно вздрогнула собака. Юхан окончательно растерялся. При чем здесь пистолет? Да еще настоящий! Сергей же, прищурив гордый веселый глаз, целился в ворону, беззаботно отдыхавшую на ветке за окном. Юхан не понимал, что происходит, и от этого его охватил едкий страх.
В следующую минуту в квартиру резко позвонили. Бросив оружие, Сергей пошел открывать. Вскоре из прихожей донесся разговор. Сначала просто приглушенный гул, но уже через минуту выделился высокий женский голос. Женщина была явно очень сердита, но пыталась это скрыть. Сокрытие ей удавалось плохо – не помещаясь в шепоте, эмоции отчаянно хотели зазвучать на полную мощность. Сергей бормотал в ответ что-то быстрое, но иногда переходил на крик… Под столом сидела боевая собака. На диванчике лежал боевой пистолет. Юхан был абсолютно парализован страхом…
– Да ты просто чокнутый! – говорила Сергею в коридоре жена. – Ну как же так можно? Привести домой иностранца! Просто так взять и привести, без предупреждения! В квартире неделю не пылесосили! На кухне черт знает что творится! В холодильнике пусто! Чем ты его угощал? Огурцами с колбасой? Так эта банка была неудачная! Я же тебе говорила! Хоть бы додумался новую открыть, что ли! Ты как был дурень еще в школе, так и остался! Мне надо было за Лешку Мальцева замуж выходить, а с тобой всегда один вечный позор! Да отстань ты от меня! Что «все в порядке»? Что в порядке? Что Оль? А они теперь у себя в газетах напишут, что в России живут дикие люди! И будут правы! Потому что ты действительно дикий!
– Да брось ты, Оль, брось! – отвечал ей муж. – Мы с ним отлично посидели. Классный парень, я тебе говорю. Я на него как посмотрел, так сразу понял – классный парень! Главное – свой! В доску! Даром, что президент и директор!
– О господи, только президентов мне здесь не хватало! – восклицала Оля. – Ты, ей богу, сумасшедший! Тебе уже ничего не поможет!
– Так ведь он нормальный президент! Нор-маль-ный! Водку пьет совершенно по-русски! Понимаешь ты это или нет? Он демократический президент! Он на этой своей лекции три часа про демократию долдонил! Это тебе не эти придурки из телевизора!..
– Ой, я не могу больше! Я сама с ума с тобой сойду! А заранее нельзя было сообщить, что собираешься приводить в дом президента? Чтоб я хоть убраться успела, а? Чтоб хоть раз все как у людей было, а? Гостей ведь по-человечески принимать надо! Особенно президентов…
«Президент» в это время сидел на кухне и из всех сил пытался совладать со страхом. Страх превращался в мелкую дрожь – на дрожь реагировал ротвейлер – ротвейлер подозрительно рычал – и от его рычания «президенту» становилось еще страшнее…
В дверь вдруг снова резко позвонили. Осторожно привстав, Юхан выглянул в окно – второй этаж… не очень высокий… Потом бросил решительный взгляд на пистолет, но ничего кинематографического, к счастью, совершить не успел, потому что из коридора донесся спокойный голос Александра.
Сергей, прощаясь с новым другом, обнимал его крепко и долго, несколько раз на протяжении объятья пытаясь взбить Юхана, как подушку… Симпатичная молодая женщина смотрела на них и скованно улыбалась.
У подъезда Юхана и Александра ждала новенькая белоснежная «ауди». За рулем сидел молодой мужчина с открытым приветливым лицом.
– Это Юхан, шведский лектор, а это мой друг Никита, мы вместе в армии служили, – представил Александр, после чего бывшие армейские друзья продолжили прерванную беседу, а шведский лектор уставился в окно.
По дороге они несколько раз останавливались у строгих старинных зданий. Ненадолго отрываясь от разговора с Александром, Никита переходил на хороший английский и рассказывал им обоим какие-то любопытные исторические подробности. Юхан слушал с интересом, но странное дело – уже через несколько минут не мог вспомнить ни слова, из того, о чем ему только что говорили.
«Наверное, это и называется оперативной памятью, – рассеянно думал шведский лектор. – … Или, может, это называется «склероз»? Надо проверить, что я помню, а что забыл…»
Нарядная машина летела по улицам, как ласточка. Новенькая кожа автомобильных сидений ехидно поскрипывала.
«Свой «сааб» я покупал в девяносто первом году, шестнадцатого июня, – вздохнул Юхан, – Так что с памятью вроде пока порядок…»
Прощаясь в холле гостиницы, Никита и Александр сначала как-то церемониально били друг друга по рукам, как будто в ладоши хлопали, а потом обнимались. Между прочим, точно так же, как Юхан с Сергеем.
Взяв ключи от своих комнат, Юхан и Александр позвонили от дежурной Виктору и еще раз сверили время завтрашнего отъезда. Следующий семинар проводился в Новгороде, и им предстояла дорога длинною почти в целый день.
По пути к лифту они, не сговариваясь, заглянули в приоткрытую дверь ресторана. В зале не было ни души, два молодых официанта за стойкой бара лениво играли в карты.
– Вы голодны? – спросил Александр.
– Не очень. У вас в России вкусная колбаса, и едите вы ее такими большими кусками, что она вполне заменяет горячую еду, – ответил Юхан. Потом помолчал и добавил: – Но я, пожалуй, что-нибудь выпил бы…
Жители Санного Следа испокон веков относились к спиртному не очень строго – север же все-таки, холодно. Пили часто, но спивались редко, а даже если и спивались, то почти никогда не дебоширили – темперамента не хватало. Юхан предпочитал крепкое пиво, но по какому-нибудь особенному поводу мог запросто самостоятельно осилить грамм пятьсот «Абсолюта». У Сергея они выпили пол-литровую бутылку на двоих – внутренний ресурс еще не был исчерпан. А за последние дни впечатлений у Юхана было так много, что ему остро захотелось какой-нибудь разрядки.
– Александр, а давайте я вас приглашу на пиво или шнапс! – решительно предложил Юхан.
По условиям договора с департаментом природоохраны за эту программу лектору выплачивался солидный гонорар, но без дополнительного покрытия его личных командировочных расходов, которых, впрочем, было немного – завтраки входили в оплачиваемое работодателем гостиничное проживание, за транспорт и бутербродные обеды в дни семинаров отвечала принимающая сторона, и только за остальную еду нужно было платить из приватного кармана. Питание в России не было дорогим, но Юхан все равно тратил деньги по-спартански – особенно после разорительного посещения модного бутика. Но сейчас ему почему-то захотелось быть щедрым.
– Мы не будем долго сидеть, – вроде как уговаривал он Александра. – Завтра же у нас тяжелая дорога. Но на какие-нибудь полчаса расслабиться можно.
– Пойдемте, я ничего не имею против, – согласился переводчик. – За приглашение угостить, кстати, спасибо, но я вообще-то предпочитаю платить за себя сам. – В ответ Юхан развел руками – мол, было бы предложено – и настаивать на финансовой ответственности за их предстоящее возлияние не стал.
Официанты, обрадовавшись посетителям, вдвоем проводили их к симпатичному столику напротив сцены, у окна. Ресторан отремонтировали совсем недавно, стены были выкрашены в сине-зеленые тона, столы покрыты синими льняными скатертями и украшены свернутыми конусом зелеными салфетками и живыми острыми астрами. Интерьер был вполне на уровне. Юхан с интересом осматривался по сторонам. Рестораны он посещал очень редко. Когда-то в студенчестве они, конечно, выходили в люди, но их развлекательные маршруты пролегали в основном по недорогим барам. Уже в Санном Следу они с Линой и детьми иногда обедали в пиццерии у железнодорожной станции – хозяйка была их приятельницей и всегда делала им скидки. А вот в таком настоящем ресторане с персональными официантами и льняными скатертями Юхан в последний раз был очень давно. Пожалуй, еще до того, как он купил свой «сааб».
Александр перевел ему меню. Немного поколебавшись, Юхан заказал бефстроганов и двести «Столичной». Александр от еды отказался и попросил принести нераспечатанную бутылку грузинского красного вина с непроизносимым названием. Рассмотрев доставленную бутылку, велел открыть ее и налить ему глоток. Попробовав, сдержанно кивнул официанту – мол, не то, чтобы я в восторге, но за неимением лучшего и это сойдет. Официант, кстати, вел себя послушно-почтительно. Юхан наблюдал за их действиями с любопытством. Он знал, как по правилам выбирают вино, но к вину как таковому был равнодушен – оно казалось ему кислым и невкусным, а значит, не заслуживало всех этих церемоний. Впрочем, надо признать, что у Александра все получилось очень естественно, хоть он при этом и демонстрировал какое-то усталое достоинство…
