Альвильда рассказала Петре о своих трудностях. Девочка упала с полусгнившего балкона в Лас-Минасе, и только по чистой случайности она сумела ее спасти. В следующий раз может так не повезти. Не может ли она, спросила Альвильда, остаться с Кармелиной в доме на берегу лагуны и воспитывать ее здесь?

Петра выслушала ее, не проронив ни слова. Когда Альвильда закончила, она задумчиво посмотрела на девочку.

– Кармелина Альтаграсия была самой красивой из четырех моих дочерей, – сказала Петра Альвильде, – и самой горячей. Она родилась во время ужасной бури, с грозой и молниями. Возле нашего дома в Гуаяме росла большая пальма, и в тот самый момент, когда она родилась, в дерево ударила молния. Молния прошла через ствол, а потом влетела через окно в дом; колыбелька Альтаграсии стояла рядом, и она чудом спаслась. Но бог огня все равно проник в ее тело. Только вместо того, чтобы проникнуть в сердце, он попал не туда, куда надо: в пипку.

Когда Кармелина Альтаграсия подросла и сделалась сеньоритой, всякий раз, когда она клала ногу на ногу, мужчин Лас-Минаса поражало молнией и они безумно в нее влюблялись. Те, что были раньше друзьями, дрались из-за нее насмерть, пока наконец однажды один из них не убил ее, чтобы разом решить все проблемы, сказала Петра Альвильде.

Петра призадумалась, пытаясь решить, что же ей делать. «Попробую тайком устроить ее в доме, но дай-то бог, чтобы она не унаследовала проклятие Альтаграсии». И решив вопрос таким образом, она отнесла девочку к себе в комнату и закрыла дверь. Она положила ее к себе на кровать, встала на колени перед фигуркой Элеггуа и потерла указательным пальцем отросток на его макушке. «Олорун, како, кои бере», – стала она молиться, прося у идола благоволения к девочке.

Альвильда вернулась в Лас-Минас, а Петра решила вымыть Кармелину. Она раздела ее и окунула в воды источника, потом растерла намыленным кукурузным початком, так что она стала сверкать, как кофейное зернышко. Потом заплела ей тугие косички, которые были похожи на стручки тамаринда, надушила ее лавандой, снова надела на нее розовое платьице и поднялась в дом, чтобы показать девочку Ребеке. Она не особенно надеялась, что той позволят жить в доме, но собиралась уговорить хозяйку, чтобы она разрешила ей оставить девочку хотя бы на несколько дней.

Было пять часов вечера, и Ребека с тремя приятельницами играла на террасе в бридж.

– Ну разве это не прелесть? Какая красивая малышка! – воскликнули сеньоры, увидев Петру с Кармелиной на руках.

Петра подошла к Ребеке и посадила девочку к ней на колени. Ребека пришла в восторг. Она стала укачивать ее, баюкать и щекотать, чтобы та засмеялась.

– Но это же настоящая кукла Кевпи, только черная! – сказала она, передавая ребенка приятельницам, чтобы те тоже подержали ее на руках. – У нее огромные глаза, а ручки крепкие, как орешек, сверху и мягкие и розовые с внутренней стороны. – И она позвала Родину и Свободу, которые играли в китайских принцесс на другом конце террасы, чтобы те взглянули на девочку.

– Посмотрите, что нам принесла Петра! – сказала она. – Это новая кукла, только она по-настоящему пьет молоко и писает в пеленки. Не то что ваши гуттаперчевые игрушки.

Девочки запрыгали и засмеялись от радости. Ребека велела Петре принести плюшевое одеяло и подушку, и вскоре Кармелина уже лежала на полу, а девочки занимались тем, что меняли ей подгузники.

Прошло несколько дней – девочки были в восторге от новой игрушки. Первое, о чем они спрашивали, когда просыпались: где Кармелина, потому что им хотелось выкупать ее и переодеть. Кармелине тоже очень нравились эти игры. Стоило Петре только ступить на лестницу, что вела в дом, как она уже начинала улыбаться. Характер у нее был покладистый, и она позволяла Родине и Свободе делать с ней все, что им заблагорассудится. Она сосала молоко из рожка, ела все, что давали, и терпеливо сидела на полу, когда ей чистили ушки или переодевали платьица, которые Эусебия, портниха Ребеки, для нее шила.

Однажды вечером Эулодия спустилась в нижний этаж поговорить со своим родственником, который пришел ее навестить, и ненадолго оставила Кармелину одну. Родина и Свобода играли с ней на террасе, как вдруг Родина сказала:

– Надоело мне играть с черной куклой, давай покрасим ее в белый цвет и посмотрим, как получится. – И они стащили кисть и банку с белой краской, которую маляр оставил в кухне, а сам ушел перекусить. Они раздели девочку, и, пока Родина держала ее за подмышки, Свобода красила Кармелину с головы до ног белой краской.

Поначалу Кармелине игра понравилась, но вскоре ей стало не по себе, и она ударила Свободу ногой, стараясь выбить кисть у нее из рук. Однако Свобода была высокая и худая, а руки у нее были цепкие, как клешни, так что она продолжала красить. Закончив, они понесли Кармелину в ванную, чтобы та посмотрела, какой красивой она стала. Когда девочка увидела, что из зеркала на нее смотрит белый призрак, она закричала, и на ее крик прибежала из кухни Петра.

Еще через несколько минут Ребека, Петра и Кармелина ехали в «роллс-ройсе» Буэнавентуры по дороге в Пресвитерианскую больницу, самую близкую к дому. Кармелина потеряла сознание: ее отравил свинец, содержащийся в масляной краске. Когда приехали в больницу, сразу же побежали в отделение скорой помощи, где краску сняли специальной жидкостью из минеральных масел с добавлением воды и мыла. Если бы Кармелина еще полчаса побыла белой, она бы умерла.

Этот эпизод имел неожиданные последствия. Ребека чувствовала себя виноватой в том, что девочка оказалась на пороге смерти, и потому позволила Петре все заботы о ней взять на себя. Вот так и получилось, что Кармелина Авилес осталась жить в доме на берегу лагуны.

Кинтин

В следующий раз, когда Кинтин пришел в кабинет, в рукописи Исабель прибавилось пять новых глав. Рукопись чем дальше, тем больше внушала ему страх, но когда он начал листать новые страницы, то успокоился. Если в предыдущих главах Исабель делала все возможное, чтобы увести его в мир своих фантазий, а Кинтин, оставляя пометки на полях, пытался вернуть ее к реальности, то теперь он был согласен с ней во всем.

Так, рассказывая о самых счастливых мгновениях своей молодости, она, например, описала день их знакомства на набережной у пляжа в Эскамброне, когда он вернул ей украденный медальон с изображением святой Девы Гвадалупской. Кинтин прекрасно помнил этот эпизод – все было именно так, как она и описала. Тогда он действительно впервые увидел ее. Она была похожа на юную богиню – черные, как гагат, глаза и стройная фигурка в обтягивающем купальнике. Она была со своей двоюродной сестрой и чему-то смеялась, опершись о парапет, и ее роскошные рыжие волосы развевались на ветру.

Помнил он также и день, когда она закончила Вассар-колледж, – дождливое весеннее утро два года спустя. Он был единственным из ее близких, кто присутствовал на церемонии, и специально ради этого прибыл из Сан-Хуана. После церемонии он с гордостью заключил ее в объятия, поздравил и поцеловал в щеку. Помнил он и смерть Баби, когда приехал в Понсе, чтобы поддержать Исабель и быть рядом с ней в день похорон. Когда пришло время определять Кармиту в лечебницу, именно он отвез ее туда – еще один мучительный момент. Как они тогда были близки друг другу!

Прочитав эти главы, он убедился в том, что Исабель все еще любит его. Долгое время он боялся, что ее книга – своего рода прощание, ее способ сказать ему «последнее прости».

Ребека и Буэнавентура всегда сомневались насчет Исабель; они считали, что ее чувства весьма отличаются от его. Кое-кто из поставщиков Буэнавентуры, ездивших в глубину Острова, уверял, что семья Монфорт – ничтожные людишки, не более того. Семья Антонсанти была известна в Понсе, но, когда дон Винсенсо умер и Карлос, муж Кармиты, взялся вести дела, это обернулось катастрофой. Дон Винсенсо оставил Кармите кое-какую собственность в Понсе и, кроме того, пакеты акций в «Пан Америкэн» и «Кодаке», приносивших приличные дивиденды. Но Карлос сказал, что путешествовать он не любит и что ничего не понимает в фотоаппаратах, так что продал акции и вложил деньги в фабрику по производству сомбреро в Кабо-Рохо. Вскоре сомбреро вышли из моды, фабрика разорилась, и он потерял все деньги. Баби пришлось обломать ногти и сточить зубы, чтобы дать внучке образование. Исабель, вероятно, была единственной выпускницей Вассар-колледжа, обучение которой оплачивалось бисквитами и фланами. Потом Карлос покончил с собой, а Кармита сошла с ума. Родители Кинтина советовали ему хорошенько подумать, прежде чем принимать решение о женитьбе. Если у них будут дети, они могут это унаследовать, да и у самой Исабель со временем может развиться подобная болезнь. Но Кинтин был слишком влюблен в Исабель. Он готов был босиком пересечь Центральную Кордильеру, лишь бы быть рядом с ней, сказал он родителям, или броситься вплавь вокруг Острова, чтобы только видеть ее.

Уйдя в свои мысли, Кинтин отложил рукопись. Какой-то шорох в зарослях – не то птица, не то летучая мышь – вернул его к реальности; он встал с дивана и налил бренди. Выпил залпом и снова сел. Следующая глава называлась «Сборник стихов Ребеки», и, когда он начал читать, его охватил озноб. Исабель снова поменяла тональность и опять позволяла себе насмехаться над семьей Мендисабаль. Буэнавентура предстал обжорой, который думает только о свиных ножках с бобами; Кинтин не мог удержаться от смеха, читая страницы с карикатурным изображением Мендисабаля. Но когда он дошел до похождений отца на пляже Лукуми, где тот занимался любовью с деревенскими негритянками за несколько долларов, его охватил гнев. Он спросил себя, откуда Исабель могла узнать об этой тайне? Он, во всяком случае, никогда об этом не упоминал, хоть она так и утверждает. Но, к несчастью, все было правдой.

Почему Исабель так нравится трясти перед всеми грязным бельем его семьи? Он было подумал, что она оставила все это в покое, как вдруг все началось сызнова. Вместо того чтобы показывать положительные качества Буэнавентуры – лояльность, благородство, трудолюбие, – она уверяет, что он наставлял рога своей жене. Буэнавентура, конечно, не лишен недостатков; а у кого их нет? Исабель могла бы быть терпимее. Она слишком жестока, у нее нет сердца. Вместо того чтобы бередить раны, она могла бы использовать свое воображение, – видит Бог, оно у нее есть, – чтобы скрыть пороки его родных. И потом, как она смеет критиковать Буэнавентуру, когда ее собственный дед, Винсенсо Антонсанти, делал то же самое? Его-то она не критикует, а ведь Винсенсо обеспечил неплохое житье-бытье своей подружке в поселке Яуко. Исабель ничего не понимает в таких вещах. В конце концов, она всего лишь женщина, откуда ей знать про похождения мужчин? В те времена почти у всех мужчин определенного социального положения были любовницы.

Надо признать, Буэнавентура поступал плохо, занимаясь любовью с другими женщинами. Он надругался над священными обязательствами брачного союза. Но обладание есть одна из составляющих мужского характера, такова мужская природа. Жена говорит мужу: «Я люблю тебя и всегда буду тебе верна». А мужчина говорит жене: «Я тоже всегда буду любить тебя», но он никогда не скажет: «Я твой навсегда». Это не соответствует его природе.

Мужчина должен принадлежать самому себе, если он хочет оставаться мужчиной. Если мужчина говорит жене: «Я твой навсегда», – как это прикажете понимать? Что она должна нести за него ответственность, а когда налетит ураган, это означает, что он спрячется у нее под юбкой? Женщине нужен в доме сильный мужчина, а не какой-нибудь недотепа.

Ребека во всех подробностях знала о похождениях Буэнавентуры на пляже Лукуми, но никогда не заикалась об этом при муже. Ребека была мудрой, как большинство женщин в те времена. И дальновидной. «Чего не видят глаза, того не слышит сердце», – было одной из ее любимых поговорок. Если о чем-то не говорят, значит, этого не существует. Такой была Ребека. Исабель другая. Она – современная женщина, из тех, которые считают, что супруги должны рассказывать друг другу все. А так как никто не совершенен и перед каждым то и дело возникают соблазны, развод является в таких случаях неизбежным.

Чем дольше Кинтин читал, тем больше сердился на Исабель. Образ Ребеки в романе – сплошное безобразие: она предпочитала Игнасио другим детям, не хотела стареть и была чудовищной эгоисткой. Как Исабель ожесточена против его бедной матери! Исабель – просто бессовестная лгунья!

На самом деле все было наоборот. Ребека всегда отдавала предпочтение ему, и он был ей гораздо ближе, чем Игнасио. Исабель просто ревнует к Ребеке, она с самого начала видела в ней соперницу. Что-то или кто-то натолкнул его жену на мысль написать всю эту клевету о его семье. Какая-то таинственная сила толкала ее в эту пропасть. Кинтин был уверен, что это Петра. Не околдовала ли она Исабель, как много лет назад околдовала Буэнавентуру? Петра умела влезать в душу к людям, а уж если она завладевала чьей-нибудь душой, никто не мог выбраться из ее сетей. Она была неисправимая сплетница и разносила слухи по всему Аламаресу.

Одно было очевидно: Исабель держит на него зло. Но разве он мало любит ее? Разве он позволил себе хоть раз плохо обойтись с нею? Разумеется, нет. Он всегда старался быть добрым и почтительным, и не из вежливости, а потому что действительно любил ее. Они были прекрасной парой, все друзья завидовали их счастью. Из всех браков ровесников их союз был почти единственным, который не распался. Невозможно поверить, что после двадцати шести лет совместной жизни они поссорятся из-за такой ерунды, как какая-то книга!

Описание нижнего этажа, населенного слугами, которые всегда были благородны и услужливы, в то время как жители верхних этажей представляли собой сборище чудовищ, подтвердило его подозрения. Он прекрасно знал жизнь обитателей нижнего этажа, когда Ребека и Буэнавентура были еще живы. Слуги пользовались великодушием его отца и втайне от него занимались всякого рода неблаговидной деятельностью: от совершения ритуалов черной магии до воровства и контрабанды. Поэтому в один прекрасный день он и решил отойти от хозяйственных дел. Представив себе Петру, которая величественно восседает в кресле, будто огромная паучиха, и плетет паутину вокруг его семьи, он почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове.

Надо набраться храбрости и уничтожить проклятую рукопись. Надо встать с дивана, пойти в кухню и сжечь ее в раковине. Спички в кармане. Уже несколько дней он носит их с собой. Но он не двинулся с места. Он чувствовал себя мухой, запутавшейся в паутине, которую сплела Петра.

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 86

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дом на берегу лагуны - Ферре Росарио бесплатно.

Похожие на Дом на берегу лагуны - Ферре Росарио книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Люблю. Ненавижу. Люблю - Светлана Борминская - Современная проза
Таинственная страсть (роман о шестидесятниках). Авторская версия - Василий Аксенов - Современная проза
Чужая невеста - Ирина Волчок - Современная проза
Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери - Рэй Брэдбери - Современная проза
Адриан Моул и оружие массового поражения - Сью Таунсенд - Современная проза
Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау - Джуно Диас - Современная проза
О Шмидте - Луис Бегли - Современная проза
Одиссея Гомера - Гвен Купер - Современная проза
Шоу - Росса Барбара - Современная проза

Оставить комментарий