Один сарай, быстро прогорев, рухнул, похоронив под собой несколько незадачливых похитителей. Бык, поняв, что кениец его предал, несколько раз выстрелил в него, но по счастливой случайности ни разу не попал. Хотя Вадим и утверждал, что сам видел, как две пули вонзились нашему гиганту в грудь. Когда узники оказались на свободе, озлобленные пираты бросились им наперерез, пытаясь не выпустить их из лагеря. Тогда Алексей, ногой выломав дверцу в одном из сараев, выпустил на волю одуревших от запаха дыма львиц. Одна из них тут же подмяла под себя двух бандитов, а вторая занялась остальными.
Тем временем Бык смог одолеть Такавири, сбив его с ног. И тут Роман, неизвестно откуда набравшись сил, схватил с земли упавший со стены одного из амбаров бивень слона и обрушил его на голову главаря. Тот тут же свалился, отключившись.
Недолго думая, друзья помчались к джипу, на ходу обиваясь от других головорезов. Они по указанию Такавири быстро заскочили в исправный лендровер и пустились наутек.
- Вы просто молодцы! - воскликнула я, дослушав рассказ до конца.
- Молодцы - не молодцы, но по возвращении в Найроби я обращусь к властям, благо теперь знаю примерное месторасположение лагеря этих браконьеров, - заверил Томми.
Когда мы вернулись к остальным, он сразу проверил состояние Романа. Катрина сообщила, что тот не просыпался. Том нахмурился. Ему не нравилось, что антибиотики почти не помогали, и температура не спадала.
- Надо срочно ехать в Найроби, - сказал Вадим, и когда увидел, что я хочу ему возразить, добавил: - Ты все равно не знаешь, как пробраться в эту Долину. Какой смысл сидеть здесь и ждать?
В разговор вмешался Такавири:
- Я проверил баки - в обеих машинах бензина очень мало. Если перелить их в одну, возможно, мы сможем добраться до ближайшего населенного пункта. Но это будет точно не Найроби, слишком далеко.
- Отличные новости, - мрачно прокомментировал Вадим. - Не важно! Уж как-нибудь разместимся!
- Вадь, я уже сказала тебе, что никуда отсюда не поеду, - напомнила я.
- Эта ваша сказочка все больше наводит меня на мысль, что вы просто хотите остаться вдвоем.
- Вадим, я прошу тебя, прекращай доводить нас своей ревностью! - взорвался Алексей. - Мы не виноваты в том, что судьба занесла нас сюда. Думаешь, я горю желанием становиться монархом в забытой Богом деревне?!
- В чем проблема? Тебя ничто туда не тянет!
- Ничего, кроме моей совести!
- И моих видений, - вставила я, - которые преследуют меня каждый раз, как я засыпаю.
- А что до твоих видений, дорогая, - гаркнул Вадим, - на каждое из них у меня найдется по психиатру.
- Не понимаю, почему тебе так сложно поверить в меня?!
- Потому что так не бывает! - сказал он, делая ударение на каждом слове.
- Думай, как хочешь, - устало сказала я и отошла в сторону.
Спорить больше не было сил. Я подошла к Катрине и положила руку ей на плечо. Она все еще сидела рядом с Искандеровым, прикрывая руками сухие красные глаза.
- Прости меня, что впутала вас во все это, - тихо сказала я ей.
- Мне кажется, Роме становится хуже и хуже, - дрожащим голосом отозвалась она.
Как в ответ на ее слова, тот начал бредить. Лицо его было бледным и покрылось испариной. Мы испуганно переглянулись.
- Эмилия, я все больше склоняюсь к мысли, что нам всем вместе нужно идти в эту Долину. Может быть, там ему смогут помочь?
Такавири услышал это и согласно кивнул.
- Это хорошая мысль, если вы найдете Видящую, она точно сможет его спасти.
- Оно, может быть, и ближе, - съехидничал Вадим, - только вот наша Провидица никак не может придумать, как открыть проход.
Все с надеждой посмотрели на меня. Они ждали, что ко мне внезапно придет просветление. А у меня не было ответа. Чувствуя себя отвратительно и не желая ловить на себе их пытливые взгляды, я ушла за деревья к мегалитам, чтобы снова попытаться раскрыть их секрет. Еще раз обошла их по кругу, всматриваясь в надписи на камнях. Меня не оставляла надежда, что я вдруг неожиданно прозрею и смогу прочитать "инструкцию", как выразился Вадим. Но ничего не происходило, чуда не случилось. Устало облокотившись на один из камней, я закрыла глаза и заплакала.
- Ты бы не уходила одна, - вдруг услышала я возле себя и дернулась. Алексей стоял рядом. Удивительно, что я не заметила, как он подошел. Он печально смотрел на мои слезы, катившиеся по щекам, и постарался вытереть их ладонью.
- Ну-ну, - приговаривал он, - не плачь. Мы справимся. Мы что-нибудь придумаем.
- Тут нечего придумывать, - покачала я головой, - не знаю, как открыть проход. Я чувствую, что от меня зависят ваши жизни, но никак не могу помочь.
Пешехонов слушал, как я с надрывом пытаюсь объясниться перед ним, но кажется, голова его была занята другим. Он нахмурился так, что на лбу образовались морщинки. Я нежно прикоснулась к ним, желая увидеть его таким, каким знала до всего этого - с легкой ухмылкой, расслабленного и веселого. Потом мои руки самопроизвольно опустились до его губ, и я провела по ним пальцами. Алексей, прошептав: "Ох, Эмилия", слегка отпрянул. А потом сказал непонятное:
- А, в конце концов, чего я теряю?
И прильнул ко мне, страстно целуя в губы. Я обвила его руками, и слезы потекли еще сильнее. Я продолжала прижиматься к его губам, не желая, чтобы этот поцелуй, единственное счастливое событие за это время, прекращался. Алексей крепко обнял меня и прижал к камню, так, что я чувствовала его холодную неровную поверхность. Но мне было все равно, потому что он уже медленно опускался горячими губами по моей шее, а я, не помня себя, запрокинула голову назад и выгнулась в дугу, притягивая его к себе, насколько хватало сил. Пальцами впилась в его спину, мечтая стянуть с него рубашку и прикоснуться к его разгоряченному телу. Мозг отключился, предоставляя инстинктам действовать. Алексей уже гладил меня по спине под футболкой. Он отрывисто целовал меня в щеки, в губы, в нос, и, не переставая, шептал:
- Ох, Эмилия, Эмилия! Как же мне остановиться? Как?
И тут что-то резко оторвало его от меня. Я даже застонала от разочарования. Но услышала глухой звук от удара и, не без труда, заставила себя раскрыть глаза. Вадим замахнулся и еще раз с силой ударил Алексея в скулу.
- Нет, - хрипло вскрикнула я, - нет! Не трогай его!
Но Вадим не слушал меня, он ожесточенно лупил фотокора, куда попадал кулак. Пешехонов почти не сопротивлялся. Я понимала, он стыдится того, что сделал, и сам хочет наказать себя. Но я не могла спокойно смотреть на это.
- Остановись сейчас же! - я схватила Вадима за руку, но он оттолкнул меня так, что я налетела на камни и больно ударилась. Алексей упал на спину, а Надежнецкий сел на него сверху и начал душить. Я испугалась, когда посмотрела в его лицо. Я никогда не видела Вадима таким ожесточенным. Пешехонов попытался вывернуть его руки, но тот лишь еще крепче сцепил пальцы на его горле. Алексей покраснел от нехватки воздуха, а я, что было мочи, закричала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
