– А если вы будете дергаться, я не просто отстраню вас от должности, но и уложу мордой в пол до прибытия наряда полиции, – пообещал я. – Ни одного лишнего слова – иначе получите обвинение по полной программе.
– Да что вы себе позволяете…
– Молчать.
Островой счел за лучшее подчиниться и закрыть рот. Он может вызвать меня на дуэль – потом. Может подать в суд. Но никогда этого не сделает. Не скажу, что я научился разбираться в людях с первого взгляда, но этот тип явно занимает не свое место. Как такое случается? Не знаю… Увы, недостойные люди встречаются и в высших эшелонах власти – злой случай, подхалимство и двуличность способны на многое.
По телефону я набрал шерифский участок Южного округа и сообщил о возникших проблемах. И словно воочию увидел, как пожилой шериф Лосев укоризненно качает головой. Впрочем, решения моего он оспаривать не стал – это полностью противоречило бы шерифской этике.
– Делай как знаешь. Мы подтверждаем твои полномочия и разрешаем вести расследование на нашей территории, – буркнул он стандартную фразу. – Помощь нужна?
– Я бы не отказался. Ситуация сложная.
– Сейчас пришлю помощника, – проворчал Лосев и отключился.
Руденко между тем загнал отстраненного начальника аэропорта в комнату отдыха, отобрав у него клинок, и потребовал у гражданки, оказавшейся главным бухгалтером аэропорта, вызвать заместителя начальника, главного инженера, диспетчера – словом, любого, кто мог дать нам всеобъемлющую информацию о рейсах из аэропорта и состояния дел в нем этой ночью.
Дежурный по аэропорту, к счастью, не успел смениться – его-то мы и взяли в оборот. Выяснилось, что после полуночи взлетели пять самолетов. Один регулярный рейс в Москву, второй регулярный рейс в Константинополь, чартерный рейс в Берлин, чартерный рейс в Астрахань и частный рейс в сторону Владивостока с посадками в Екатеринбурге и Иркутске.
Руденко взялся за дело профессионально. Дежурный дрожал и потел под его взглядом – похоже, был в чем-то виноват.
– Сопроводительные документы. Списки пассажиров. Данные компаний, фрахтовавших чартеры. Все документы на частный рейс, – требовал Матвей. – Быстро, не задумываясь – ваши действия или бездействие могут быть расценены как противодействие следствию.
Дежурный выкладывал на стол журналы, папки с документами. Мне повезло, что Руденко понимал что-то в транспортной специфике. Рассчитывать на искреннюю помощь работников аэропорта в сложившейся ситуации вряд ли стоило, а сам бы я в журналах не разобрался.
Тем временем я собирал ночных рабочих, задержавшихся в аэропорту. К сожалению, большая часть их уже разошлась, за некоторыми посылали нарочных, некоторым звонили домой. Самый большой интерес вызвали у нас чартеры и частный рейс – протащить бесчувственного человека или непроверенный негабаритный груз на рейсовый самолет, по уверению дежурного, совершенно невозможно. Частный самолет или чартер – дело другое.
Кое-что интересное сообщила мне пожилая уборщица территории – баба Фрося, как представил ее дежурный по аэропорту.
– В самолет маленький, что три дня тут стоял, два ящика деревянных затаскивали – ну сущие гробы, – рассказала женщина. – С одного что-то натекло – бетон мыть пришлось.
– Кровь? – спросил я.
– Нет. Не знаю что. Дрянь какая-то, как с покойников течет.
– Может, просто вода? Или, скажем, рассол?
– Может, и рассол. Только не видела я, чтобы селедку в таких ящиках возили или, к примеру, капусту. Да еще и на самолетах, – заявила баба Фрося.
Два ящика – это интересно и не вполне понятно. В один вполне могли уложить накачанного наркотиками Петра Михайловича. А что во втором? Он мог служить просто для отвода глаз или туда могли засунуть второго похищенного. Только вот кого?
Другие рабочие и служащие ничего внятного мне не сказали – то ли не видели ничего подозрительного, то ли боялись своего начальника. Мы завтра отсюда уйдем, а им, возможно, с ним работать. Хотя, прямо скажем, я сомневался, что Островой будет по-прежнему занимать должность после окончания нашего расследования. Хорошо для него, если под суд не пойдет.
– Документов на груз частного рейса нет, – сообщил мне Руденко, когда я закончил допрос работников аэропорта.
– А должны быть?
– Конечно. Обязательно. Груз декларируется, сотрудники службы безопасности аэропорта осматривают самолет, независимо от того, куда он следует и кому принадлежит. Кто мешает террористам зафрахтовать самолет, уложить в него пару бомб по нескольку центнеров, а потом сбросить их на город или важный стратегический объект? Даже если самолет летает только на местных рейсах…
– Вызовите представителей службы безопасности аэропорта, – приказал я дежурному. – Почему их до сих пор здесь нет?
– Так Новичков болеет уже неделю, а Черкасского Островой отпустил вчера вечером, – дрожащим голосом ответил дежурный. – Тот жаловался, что у него переработка большая идет.
– То есть вы хотите сказать, что выпустили частный самолет без досмотра? – помрачнел Руденко.
– Приказ начальника аэропорта… – печально ответил дежурный.
К нам присоединялись новые люди. Прибыл начальник транспортной полиции города Андрей Андреевич Баль, высокий пожилой человек с пышными бакенбардами и седой головой. С Балем мы познакомились всего неделю назад, когда я участвовал в досмотре железнодорожного состава, перевозившего груз, принадлежащий депутату городской Думы Щербакову. Поскольку депутат – лицо, облеченное доверием народа, простого полицейского наряда оказалось мало, и пришлось вызывать шерифа. С грузом все оказалось не так ладно, как хотелось бы, провозились мы часа три. Потом полицейские продолжили работу, а я отбыл на происшествие в рабочем квартале. Начальник транспортной милиции мне понравился – хоть и пожилой, расследование он вел на удивление четко, а меня запомнил сразу: имя, должность, фамилию… Профессионал.
С Балем прибыли еще два инспектора. Одного мы отправили осматривать территорию аэропорта и ангары, другой остался в кабинете. Сразу после транспортных полицейских в кабинет вошел и помощник шерифа Южного округа Фёдор Толстухин.
Руденко доложил Балю о том, что самолет ушел в рейс без досмотра, и на нем из города могли вывезти что угодно и кого угодно. Баль удивленно поднял бровь – он, видимо, не совсем понимал, почему делом занимаюсь именно я. В аэропорт его вызвали, а в курс дела полностью не ввели. И правильно – болтать о таком происшествии, как похищение шерифа, не стоит. Это не обычное преступление – покушение на устои общества.
– Похищен Петр Михайлович Голицын, – отведя Баля в сторонку, сообщил я. – У меня возникли подозрения, что его вывезли на частном рейсе. В самолет заносили какие-то ящики, куда вполне можно спрятать человека или тело. А привезли эти ящики в аэропорт скорее всего на поезде. Остановили состав неподалеку от грузовой станции.
На лице Баля отразилась гамма сложных чувств.
– Такого у нас еще не было, – проворчал он. – Позвольте мне допросить начальника аэропорта, Никита? В вашем присутствии, разумеется.
– Конечно. Но мы бы не хотели предавать случай с похищением шерифа огласке.
– Не беспокойтесь, я более чем заинтересован в успешном исходе дела.
Красного, как рак, Острового ввели в его теперь уже бывший кабинет из комнаты отдыха. Он возмущенно пыхтел, но, увидев начальника транспортной полиции, несколько сник.
– Почему рейс Р-42-135 ушел без досмотра? – жестко спросил Баль. – Все документы на владельца самолета, живо. Документы на пассажиров.
– Я сейчас знакомлюсь с документами. – Руденко оторвался от бумаг, разложенных на столе, и сделал приглашающий жест.
– Почему самолет стоял в аэропорту три дня с открытой полетной картой, если погода была хорошей? – продолжил Баль, изучив документы.
– Рейс я досматривал лично, – сопя, ответил Островой. – Инструкция разрешает это в экстренных случаях. Досмотр может проводить и дежурный смены, и начальник аэропорта.
– Вы имеете соответствующие навыки досмотра?
– Да, – резко выдохнул Островой.
– Естественно, свидетелей, подтверждающих то, что вы досматривали самолет, не имеется?
– Почему же… Может быть, и видел кто-то, – заявил начальник аэропорта.
– Хорошо. Мы проверим. Мы все проверим. Какой груз ушел в самолете? – спросил Баль.
– Два ящика с отборными яблоками, – ответил начальник аэропорта. – Антоновка.
– Размеры?
– С мой кулак. – Островой продемонстрировал свой кулак – при таком весе хозяина он мог быть и повнушительнее.
– Шутить не советую, – бросил начальник транспортной полиции. – Меня интересуют размеры ящиков, а не яблок, которых в них, возможно, вовсе не имелось.
