молоком. Кровожадные красавицы бааван-ши на сделки с людьми не соглашались.
Бадб, не проронившая за весь ужин ни единого слова, поднялась. Поцелуем попрощалась с Домиником и исчезла – ее присутствия, вероятно, требовал мир теней.
Поднимаясь к себе, Морриган размышляла, кто из кровопийц забрал жизнь Рут Моррисон. И станет ли та последней жертвой смертельной схватки за корону?
Глава 24
Кьяра Бьянки
Разговор с Кьярой Бьянки по амулету зова оказался на редкость коротким – почти в ультимативной форме шаманка велела Клио прийти к ней. Так, будто она была королевской особой, а Клио – ее фрейлиной.
Обижаться она не спешила: не терпелось узнать, удалось ли духам обнаружить в прошлом Бадб след Холода и Ветра. После разговора с Кьярой даже голубка была возбуждена. Летала по комнате, не желая опускаться на плечо хозяйки, пока Клио не послала ей мысленную просьбу.
Сегодня леди Бьянки была бледна и встревожена, на вопросы гостьи отвечала односложно – тонула в собственных мыслях.
– Мне жаль, но я не сумела найти ни одного духа предков, который бы видел мужчину рядом с Бадб незадолго до твоего рождения или рождения твоей сестры.
– Что это значит?
– Что эти духи стали тенями, – пожала плечами Кьяра. – Или что твоя мать предпочла жизни с твоим отцом одиночество и была упорна в своем стремлении оставить собственную личную жизнь без изменений.
Клио невесело улыбнулась – скорее, последнее. Бадб всегда утверждала, что не создана для семьи. Судя по мемокардам с записями Малика, чаще всего рядом с ней видели лишь одного мужчину. Им был некий Сильный Холод и Ветер, Высокий Тростник, кто бы за этим именем ни прятался. Другие, несмотря на всю свою силу и власть (а Малик был прав, Бадб предпочитала именно таких), исчезали из ее жизни столь стремительно, что не оставляли ни имен, ни даже прозвищ.
Тем удивительнее, что на тринадцатом десятке Леди Ворон решила принести жертву во славу материнства – отдать часть колдовской силы, родив дочерей.
– Есть еще один способ, но без твоей помощи, без связывающей ваши души нити не обойтись.
– Почему мы не начали с него? – озадачилась Клио.
– Неподготовленному человеку опасно заглядывать в мир теней.
– Не такая уж я неподготовленная, – неуверенно улыбнулась она. – Я, конечно, не шаманка, но…
Прямой взгляд Кьяры в глаза голубки заставил Клио поерзать на месте.
– Это рискованно и для человека, который уже имел дело с миром теней.
– О! – Клио растерянно смолкла.
– Но я считаю, что риск того стоит. Что страх и прикосновение к чему-то неприятному, пугающему стоит полученных взамен ответов. Хотя папа вечно твердит, что я проецирую свои взгляды на жизнь на других людей. Я пытаюсь учиться… – Кьяра щелкнула пальцами, будто до последнего не могла подобрать нужное слово, – …чуткости. И я подумала, что ты захочешь уберечь себя от, скажем так, повторения прошлого. Возвращения в мир теней.
Клио улыбнулась. Подобная прямота подкупала.
– Все в порядке. Я готова вернуться.
Пальцы сжали нежную ткань платья. Может, и не слишком готова, но она справится. В конце концов, страх порой очень схож с болью. Его просто нужно перетерпеть.
– Хорошо. Через тебя духи проследуют к прошлому твоей матери и попытаются отыскать в нем следы Холода и Ветра.
Клио медленно кивнула.
– Я тут подумала… Он не сразу мог получить свое прозвище, но его видели вместе с мамой в разные времена и в разных уголках мира. И если нет возможности отыскать того, кто был с ней в последние годы ее жизни… Мы можем начать не с конца, а с начала, с первых дней их знакомства. Возможно, увидев его, я пойму, что это – он. Мой отец. Он у нас с Морриган один – это все, что мама смогла нам про него рассказать. А значит, он не мог быть в ее жизни случайным гостем. Особенно если учесть, что между нашими с Морри рождениями разница в два года. Может, он появился в жизни мамы давным-давно – до того, как она решилась на рождение Морриган, а потом и меня. А ведь он колдун, сноходец…
– А значит, мог жить так же долго, сколько и она, – закончила за нее Кьяра. – Давай приступим. Духи уже ждут моего приказа по ту сторону завесы.
Клио явственно представила их, стоящих стеной и терпеливо ждущих. Сердце сбилось с ритма. Странно, ведь она с детства жила с осознанием, что мир теней находится совсем рядом. Бадб и Морриган, практикуясь, постоянно говорили о нем, Леди Ворон постоянно туда уходила… Да и ее собственное путешествие по Юдоли Печали все еще напоминало о себе во снах.
Поежившись, Клио твердо произнесла:
– Я готова.
Кьяра провела ее в пустующую комнату, стены которой были увешаны изображениями небесных тел и фигурками духов-помощников в обличье птиц и зверей. Пока Клио с интересом озиралась по сторонам, Кьяра успела уйти и вернуться с бубном.
– Сядь в центре комнаты. Когда камлание будет закончено, отпусти фамильяра и вели ему закрыть глаза. Нас должно остаться трое. Я, посредник, ты, адресат, и дух-проводник.
Клио лишь в общих чертах знала, чего ждать. Когда шаманка войдет в транс, они отправятся в экстатическое путешествие. И продолжится оно, вероятно, до тех пор, пока дух не передаст Клио нужное воспоминание.
Камлание началось, когда Кьяра взяла в руки бубен и под созданный ею ритм затянула диковинную песню. От ее низкого, глубокого голоса по спине пробежали мурашки. Кьяра начала танцевать, ее движения были изломаны, и отчасти из-за них, отчасти из-за вплетенных в косу перьев она напоминала Клио гигантскую мифическую птицу. Той, привыкшей летать, обрезали крылья, и сейчас она, вздрагивая и издавая долгий крик, пыталась снова подняться в небо.
Тягучая песня странно действовала на Клио: сознание вдруг поплыло, собственное тело казалось чужим, голова – ватной. А Кьяра, закончив танец, рухнула на колени. Но в бубен не перестала бить и петь не перестала. Теперь она покачивалась из стороны в сторону под все тот же непрекращающийся ритм, и Клио поймала себя на том, что невольно пытается подражать шаманке. Не пускаться в пляс, а покачиваться в некоем колдовском трансе.
Глаза Кьяры закатились, показались белки. Бубен с грохотом рухнул на пол.
– Голубка, улетай и закрой глаза, – слабым голосом попросила Клио.
Последним, что она видела перед тем, как ее черным пологом накрыла слепая темнота, оказалась падающая вслед за бубном Кьяра.
А потом ночь стала днем, а Клио Блэр – собственной матерью.
Мелькали видения, перед глазами
