— Где ты их нашел? — спросил мистер Клифтона сына.
— На лужайке, — ответил Марк. — Там их видимо-невидимо. Они мне показались знакомыми, но…
— Да, — сказал Клифтон, — ты, сынок, сделал чрезвычайно ценное открытие. Отныне ничто не будет омрачать безоблачного счастья дядюшки Робинзона.
— Это табак?! — удивился Марк.
— Да, Марк.
— Какое счастье! — воскликнул юноша. — Как же обрадуется наш славный дядюшка! Но пока не стоит ему ни о чем рассказывать. Ладно, отец? Ты смастеришь дядюшке красивую трубку, и в один прекрасный день мы преподнесем ему ее набитую табаком.[137]
— Договорились, Марк.
— А трудно приготовить из этих листьев курительный табак?
— Нет, сынок. Правда, это будет не первосортный табак, но все-таки табак. Лучшего подарка для дядюшки и придумать невозможно.
Клифтон и Марк набрали огромную охапку драгоценных растений и украдкой пронесли в пещеру — с такими предосторожностями, словно дядюшка был самым суровым таможенником. На следующий день, едва почтенный моряк отлучился, инженер обобрал самые мелкие листочки, затем порубил на кусочки и разложил на горячих камнях, чтобы они хорошенько подсушились.
А миссис Клифтон по-прежнему беспокоил вопрос одежды. Конечно, тюленьих и песцовых шкур вполне хватало, но как их сшить, не имея швейных игл?
Дядюшка охотно рассказал байку, как однажды проглотил «по неосторожности» содержимое игольника.
— Жаль, — добавил он, — что случилось это давным-давно и все иголки постепенно вышли из меня.
Но миссис Клифтон было не до смеха. Использовав длинные колючки и волокна кокосовых орехов, она с помощью маленькой Белл все-таки сшила несколько грубых курток. Дядюшка, умевший шить, как и все моряки, охотно давал ей советы и неоднократно помогал.
К концу июня многие хозяйственные работы были завершены. Птичий двор процветал. Количество его обитателей увеличивалось с каждым днем. Старшие дети часто охотились в окрестностях пещеры. Их меткие стрелы не раз поражали водосвинок или агути. Мать спешила превратить добычу в копченые окорока и сделать запасы на зиму. Теперь колонистам не приходилось бояться голода. Инженер подумывал о том, чтобы построить загон для диких четвероногих — например, муфлонов. Было решено, что 15 июля на север острова с этой целью отправится специальная экспедиция. Клифтон хотел также выяснить, не растут ли в здешних лесах какие-либо виды artocarpus, что могло оказаться весьма кстати. Речь идет о хлебных деревьях,[138] встречающихся на этих широтах. Действительно, колонистам очень не хватало хлеба, а маленький Джек порой просил дать ему хотя бы кусочек.
И, похоже, в более или менее отдаленном будущем его мечта должна была осуществиться. И вот почему: однажды Белл, выворачивая карман, обнаружила зернышко пшеницы, правда, всего лишь одно. Девочка тут же прибежала с радостной новостью в пещеру, где собралась вся семья, и с торжествующим видом показала свою находку.
— Прекрасно! — воскликнул Роберт насмешливым тоном. — И что прикажешь с ним делать?
— Не смейся, Роберт, — сказал мистер Клифтон. — Это пшеничное зерно для нас дороже золотого слитка.
— Несомненно, несомненно, — согласился дядюшка.
— Из одного зерна пшеницы, — продолжал отец, — вырастает колос. А один колос дает до восьмидесяти зерен. Таким образом, зернышко маленькой Белл содержит в себе целый урожай.
— Но как в твоем кармане оказалось зерно? — спросила миссис Клифтон у дочери.
— Так ведь я на борту «Ванкувера» кормила кур.
— Хорошо, — подвел итог инженер, — мы бережно сохраним зернышко и посадим его следующей весной. В один прекрасный день оно подарит нам много пирогов.[139]
Белл пришла в восторг от подобного обещания и горделиво удалилась, словно была самой Церерой, богиней жатвы.[140]
Настал день, на который была назначена экспедиция на северо-восток острова. На этот раз Марк оставался с матерью, Джеком и Белл, а Клифтон, дядюшка и Роберт отправлялись в дорогу. Вышли они в четыре часа утра 15 июля. По реке шлюпка доставила маленький отряд до места, где заканчивался северный утес. Там путешественники высадились, но не стали огибать болото, а отправились прямо на северо-восток.
Это был уже не лес, поскольку деревья росли изолированными купами, но еще и не равнина. То тут, то там холмистую местность покрывали кустарники. Клифтон разглядел несколько новых пород деревьев. Среди них были и дикие лимоны. Конечно, плоды диких лимонов не идут ни в какое сравнение с плодами, выращенными в Провансе, однако содержат в значительных количествах лимонную кислоту и обладают таким же болеутоляющим действием. Дядюшка Робинзон сорвал дюжину плодов, в надежде угодить миссис Клифтон.
— Все наши поступки, — заявил почтенный моряк, — должны определяться нуждами хозяйки.
— А вот, — отозвался Клифтон, — если я не ошибаюсь, растение, которое тоже доставит ей большое удовольствие.
— Ты имеешь в виду эти карликовые кустики? — удивился Роберт.
— Несомненно, — ответил Клифтон. — Они относятся к семейству верескоцветных[141] и содержат ароматическое масло, весьма приятное на запах и острое на вкус, которое к тому же обладает антиспастическим действием. Эти кустики встречаются в Северной Америке, где их называют гаультериями. Вы должны знать их, дядюшка Робинзон!
— Должен, но не знаю.
— Возможно, не знаете под названием гаультерии. А как насчет горного чая или чая канадского?
— О да, мсье! — воскликнул дядюшка. — Конечно, это канадский чай! Отвар его листьев просто восхитителен! Я пил его при простуде! Он гораздо лучше китайского чая! К сожалению, у нас нет сахара, но мы и сахар обязательно отыщем. А пока будем думать, что у нас в огороде растет сахарная свекла и наш сахарный заводик вот-вот готов приступить к работе.
Клифтон и Роберт по совету дядюшки запаслись листьями чая, которые вслед за лимонами заняли свое место в переметных сумках. Затем Клифтон и его спутники продолжили путь в сторону северо-востока. В этой части острова обитали многочисленные птицы, они перелетали с дерева на дерево, не подпуская к себе людей. Это были в основном клесты из отряда воробьиных,[142] узнаваемые по короткому крючкообразному клюву. Впрочем, с гастрономической точки зрения эта дичь не стоила потраченных на нее стрел. Роберт ловко подстрелил несколько куриных из группы триперстов,[143] у которых были длинные остроконечные крылья, а верхнюю часть тела украшали желто-пепельные и черные полоски. Триперсты неуклюже переваливались по земле, однако летали стремительно, что, впрочем, не уберегло их от точного выстрела Роберта.
