— Господи, мам! — восклицаю, поднимая руку в защиту.
— Ты совсем не похож на своего отца, слышишь? — шипит она, пихая меня, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Ты добрый, хороший и щедрый. Заботишься о всей семье. Даже когда тебе было шестнадцать, ты все равно вставал ни свет ни заря и расчищал дорожку. Твой отец никогда ничего здесь не делал. Даже для вас, дети. Единственную достойную вещь, что он сделал, — это научил тебя подледной рыбалке, и даже на ней ты зациклился, потому что полагаешь, что должен делать это в одиночку, чтобы сохранить единственное хорошее воспоминание, которое он тебе оставил.
От ее слов глаза начинает жечь, потому что, черт возьми, это правда.
Я столько лет в одиночку ходил на подледную рыбалку, потому что не хотел умалять единственную достойную память об отце, который, посмотрим правде в глаза, умер для нашей семьи. Я боялся, что если приведу на лед кого-нибудь еще, новые воспоминания затмят старые.
Затем я встретил Мэгги и внезапно, без какой-либо конкретной или ощутимой причины, открылся, создав новое воспоминание.
Мама обнимает меня так крепко, что я всей шеей чувствую ее вес.
— Если ты нашел того, с кем хочешь ходить на подледную рыбалку, тогда перестань выпендриваться и начинай ловить рыбу. — На моем лице расплывается широкая улыбка, она отпускает меня, тоже улыбаясь. — Не допускай, чтобы эта девушка от тебя ушла.
ГЛАВА 19.
Люди и рыбы похожи… и те и другие, открыв рот, попадают в неприятности
Мэгги
В Боулдере не хватит шардоне, чтобы пережить этот ужин.
И, к сожалению, мы в мексиканском ресторане, так что вино здесь даже не вариант. Всю дорогу до ресторана я пыталась переварить мысль, что Стерлинг здесь, в Боулдере. Похоже на все мои ожившие романтические фантазии. Герой возникает на пороге дома героини, преодолев множество стихийных бедствий, чтобы сказать любви всей своей жизни, что он хочет ее вернуть, что вел себя как дурак и хочет жениться на ней и иметь миллион детей и коз.
Ну, может, не коз.
Но ведь это мечта, да? Весь ужин чувствую что-то не то. Глядя на лицо Стерлинга, я уже не ощущаю в животе того трепета, как несколько недель назад. Неужели мое сердце все еще так разбито?
Даже брат, кажется, изо всех сил пытается найти контакт с мужчиной, за которого я мечтала, — по крайней мере, раз пятьдесят, — выйти замуж.
— Итак, Стерлинг, — говорит Майлс, отставляя «Корону» и наклоняясь через стол, — каково это — знать, что всего через несколько месяцев весь твой мир изменится?
Стерлинг хмурится и откидывается назад, положив руку на спинку моего стула.
— Довольно безумно.
Майлс моргает, ожидая, что Стерлинг уточнит, но, поняв, что больше ничего не последует, добавляет:
— На какую команду надеешься?
— Только не «Бронкос», — фыркает он и делает глоток «маргариты». — Я был здесь в тренировочном лагере, рельеф здесь — просто жесть. И как только вы, народ, постоянно миритесь со всем этим снегом?
У брата вытягивается лицо, будто Стерлинг только что пнул его любимого щенка.
— Ну... ты привыкаешь.
— Только не я, — фыркает Стерлинг.
Кейт, потягивая коктейль, встречается со мной взглядом, и одаривает сочувственной улыбкой. Отвечаю ей тем же. Я все еще злюсь на нее из-за вечера пятницы, но она единственная, кто действительно понимает, в каком я сейчас положении, и мне нужна ее поддержка.
Брат изо всех сил все пытается завязать светскую беседу, когда Стерлинг неожиданно скользит рукой под стол и крепкой хваткой стискивает мое бедро. Что-то в том, как его пальцы медленно движутся вверх по колготкам, заставляет меня податься вперед и в молчаливом предупреждении сжать его руку. Прищурившись, он смотрит на меня, в то время как брат продолжает вещать о чудесах Колорадо и сменах сезонов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда рука Стерлинга добирается до подола клетчатой юбки, я наклоняюсь и шиплю:
— Прекрати.
Слегка прикрыв глаза, он одаривает меня полуулыбкой.
— Почему?
— Потому что мы с моим братом, — выдавливаю я, а затем вежливо улыбаюсь Майлсу, когда он спрашивает Кейт о названии какой-то туристической тропы, которую они обнаружили прошлым летом.
Стерлинг хмыкает и в явном раздражении отдергивает руку от моей ноги. Наклонившись, делаю большой глоток очень крепкой «маргариты». Стерлинг всегда питал слабость к публичным проявлениям привязанности, и когда-то я наслаждалась этим вместе с ним. Что изменилось?
— Не возражаете, если я к вам присоединюсь? — звучит позади меня знакомый голос, и я выплевываю часть коктейля на колени Стерлинга.
— Господи Иисусе, — говорит Стерлинг, отодвигаясь от стола и вытирая колени, куда угодила большая часть напитка. — Мэгги, какого черта?
Не обращая внимания на припадок Стерлинга, оборачиваюсь и всего в футе от себя вижу Сэма, он с большим удовольствием наблюдает за разыгравшейся сценой. Мой взгляд движется по его телу, замечая, что он одет в одну из своих сексуальных рубашек, на этот раз зеленую, которая сочетается с цветом его глаз, и идеально сидящие джинсы. Он оглядывает меня, при виде моих колготок его глаза вспыхивают и слегка расширяются, после чего он натянуто улыбается.
— Искорка, ты в порядке? — спрашивает Сэм, наклоняясь, чтобы слегка похлопать меня по спине.
С другого конца стола раздается смех Майлса.
— Привет, мужик, как дела?
Сэм улыбается брату.
— Ну, я получил твое сообщение, а потом решил, что все равно хочу тако, поэтому решил зайти и посмотреть, не смогу ли к вам присоединиться. Если вы, ребята, не против пятого колеса.
— Мы любим все колеса! — вставая, говорит Майлс и подходит к соседнему столику, чтобы попросить стул. Ему кивают в знак согласия, и он разворачивает стул, ставя его на угол, между собой и Стерлингом.
— Боюсь, мы не знакомы, — говорит Сэм, протягивая руку Стерлингу.
Стерлинг принимает руку Сэма и крепко пожимает.
— Стерлинг, парень Мэгги.
— Парень! — восклицает Сэм, удивленно поднимая брови и продолжая трясти сомкнутые руки. — Ты тот самый парень-футболист, о котором мы все так много слышали? Ого, приятно, наконец, познакомиться.
Рукопожатие длится гораздо дольше, чем это необходимо и Стерлинг неловко улыбается Сэму.
— А ты? — в конце концов, спрашивает Стерлинг.
Майлс хлопает Сэма по спине.
— Это мой лучший друг, Сэм. Он владеет городским шиномонтажом, где я работаю.
Стерлинг поднимает брови.
— У тебя свой бизнес?
Сэм задумчиво кивает.
— Да, совсем недавно.
Стерлинг кивает, но ничего не говорит. Вместо этого делает глоток «маргариты» и смотрит на Сэма, как петух, взволнованный присутствием другого петуха.
Сэм хлопает ладонью по столу.
— Так, что я пропустил? — спрашивает он.
— Стерлинг только что нам сказал, как сильно ненавидит Колорадо, — невозмутимо произносит Кейт, затем подносит «маргариту» к губам, допивая последний глоток. Ее взгляд кажется слегка остекленевшим, и я уверена, сейчас в ней говорит текила.
Стерлинг ерзает на стуле.
— Я не говорил, что ненавижу Колорадо. Просто не хотел бы здесь жить.
— Как жаль, — отвечает Сэм, качая головой. — Здесь столько возможностей для искателей приключений. Ты ведь большой любитель приключений, да, Стерлинг?
Стерлинг кивает и снова обнимает меня.
Взгляд Сэма останавливается на моем плече, куда опустилась рука Стерлинга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У меня создалось о тебе именно такое впечатление. В тебе чувствуется уверенность человека, готового пойти на большой риск. Что самое безумное ты сделал за последнее время? — спрашивает он.
Стерлинг тихо посмеивается.
— Имеешь в виду, кроме того, что избегал подкатов от трехфунтовых лайнменов (игроки защиты – прим. переводчика)?
