Дыхание застревает в груди, не в силах вырваться наружу, потому что ничто не могло подготовить меня к этому натиску слов.
Покачав головой, Сэм наклоняется ко мне и добавляет:
— К черту твоего бывшего. Я знаю тебя. И за то короткое время, что я тебя знаю, я никогда, ни разу, даже на долю секунды не думал, что ты — примитивная. Сумасшедшая? Да. Мечтательница? Безусловно. Идеалистка до такой степени, что веришь в несбыточные сказки? На сто гребаных процентов. Но ты так далека от примитивной, Мэгги. Ты как самый большой улов дня, которого, как ты знаешь, никогда не бывает много, даже если будешь ловить рыбу всю оставшуюся жизнь.
Глаза наполняются слезами, потому что он столько всего говорит, но мне все равно чего-то не хватает.
— К чему ты клонишь, Сэм? Что именно ты пытаешься мне сказать?
— Я хочу тебя, Мэгги, — восклицает он, становясь передо мной, вены на его шее вздуваются. — Я хочу тебя... не как друга по траху и не как тайного друга, который помогает с проблемой. Я хочу тебя… всю.
Мои ледяные пальцы устремляются вверх, чтобы прикрыть рот.
— Но отношения не для тебя.
— Ради тебя я хочу попробовать, —заявляет он, и его взгляд смягчается.
— Что, вот так просто, готов сейчас? — спрашиваю, широко разводя руки. Потому что это кажется слишком легко. Если он действительно был готов, почему не сказал об этом вчера у Марва? Почему позволил мне уйти? — Это не имеет никакого отношения к тому, что появился Стерлинг, и теперь ты ревнуешь?
— Да, я чертовски ревную, — рычит он, вызывающе выпячивая челюсть. — Но даже при этом, все сказанное мною сейчас — правда. Я хочу тебя!
— Ты разобьешь мне сердце, — кричу ни с того ни с сего, от сильного, мрачного, ужасающего страха голова идет кругом. Потерять Сэма будет в сто раз хуже, чем потерять Стерлинга. — Ты разобьешь мне сердце еще сильнее, чем Стерлинг.
— Потому что я более важен для тебя, — парирует он, подходя ко мне так близко, что я прижимаюсь спиной к холодному камню. — Признай это.
Я качаю головой, скрещиваю руки на груди и отвожу взгляд.
— Ты понятия не имеешь, как обращаться с женщиной. Вспомни свое поведение в пятницу вечером.
— Ты сказала, что в тот вечер я вел себя как бойфренд!
— Это было до того, как ты трахнул меня без защиты в туалете бара, — мой крик исходит из глубины души. — Как назвать это, черт возьми?
От моих грубых слов он вздрагивает, а затем скрежещет сквозь стиснутые зубы:
— Это то, что позволено только тому, кому полностью доверяешь. А не доверие ли лежит в основе отношений? — Он делает глубокий вдох и смотрит мне в глаза. — Мэгги, я тебе доверяю. Ты доверяешь мне. Возможно, мне потребовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах к тебе, но сейчас я здесь.
— Разобраться в чувствах ко мне? — фыркаю и, взмахнув рукой, убираю волосы с лица. — И что же ты выяснил?
— Я люблю тебя, Мэгги, — хрипит он, это признание отражается и в его глазах.
Я резко втягиваю воздух, взгляд затуманивается, потому что ничто не могло подготовить меня к тому, что эти слова сорвутся с его губ.
— Ты меня любишь?
Он берет мое лицо в ладони.
— Я люблю тебя, как самый удачный гребаный день на рыбалке, — бормочет он мне в губы. Он прижимается твердым телом вплотную ко мне, и я чувствую, как колотится его сердце.
И на одном дыхании... он меня целует.
Но не просто целует…
Поклоняется мне.
Раздвинув языком губы, проникает глубоко и целеустремленно, с такой яростью, какой я никогда не испытывала раньше. Он отдает мне всего себя, и я отдаю это обратно, потому что ничего не могу с собой поделать. Его губы на вкус как признание, которое моя душа жаждет услышать. Под танец языков и сплетение тел, мои руки сжимаются вокруг его талии, и я страстно желаю каждым дюймом тела ощутить его тепло и ласку.
Это слишком много и все же недостаточно. Кажется, как бы сильно он ни целовал, когда он закончит, страх, живущий в глубине меня, все равно никуда не уйдет. На меня давит тревога перемен, и меня выбрасывает из этого момента, как рывок веревки во время свободного падения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я отстраняюсь, с тяжелым дыханием выпуская горячие облачка пара, губы так чувствительны. В ответ на это ошеломляющее заявление все тело словно онемело от холода. Я прижимаю руку к груди Сэма.
— Это совершенно не входило в мои планы.
— К черту твой план, искорка, — отвечает он, приподнимая мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. — Я не могу обещать тебе сказку «долго и счастливо», но могу обещать приключение, в котором тебе не придется притворяться. Черт, просто проснуться с тобой — уже приключение.
Слеза выскальзывает и застывает на полпути.
— Мне нужно время все обдумать.
Он напрягается, убирая руки от моего лица.
— Время обдумать что?
— Все это, — выдыхаю я со смешком. — Тебя и меня. Мне нужно отделаться от Стерлинга и понять, что все это значит.
Он качает головой из стороны в сторону.
— Чушь собачья.
— Что? — спрашиваю, когда он резко отстраняется, оставляя между нами слишком много холодного воздуха.
— Я не собираюсь сидеть здесь и надеяться, что я следующий в очереди к тебе, Мэгги, — рычит он и прищуривается. — Этого не будет.
— Что ты имеешь в виду? — восклицаю, с отчаянием в глазах подходя ближе к нему. — Если ты, наконец, признался в своих чувствах ко мне, почему не можешь проявить терпение и понимание?
— Потому что я не из тех парней, кто ждет своей очереди, — рычит он, сжимая кулаки по бокам, все его тело вибрирует от появившейся из ниоткуда вспышки гнева. Внезапно он шагает ко мне, снова прижимая к стене и опираясь большими руками по обе стороны от меня. — Я из тех парней, кто всегда впереди, и если ты меня там не видишь, то мы зря теряем время.
— Какого хрена здесь происходит? — раздается голос с порога ресторана.
Оглянувшись, вижу в открытой двери Стерлинга, он с упреком смотрит на нас потемневшими глазами.
Сэм выдыхает, сердито раздувая губы, и отталкивается от стены.
— Ты должен уйти, — зловещим тоном заявляет он.
— Я должен уйти? — рявкает Стерлинг в ответ, выходя, и двери за ним закрывается. — Думаю, это ты должен отойти от моей девушки.
— Она, мать твою, тебе не девушка, — рычит Сэм, делая шаг к Стерлингу.
Стерлинг полными замешательства глазами смотрит на меня.
— Да, я знаю, — отвечает Сэм на молчаливый вопрос Стерлинга. — Я знаю, что у тебя хватило наглости бросить ее на Рождество. И я знаю, что ты назвал ее примитивной. И знаю, что ты десятикратно ей не подходишь. Так что, если не хочешь получить в морду, предлагаю оставить нас в покое.
Стерлинг смеется, шагая близко к Сэму, чтобы сыграть на двухдюймовом преимуществе в росте.
— У тебя с ней нет никаких «нас». Я ее прошлое и будущее, брат. Так что отвали на хрен.
Он толкает Сэма в плечо.
Сэм с наслаждением смеется.
— Не прикасайся ко мне.
— Не прикасайся к киске, что принадлежит мне, и у нас не будет проблем, — парирует Стерлинг и тянется, чтобы снова толкнуть Сэма.
На этих словах Сэм срывается.
Он уклоняется от руки Стерлинга, движущейся к его груди, и в быстром маневре толкает Стерлинга в спину, тот с грохотом падает на землю. Вскочив на ноги, Стерлинг, со всей физической подготовкой квотербека, бросается на Сэма, в то время как Сэм берет в захват Стерлинга, как подготовленный лайнмен.
Подняв правую руку, Стерлинг впечатывает ее в ребра Сэма. Тот вздрагивает от удара, но затем отрывает Стерлинга от своих бедер, и в мгновение ока кулак Сэма влетает в лицо Стерлинга.
Удар отшвыривает Стерлинга и, прежде чем я успеваю крикнуть: «Осторожно!» — Стерлинг ударяется спиной о стену, а затылком о трубу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Стерлинг! — восклицаю, бросаясь к нему и падая на колени рядом с его бесчувственным телом. Аккуратно приподнимаю ему голову, и рука мгновенно становится влажной.
Я смотрю на Сэма.
— У него кровь.
— Черт, — рычит Сэм и проводит рукой по волосам.
