Но мои взоры по-прежнему устремлены в синее или ночное, звёздное небо, где я постоянно ищу что-то и кого-то. Вот вижу, как далеко с Востока, приближается лайнер, сначала видна только пенная линия, затем уже силуэт самолёта различим. Доносится далёкий гул его турбин. Он начинается снижаться, уже различимы формы родного ТУ. В этот момент снова хочется ворваться в эту голубую высоту.
Ведь ещё недавно я сам на лайнере пролетал по этой трассе, но чаще пересекал границы многих стран. Это было время, когда шар земной вращался подо мной глобусом. То летел далеко в Юго-Восточную Азию, затем мчался в самую западную точку, что в Португалии. И всегда могучий лайнер, был послушен мне. Мы были с ним продолжением друг друга.
И я по-прежнему хочу на облака, что чередой по небу стелются, не снизу вверх на них смотреть, а сверху вниз. И такая тоска порой накатывается…. А самолёты летят и летят. Одни со снижением, что бы приземлиться в Шереметьево, Внуково или Домодедово, другие следуют транзитом в Европу.
Думы мои прерывает подошедший, сосед по даче — Ким Борисович Клинов.
- Что снова загрустил, снова летаешь, считаешь самолёты? Отвлекись, скажи мне, почему все самолёты летят в одну сторону?
- Ким Борисович, потому, что входной коридор с Востока номер девять начинается в Ларионово, это в 25 км от наших дач. Самолёты выходят на маяк, установленный там, одни снижаются, будут садиться в Москве, другие летят дальше на Запад. А самолёты, летящие со стороны Москвы на Восток, летят коридором номер восемь, это южнее нас и следуют на пункт Черусти и далее на трассу, она имеет своё название Р-480. Это сделано для безопасности, одни снижаются, другие набирают высоту.
- Да всё продумано, иначе нельзя, авиация дело не шуточное, размышляет он вслух.
- А вот объясни, мне, задаёт он следующий вопрос, — почему все большие самолёты имеют стреловидность, похожие друг на друга, а конструкторы у них разные? Да и скорость у них, как мне известно, 850–900 км/ час, тоже одинаковая.
И я стараюсь доходчиво объяснить, что летят они рядом со звуковой скоростью, и про число «М», и про стреловидность крыла. Поясняю, что будет, если обтекание крыла воздушным потоком будет равно скорости звука или больше, самолёт будет, просто не управляем. Поэтому законы аэродинамики диктуют форму самолёта, крыла и потому они так похожи. Для больших скоростей, больше скорости звука, нужны другие профили крыла, двигатели и так далее и вообще полёты на сверхзвуковых самолетах нерентабельны. Да и сэкономленное время в полёте не компенсируется временем, затраченным на земле на поездку до аэропорта и от аэропорта. Это доказано полётами на Ту-144 и Конкорде.
Ким любопытный и внимательный слушатель, и я с удовольствием отвечаю на его вопросы.
- Слушай Леонид, продолжает он, всё, что ты рассказал, нужно запомнить и осмыслить и что бы под старость не забыть, да и день приближается к вечеру. А когда пилотам делать нечего, а мы уже за столом. Ты только посмотри вокруг, какая благодать, какая красота — восхищается Ким.
Над нашими головами была большая крона яблони, ветки которой прогибались от множества плодов. С левой стороны стола искусственное озерцо, где плавают стайки рыбок, за ним земляная горка, усыпанная цветущими Анютиными глазками, они были немыслимых оттенков. С другой стороны алые розы, которые испускали тончайший запах и создавали с другими цветами невообразимый волшебный аромат.
Вечерело. Все звуки вокруг стихли. Вечерняя прохлада опускалась на землю. Выпадала первая роса. А мы за рюмкой вина продолжали нашу беседу.
Зная любимую тему Кима, завожу разговор о море. О нём он может рассказывать часами и не удивительно. В 16 лет в 1947 году он, юнга служил на эсминцах, тральщиках. Тралил мины, как он говорит, опасное это было дело, а мины разные: Гальваноударные, акустические, электромагнитные. Служил он так же на крейсерах «Максим Горький» и «Киров», в совершенстве знает радиодело.
Особенно мне запомнился его рассказ о переходе из Балтики Северным морским путём во Владивосток в 1952 году на минном тральщике. Об испытаниях, в этом переходе. От него я узнал, что такое плавание, когда шторм 12 баллов, и о многом другом
Незаметно перешли на другие темы. Рассуждали о сегодняшней жизни. Я ему рассказывал о своих учениках-лётчиках, которым давал путёвки в небо, допускал к полётам в самых сложных метеоусловиях.
- К великому сожалению, Ким Борисович, сегодня я не могу понять молодое поколение лётчиков. Судя по последним авиакатастрофам, особенно Боинга 737 в районе города Перми складывается впечатление, что самолётами управляют не профессионалы?
Высочайшая надёжность самолётов и двигателей. Возможность полёта при отказе двигателя и многих систем. Аэродромы оборудованы прекрасными системами посадки, о которых только мечтали пилоты старшего поколения. Лётный состав имеет высшее образование. А может, у них нет нормального среднего лётного образования?
Почему они не шагают по тем ступенькам, по которым мы шли, проложенными ещё до нас не одним поколением лётчиков? Когда они и мы, шаг за шагом, поднимались по этим ступенькам, пока не достигли вершин лётного мастерства, а на это уходили годы.
А сегодня, эти новоиспечённые лётчики, пытаются сразу, без особого труда, кропотливого совершенствования своего ремесла, забраться наверх и затем падают, причиняя горе своим близким и сотням и сотням другим.
Менеджеры ныне руководящие лётной работой пытаются экономить на подготовке лётного состава, но результаты этой мнимой экономии не пойдут, ни в какое сравнение с возможными людскими и финансовыми потерями.
И ещё наверно много случайных людей пришло в авиацию, не по зову сердца, а за деньгами.
- Согласен с тобой Дмитриевич, всё так, как ты сказал, у нас становится всё меньше и меньше профессионалов везде, аварии и катастрофы преследуют нас. Ну, довольно об этом, давай по второй.
- Вчера у твоего дома я видел несколько автомобилей с московскими номерами, что гости приезжали? Среди них видел одного лётчика.
- Да, они все лётчики, из моей эскадрильи. А форме бывший второй пилот Александр Гончаренко, сейчас уже командир Аэробуса 310. Он сразу после полёта оказался здесь. А другие это: штурман Евгений Ермолаев, бортинженер Вячеслав Степанов и командир корабля Римас Бейнарас с женой Людмилой Анатольевной. Приехали навестить меня, да авиационные новости рассказать.
- По традиции, я со своими гостями, ездил к месту гибели Юрия Гагарина.
- В следующий раз, когда поедете, возьмите и меня с супругой — Раисой Михайловной. Расскажи что это за место и как увековечена память первого в мире космонавта.
- Место это, Ким Борисович, в 21 километре от наших дач и в 100 километрах от Москвы. Там, в окружении смешанного леса, находится мемориал Гагарина.
- Мы приехали туда в полдень. Погода стояла прекрасная. Небо было ласковое и нежное, слабый ветер перебирал слегка пожелтевшие листья на берёзах и колыхал травы. Солнечные лучи как бы вскипали, и золотили купола на храме Андрея Первозванного. Там уже была группа, человек тридцать из ближайшего санатория, и молодожёны с гостями. Они направились к музею Юрия Алексеевича Гагарина, а мы пошли к месту крушения самолёта.
От служебного дома смотрителя, по просеке, проложена бетонная алея, уходящая вдаль к горизонту, напоминающая взлетною — посадочную полосу. Но мы не взлетаем и не садимся, а неспешно шагаем по ней, рассуждаем о смысле нашей профессии. Я желаю своим коллегам, ещё летающим, всегда удачно, мягко касаться бетона после порой нелёгкого полёта.
Подходим к концу полосы, она как бы растаяла под нами, так бывает в реальном полёте. Вверху прозрачное голубое небо, оно словно огромная текущая река, по которой плывут белые облака, напоминающие лебедей. В конце этой полосы, сворачиваем налево, идём по дорожке, похожей на рулёжную полосу для заруливания самолётов после посадки. Но самолётов там тоже нет.
Перед нами огромный обелиск представляющий пламя горящей свечи. Свет этого огня уносится и растворяется в небесах. Вокруг обелиска густой лес, Здесь притихли ветра, неподвижен воздух. Тишина. Её нарушает приглушенный лесом звон колоколов храма. Вместе с этим звоном как бы слышится шум от стремительно несущего к земле самолёта.
По показаниям нашего автомобильного навигатора это координаты северная широта 56* 46 минут, восточная долгота 039* 27 минут. Здесь, словно метеорит из далёких звёздных миров, рухнул при загадочных обстоятельствах истребитель, пилотируемый Ю.А. Гагариным и С.В. Серёгиным. Остановились сердца двух замечательных людей.
Дрогнула Земля. Эхо взрыва прокатилось по густому лесу, докатилось до ближайших селений и стало тихо, тихо. Только колокола древнего храма, упомянутого в летописи ещё в 1625 году, и расположенного недалеко от места падения продолжали звенеть и звенеть.
