и добудет мой сын!
Женщина снова обернулась и зашептала:
— Нет, это уже безобразие! С нас за это головы снимут!
Один из мужчин помялся и выступил-таки вперёд.
— Послушайте, ну это уже лишнее, — попытался добродушно произнести гость охоты. — Мы рады за ваших детей и тоже чтим традиции, но нет никакой нужды…
Его прервал выстрел и жалобный крик. Роберт без предупреждения пальнул в медвежонка в клетке, отчего тот сначала заметался, потом, скуля, сжался в комок в углу.
— Господи, — выдохнула чиновница, глядя на остальных. И уже громко произнесла: — Прекратите!
— Давай, сынок, — подбодрил Крутов, хлопая Роберта по плечу. Тот взвёл ружьё и выстрелил снова. Медвежонок крупно вздрогнул, пискнул, потом, плача, завыл.
— Это бесчеловечно! — крикнул кто-то из гостей. — Прекратите!
Толпа загудела, но раздался громкий треск.
— Давай, сын! — прокричала женщина, видимо, мать Роберта. Жёны товарищей вообще держались в стороне.
— Да, Лолочка заслужила ожерелье из клыков! — Это уже мамаша невесты.
Отцы и невеста отошли, Роберт остался один в центре поляны. Он стоял, целясь в тёмную чащу, где всё ближе хрустели ветви. Доносился рык — кажется, приближалась медведица. Народ беспокойно бормотал, люди стали пятиться.
Наконец из-за крайних деревьев появился огромный чёрный зверь. Медведица скакала к поляне, легко отталкиваясь здоровенными лапами. Да она же размером метра четыре! Большущие белые клыки и чёрные когти. И глаза отчего-то белые.
На Лёку напирала пятящаяся толпа.
— Давай, сын! — заорал Крутов. — Вали её! Ну!
Но Роберт отчего-то не стрелял, он заковырялся с ружьём, потом выкрикнул:
— Заклинило!
Медведица между тем перепрыгнула через клетку и мягко приземлилась в паре метров от Роберта, бросившего ружьё и уже отвернувшегося, чтобы бежать. Ещё один прыжок зверя — и она распласталась в воздухе, скаля клыки и раскинув лапы.
Громыхнул выстрел, кто-то вскрикнул — и медведица, только что сверкающая чёрной шерстью, вдруг растаяла тёмным туманом. Его струи мигом покрыли всю поляну от земли и до неба.
Лёка оступилась и упала. Кругом всё скрывала мгла, которая постепенно рассеиваясь, открывала обзор происходящего. В тёмном тумане мельтешили бледные полупрозрачные тени, эхом доносились голоса. Но из людей на поляне остались только Роберт, лежавший лицом вниз, да Лёка.
В лес уходила исполинская фигура в длинном плаще с меховым воротником. Будто не живое существо, а клубящаяся фигурная тьма.
И что делать? Лёка хотела было доползти до Роберта, но руки не слушались — пальцы отчего-то закоченели. И ноги замёрзли.
Из-за спины будто пошёл слабый свет. Лёка с трудом обернулась — из ворот дома вышла женщина, вся в белом и с жемчужными волосами в витиеватой причёске. Слегка сияя, она спокойно прошла по поляне и остановилась около Роберта. Он приподнялся, тряхнул головой, осмотрелся.
Увидел женщину над собой и замер. Она протянула ему руку. Как под гипнозом, он взялся за её ладонь и встал. Снова ошарашено осмотрелся. Она повела его дальше, туда, где скрылась тёмная фигура. Роберт шёл, постоянно оглядываясь и пошатываясь, отчего у него заплетались ноги.
Они скрылись в чаще, бледный свет исчез. Лёка осталась на поляне одна. И что дальше?
— Ну, давай, просыпайся!
Оказывается, кто-то тряс Лёку за плечи. Она потёрла глаза. Вокруг галдели люди, кто-то выл, кто-то вопил, визжал, орал — и всё разом. Возле Лёки на корточках сидел отец.
— Ну, слава богу, — выдохнул папа. Рядом стояла Марта. Выглядела она чем-то недовольной.
— Что случилось? — прохрипела Лёка, потирая глаза, в которых снова будто песок застрял. Наконец смогла понять, где находилась — на задней веранде дома.
Отец молча отвёл взгляд.
— Роберта застрелили, — нехотя проговорила Марта. — А у меня сорвался важный разговор.
— Кто застрелил? — Лёке сейчас не было дела до отношений ведьм.
— Похоже, кто-то из них. — Марта указала подбородком на свару в центре поляны, где катались, сцепившись, Главнов и Крутов. — Они, оказывается, выстрелили синхронно. Кто-то попал в Роберта.
Откуда-то вышла женщина в шубе, что просила прекратить «охоту».
— Нужен нашатырь? — она протянула Марте пузырёк.
— Нет, уже всё нормально. Спасибо.
Женщина понимающе помычала, глядя на Лёку.
— Что там? — спросил Лёкин папа, кивая на поляну.
— Прямо в лоб, — тихо сказала чиновница, наклоняясь ближе. — Клетка пустая, хотя заперта снаружи. Крови в ней нет. И медведицы нет. Как будто и не было.
— Как это? — удивился отец.
— А так! Нечего вообще в эту Мещёру лазить! Огородить её надо к едрене-фене! — Женщина села на деревянные ступени. — Дёрнуло же меня согласиться на эту долбаную охоту! И что теперь будет!
Лёка привалилась гудящей головой к деревянной балке. Чиновница права — не было никаких медведей. Зато были какая-то странная сущность и ещё Ашназава. Волосы у неё, и правда, белые.
— Ожерелье видели? — вдруг спросила чиновница, оборачиваясь.
— Что за ожерелье? — спросила Марта, сдвинув брови.
— На жёнах Главнова и Крутова. Бусы такие в виде черепочков. Я думала — это так, по приколу. А они, оказывается, из настоящих костей. И клыков. — Женщина отвернулась, упёрлась руками в колени и вздохнула: — Посадить бы их за незаконную охоту. Да что уж теперь.
Она посидела ещё с полминуты, потом встала, отряхнулась и ушла. Народ шатался по дому и двору — уезжать-то нельзя, пока полиция не прибудет.
Дерущихся отцов, наконец, разняли.
— Я тебе этого не забуду! — рычал Крутов, у которого всё лицо было разбито.
— Ты сам его убил! — Главнов, утеревшись, плюнул на землю.
Крутов хотел ответить, но только махнул рукой. Поднялся и, шатаясь, обошёл Главнова и его жену, присевшую рядом. Лолита невозмутимо смотрела в смартфон, накручивая на палец прядь волос.
Мать Роберта, обняв его, легла на землю. Крутов, шатаясь, подошёл к ней, присел и стал отводить её руки от тела сына.
— У мазычей правда такие традиции? — спросила Лёка у Марты.
— Не у всех, — ответила Марта, неподвижно глядя на бывших друзей. Жена Главнова что-то тихо говорила ему на ухо. Он коротко кивнул, поднялся, и они вместе торопливо ушли.
— Да всю охоту в этом районе надо вообще запретить! — кричал в телефон мужчина в деловом костюме. — Хотя бы до следующего года! Ты представляешь, какой это скандал?!
— А чего они ждали-то? — проговорила Лёка, засовывая руки в рукава.
— Что никакой охоты не будет, — усмехнулась Марта. — Что они приедут, им объявят о помолвке, а потом — банкет и развлечения. Всё.
— А почему тогда так называется?
— Потому что Главнов и Крутов — охотники. Ну, на банкет они принесли бы пару диких уток. Купленных у фермера.
— И зачем всё это? — Лёка тёрла лицо руками. — Весь этот фарс, элита города…
— Чтобы всех повязать. Извините.
Марта сошла с веранды и направилась
