Я не могла скрыть свою радость. Поехать туда, оказаться совсем рядом с Перривейл-кортом… Как бы далеко он ни находился от дома Лукаса, это все равно намного ближе, чем отсюда. Одна мысль неотвязно стучала у меня в висках: я не должна ненароком выдать Саймона.
— Я вижу, моя идея тебе понравилась, — заметила Фелисити.
Когда мы поделились своими намерениями с тетей Мод, она отнеслась к нашей затее со сдержанным одобрением. Ее собственные попытки познакомить меня с подходящими молодыми людьми успехом до сих пор не увенчались. Скорее всего, она надеялась, что эта поездка принесет лучшие результаты.
Графтоны вращались в соответствующих кругах. Джеймс Графтон занимал определенное положение в оксфордском обществе. Тетя Мод плохо разбиралась в таких делах. Для нее все люди делились на подходящих и неподходящих. Графтоны, вне всякого сомнения, относились к подходящим, несмотря на то что Фелисити некогда работала гувернанткой. Итак, тетя Мод эту идею одобрила, как и отец, после того как она объяснила ему, что это необходимо для устройства моего будущего.
Было решено, что я еду с Джеймсом и Фелисити в Труро.
По просьбе Фелисити Джеймс написал Лукасу письмо, в котором сообщил, что мы будем в Корнуолле, а значит, могли бы воспользоваться случаем и заехать в Трекорн-манор.
Ответ пришел очень быстро. Лукас писал, что мы обязательно должны навестить его. Более того, он надеялся, что мы проведем в его поместье хотя бы несколько дней. Трекорн-манор находился слишком далеко от Труро, чтобы успеть обернуться за один день.
Перемену в моем настроении заметили все.
— Вы всегда находили общий язык с этой Фелисити, — отметила миссис Харлоу. — Я помню тот день, когда она впервые сюда приехала, а мы все ожидали какую-то задаваку. Я полюбила ее, как только она вышла из кеба… да, насколько я понимаю, и вы, мисс, тоже.
— Да, — кивнула я. — Она мой верный друг. Нам очень повезло, что она приехала тогда к нам.
— Тут вы попали в самое яблочко, мисс.
Да, я и в самом деле многим была обязана Фелисити.
* * *
Трекорн-манор оказался милым особняком, построенным во времена королевы Анны, а следовательно, отличавшимся элегантностью архитектуры и внутреннего убранства. Он располагался в самом центре хорошо ухоженного поместья. Мне не терпелось увидеть Лукаса на его собственной территории.
Нас ожидал теплый и радушный прием.
— Как хорошо, что вы приехали, — произнес он, и я почувствовала, что он говорит это искренне.
Он представил нас своему брату Карлтону и его жене Терезе. Карл-тон с Лукасом были похожи внешне, но, как я вскоре обнаружила, очень разнились темпераментом. Карлтон был грубовато добродушен и невозмутимо спокоен. Всецело поглощенный делами поместья, он являлся олицетворением английского помещика. Тереза была просто идеальной женой и матерью, терпеливой, обаятельной и очень практичной. Она всю себя посвящала детям и хозяйству, выполняя свои обязанности непринужденно и весело.
У них было двое детей — близнецы, девочка и мальчик, Дженнифер и Генри, которым уже исполнилось по пять лет. Я понимала, что Карлтон и его жена заслуживают всяческого уважения и наверняка являются предметом восхищения своих арендаторов. Не вызывало сомнений и то, что Тереза неутомимо участвует во всех церковных и общественных делах. Она принадлежала к числу женщин, без остатка отдающих себя другим людям и черпающим из этого вдохновение и удовлетворение.
Я плохо представляла себе, как в эту идиллию вписывается Лукас.
— Какая замечательная семья, — заметила Фелисити, когда мы с ней остались наедине. — Как чудесно, что Лукасу было куда возвращаться.
Однако я сомневалась, что человека в его положении радует это тихое благополучие. Я была уверена, что оно и до кораблекрушения не было предметом его мечтаний. Более того, его частые отлучки свидетельствовали о том, что он чувствует здесь себя посторонним. Как жаль, размышляла я, что такие заслуживающие одобрения достоинства, носителями которых являются Карлтон с женой и моя тетя Мод, создают невыносимую обстановку для тех, кто попадает в поле их влияния.
Мы планировали провести в Корнуолле неделю, столько мог позволить себе Джеймс, да и Фелисити не любила надолго разлучаться с детьми.
Нам отвели комнаты на втором этаже, с видом на пустоши.
Комната Джеймса и Фелисити находилась по соседству с моей.
Тереза проводила нас наверх.
— Надеюсь, вам тут будет удобно, — сказала она. — Очень жаль, что вы можете провести у нас всего неделю. Мы любим принимать гостей. К сожалению, они бывают у нас довольно редко. Я так рада вашему приезду. Лукас ждал вас с таким нетерпением…
— Мы сомневались, стоит ли навязывать вам свое присутствие, — сказала Фелисити. — Мы поступили несколько нахально, явившись сюда.
— Мы были бы очень огорчены, если бы вы побывали в наших местах и не заехали к нам. Нас с Карлтоном очень беспокоит Лукас. Он очень переменился.
— Ему выпали тяжелые испытания, — произнесла Фелисити.
Тереза положила ладонь мне на руку.
— И вам тоже, милая. Я слышала о том, через что вам пришлось пройти. Хотя Лукас почти ничего нам не рассказывает. Расспрашивать его бесполезно. А ведь раньше он был так общителен. Он не может смириться со своим увечьем. Но он очень оживился, когда узнал о вашем приезде.
— Он любит общаться с Розеттой, — кивнула Фелисити. — В конце концов, они вместе спаслись с тонущего корабля. Когда люди могут поговорить о своих бедах, им становится легче.
— Слава Богу, что вы оба спаслись. Мы так переживали о Лукасе. Мы были на седьмом небе от счастья, когда нам сообщили, что он жив и скоро будет дома. А потом он приехал… И это оказался совершенно другой человек. К тому же Лукасу всегда было трудно мириться с ролью младшего брата.
Тереза смущенно пожала плечами. Наверное, ей показалось, что она слишком много говорит.
Я знала, что она права. До несчастного случая Лукас и в самом деле был очень озабочен тем, что после смерти отца главой семьи стал его старший брат. Он был прирожденным лидером и не умел занимать подчиненное положение. Поэтому он много путешествовал как после ухода из армии, так и во время службы. Он попытался найти себя в археологии. Вдохновленный своей находкой, он написал о ней целую книгу и уже собирался приступить к чтению лекций, когда стряслось несчастье. Прежде ему казалось, что он сумел обустроить свою жизнь вне стен Трекорн-манора, к чему он, собственно, и стремился, но судьба вернула его в родовое гнездо и вынудила вести жизнь, которая явно была не для него. Я понимала его чувства и надеялась, что смогу помочь ему, заставлю его иначе взглянуть на жизнь. Возможно, мне удастся зажечь в его душе лучик надежды. Мои шансы были ничтожно малы, но я намеревалась их использовать.
