я увидела, Ведьма показалась мне слишком юной, чтобы быть одной из баликийских или вердантских известных Провидиц, но и, возможно, она никогда никому не рассказывала о своем даре.
– Нити будущего могут меняться, они противоречивы. Но ее дар, вероятно, сильнее чем то, с чем я знакома. Или, может, ее ведут Судьбы.
Сайрус поднимается на ноги.
– Судьбы? С чего бы Судьбам помогать Ведьме?
Если бы он только знал, что жив только благодаря моему неподчинению их желаниям. Я заслужила еще одну записку с благодарностью, как минимум, но получу ли? Сомневаюсь.
– Это Судьбы наслали на тебя проклятье. Почему бы им не помочь тому, кто решил, наконец, претворить его в реальность? – насмехаюсь я. – Ты никогда не разговаривал с Судьбами. Будь ты с ними знаком, то не удивлялся бы тому, что им до нас дела нет. Все, что им нужно – это кровь. А что несут с собой чудовища и войны? Верно, кровавую бойню.
Сайрус сомневается.
– Судьбы не злобны.
– Как скажешь. Но и справедливыми их точно тоже назвать нельзя, если ты это хотел сказать.
Если кровь делает мою магию сильнее, нет смысла удивляться тому, что и Судьбы от нее становятся сильнее.
– Всевидящая госпожа, Ваше Высочество… Простите, я не хотела перебивать. – Надия неуверенно поднимается на ноги, косясь на меня, словно боится, что я вновь собью ее с ног. – Мои феи очень слабы, и я принесла их сюда, чтобы им помочь.
В одно мгновение ее оленьи глаза переманили внимание Сайруса на себя, заставив быстро отвернуться от меня. Это немного обидно.
– Что произошло?
– Имей хоть немного уважения, принцесса, – шепчу я на выдохе.
– Мои феи сняли темную магию с чудища, того самого, что превратилось обратно в человека сегодня днем. Они все это время прятались у меня в рукаве. Я, на самом деле, ничего и не сделала. – Надия поднимает ладони, сложенные лодочкой. Свет в них дрожит, и мне удается разглядеть крохотные дрожащие крылышки. – Я бы не стала рисковать их магией, но король давил на меня, велел доказать свою ценность, и он очень близко подобрался к тому, что я всех обманываю. Мне пришлось согласиться.
– Это все моя вина, – утешает ее Сайрус. – Я должен был его остановить.
Легкий румянец появляется на ее щеках.
– Вы не сделали ничего неправильного, Ваше Высочество. Я думала, что они справятся. Они были при смерти, когда я спасла их в первый раз, но, когда мы проезжали Фейский лес, они восстановились. И я подумала, может, если принесу их снова туда…
Сайрус оглядывается на изогнутые деревья вокруг нас, пышные по сравнению с окружающим пейзажем.
– Это всего лишь охотничьи угодья. До Фейского леса два дня пути верхом от столицы.
– Оу, – она закусывает губу. Надия точно сейчас разрыдается. – Так они умрут? Нам нужно ехать туда?
Сайрус накрывает своими ладонями ее, галантный до тошноты. Я закатываю глаза. Думаю, ему много не надо, чтобы довериться ей.
– А амброзия может помочь? Многие феи в городе принимают амброзию…
– Я пыталась. Им нужен их дом. Им нужна магия леса.
– Моя башня, – резко выдыхаю я сквозь стиснутые зубы. И вот, даже я спешу ей помочь. К сожалению, я действительно считаю, что она невиновна, а еще она ниточка, что может привести нас к Ведьме. К тому же, бедняжка попала к бездушному, чуждому для нее двору. Как же это похоже на то, с чего я сама начинала. Ей повезло, что в моем сердце остались ниточки, за которые можно тянуть.
– Если тебе нужно настоящее, живое фейское дерево, то моя башня может подойти.
Ее большие робкие оленьи глаза загораются.
– Мы можем пойти туда, Всевидящая госпожа?
– Именно поэтому я ее и упомянула, – растягивая слова, говорю я. – Пойдемте скорее, а то твои феи вот-вот превратятся в пыль.
Дорога к моей башне куда менее подозрительная, потому что мы идем компанией, что иронично. Кажется, что принц Сайрус, двое его самых близких компаньонов и я выбрались на охоту. Выглядит странно, но ничего такого, что нельзя было бы объяснить наличием вина. Камилла однажды прикатила во дворец пьяная в полночь, в одном только несочетающемся белье. Эту историю она с гордостью рассказывает по праздникам.
Рука об руку с Надией, я проверяю ее воспоминания на ходу. Они открываются мне с легкостью, словно жаждут быть увиденными.
Я узнаю, что Ведьма зачаровала Надию, чтобы она выглядела, как Рея, но магия длилась только до конца бала. Надия изначально должна была быть раскрыта как подделка, которая поставила бы под удар репутацию Балики. Я не думаю, что она должна была сбежать из бального зала той ночью. Я чувствовую ее сомнение в тот момент, когда ее маскировка исчезла: сдаться, просто сбежать от утомляющей игры в притворство или отчаянный порыв выжить, что взял верх. Мне это чувство слишком знакомо. Как бы неуклюже Надия ни действовала, она умудрялась продолжать вести свою игру, скрываясь под вуалью и магией фей.
Теперь я понимаю, как ей удалось заполучить так много фей: изначально они были заперты в клетке на скипетре Ведьмы. Надия украла его и разбила, освободив их прямо перед тем, как отбыть в Эвинию. И феи преданы ей с тех пор, даже рискнули своей жизнью во время демонстрации с монстром сегодня.
Сама же Ведьма Кошмаров… Я бы хотела увидеть больше информации о ней. Мне любопытно получить подтверждение теории о том, что она одна из Провидиц. Магия, которую она сотворила, находится за пределами моего понимания, но не так давно я и представить себе не могла, что создам шип только из своей крови и кусочка Фейского леса. У ведьмы был скипетр с феями. Если бы я только попробовала, смогла бы и я управлять магией вот так?
Стоит нам приблизится к моей башне, как эта мысль улетучивается. Дорожка, проходящая между бурлящей от недавнего дождя рекой и скалой у территории дворца, достаточно узкая.
Надия спешит вперед, выпустив фей на пятачке травы у ступеней башни. Они взбираются по стене и загораются ярче на наших глазах, а их малюсенькие крылышки дрожат, словно на ветру, и облегчение наше чувствуется в воздухе. Бледные золотистые ленты тянутся к феям от лоз, словно что-то вытягивается. Лозы сморщиваются…
И чернеют.
Аромат гниющих роз. Он наполняет мои ноздри так неожиданно, я давлюсь и закрываю нос.
Когда я вновь смотрю наверх, пятно гнили тянется вплоть до того места, где были феи. Оно разлилось, как опрокинутая банка открытых чернил, расплетаясь наружу черными ветвями.
Голова идет кругом, когда я отталкиваю Надию в сторону и прижимаю ладонь к стене, пытаясь это остановить.
– Какого черта? – шиплю я, почувствовав, что остальные толкаются позади меня. Я могла отломить мертвые куски своими пальцами, но под ними тоже гниль, и она продолжает распространяться. Потемневшие лозы, каменные снаружи и мягкие внутри, отламываются.
Как
