— Не предавались любовным утехам, насколько мне известно. Ходят, целуются по углам. Келлан спорит со мной и требует, чтобы я одобрил их отношения, — ответил Келлфер.
Целуются. Даор представил, как Алана доверчиво льнет к плечу сына Келлфера, как тянется за поцелуем, и по стакану, и по каменной столешнице под ним снова пошли трещины. Келлфер посмотрел на друга испуганно.
— И давно?
— Он увлечен ей дольше, чем она. Девчонка его не любит, я думаю.
— Не называй ее так, — голос Даора, казалось, полыхнул.
— Я не узнаю тебя, — прошептал Келлфер, отступая. — Прости, если я был бестактен. Я помогу тебе так, как ты посчитаешь нужным. Она твоя.
— Приведи ее ко мне сегодня. Если я найду ее, она только испугается и убежит снова, а удерживать ее я не хочу. Придумай повод. Пусть знает, что о нашем с ней разговоре известно директории Приюта. Это ее немного успокоит, — сказал Даор.
— Да, — согласился Келлфер, без лишних слов, страх схлынул из его черт, и лицо снова приобрело бесстрастное выражение. — Я знаю, где она. Я поговорю с ней.
61. Алана
Алана летела через темный сад, не разбирая пути, а Хелки бежала за ней, цепляясь своей пышной юбкой за кусты. Тропинка рекой расплывалась под ногами, и Алана то и дело запиналась о камни и невесть откуда взявшиеся ветки, и к моменту, когда она заметила сквозь деревья знакомые спасительные стены, где ее точно не стали бы искать, она уже готова была расплакаться. Ей все казалось, что черный герцог идет за ней, чеканя шаг, и что его тень накрывает ее крыльями цвета воронова крыла.
Звук взрывающихся огней за спинами девушек заставил обеих подпрыгнуть от неожиданности, и Алана, наконец, остановилась, переводя дыхание.
— Ну слава Свету! — проговорила Хелки. — Я готова расцеловать тех, кто запустил эти шутихи. Еще немного, и мои предназначенные для танцев шелковые туфли рассыпались бы на нитки прямо по этим камням.
Алана согнулась пополам, унимая боль в боку. Слезы жгли ей глаза. В горле колотилось сердце.
Хелки обошла подругу, внимательно осматривая.
— Рассказывай, — потребовала она. — Что сказал тебе черный герцог? Вы знакомы?
— Тут точно никого нет?
— На празднике скрывающие заговоры не используют, — ответила Хелки. — Но можем забиться в твой уголок, если тебе так проще. Имей ввиду, я не отстану, пока ты не расскажешь, что это было.
Алана исподлобья поглядела на подругу. Несмотря на все причитания, Хелки ни сколько не запыхалась, и даже ее шикарные волосы не спутались во время бега.
Озираясь, девушки проскользнули в кухню, и Алана прислонила к закрытой двери табурет. Свеч зажигать она не стала, да еще и занавесила окна, не желая, чтобы кто-то смог понять, что служебное здание не пустует. Хелки недовольно что-то прошептала в темноте, и тут же перестала спотыкаться о мебель. Алана села на кровать, и миг спустя матрас прогнулся под весом тела Хелки. Подруга обняла Алану за плечи.
— Теперь расскажешь? Откуда ты знаешь черного герцога? Что он сказал тебе?
Алана лишь секунду колебалась, и будто бросилась в омут.
— Я встретила его у разбойников. Мы много разговаривали, он был ранен. То есть на самом деле не был, он притворялся, ему было нужно там оказаться и не привлекать внимания. Мы много говорили, я… Свет, я рассказывала ему о себе, о своей жизни, о Голденерах. А он мне о Черных землях, представляешь? — Голос Аланы сорвался, и она схватилась за руку подруги. — Мы все были в опасности, но ему не было страшно, конечно, не было! Их насиловали, нас могли убить, а он только наблюдал и читал. Когда разбойники принесли в жертву ребенка, что-то… Он хотел забрать какой-то ритуальный предмет. — Алана задыхалась. — Я сначала думала, это ритуал, но теперь понимаю, это он убил их всех потом, я не знаю, как. Они просто были мертвы, они лежали вокруг меня с открытыми глазами, а я убегала. Я спросила, могу ли идти, и он отпустил меня, а потом пошел за мной. Я думаю, он не хотел, чтобы были свидетели. Я скрылась. А теперь он нашел меня. — Она сделала глубокий вдох и продолжила: — И Хелки, это не все. Еще моя мама имела с ним какую-то договоренность, понятия не имею, какую, но он настоял на том, чтобы она служила здесь. Я попала в Приют под именем моей мамы, пользуясь этой договоренностью, я обманула его по сути. Я надеялась, какая же я дура! Я надеялась, что он не проверит, не узнает, а если да, то не найдет меня. Когда Син предложил мне учиться, я забыла, что он может меня обнаружить, мне казалось, меня защитят. А он знает меня в лицо. Мне нужна защита.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дорогая, — шепнула ей Хелки, похлопывая ее по спине.
Алана говорила и говорила. Все, что так долго она удерживала в себе, потоком выливалось наружу, принося такое же облегчение, какое приносят рыдания.
Мысли растекались. Страх, попытка усмирить бешено колотящееся сердце… и его красивое лицо, все еще возникающее перед глазами. Даор Карион. «Не твое дело!» Свет, свет…
Алана резко замолчала и обхватила собственные колени. Руки Хелки на ее спине стали тяжелее.
— Вот это да, — тихо сказала подруга. — Вот это да. А ведь он хотел потанцевать с тобой. Знаешь, не выглядит так, будто он хочет тебя убить, я бы больше беспокоилась, не задел ли его отказ.
— Ты не уловила сути истории? — прошептала Алана с неожиданной злостью. — Ему есть, за что меня не любить и без отдавленных ног. Я свидетель… Свет, я даже не знаю чего. Убийств. И я его обманула. Думаешь, он мне такое простит? Я думала, — захлебывалась она словами, — что он на мне и взгляда не остановит. Только хотела украдкой посмотреть. А он заметил меня! Ты видела? Он пошел прямо ко мне!
— Я видела, об этом и говорю. — Даже в темноте было видно, как Хелки тряхнула волосами. — Все видели. Алана, он не станет беспокоиться о свидетелях. Даор Карион — черный герцог. Думаю, он может вырезать пару городов, и ему будет плевать, что об этом узнают. И император боится его. Никто не осудит его за убийства.
— Замечательно! То есть если он меня…
— Алана! — Хелки перебила ее. — Хотел бы он тебя убить, ты была бы мертва, понимаешь? Мой отец рассказывал мне о Даоре Карионе. Что с ним нельзя ссориться, что он никогда не оставляет за спиной врагов, что с легкостью, не особенно раздумывая, уничтожает тех, кто мог бы как-то ему помешать. Ты здесь, а значит, он не хочет тебя убить. Мы все видели, как он тебя погладил по лицу. И как пригласил на танец, а ты отказалась. Думаю, ты заинтересовала его иначе.
Алана почувствовала, как кровь приливает к щекам и шее.
— Бред, — выдохнула она. — Он не гладил меня по лицу. Он поправил волосы.
— Завтра, думаю, все будут говорить, что вы чуть ли не целовались у всего Приюта на глазах, — вздохнула Хелки. — Берегись зависти. И придумай, что скажешь наставнику.
— Еще раз, — почти вышла из себя Алана, гоня прочь мысли о Келлане. — Это бред.
— Давай так, — прошептала Хелки в ответ. — Раз ты так боишься. Давай пойдем к директору Сину. Скажи ему, что согласна обучаться. Послушники — что-то вроде временной собственности Приюта, и Приют не отдает их никому… Надеюсь, и черному герцогу тоже.
Алана мрачно молчала. Хелки тряхнула ее за плечи.
— Я не готова сейчас решать, — упрямо ответила Алана.
— Я не понимаю, — голос подруги звучал глухо и недовольно. — Ты всерьез размышляешь над этим? Ты не шутишь?
— Да. Я не уверена. И я думаю, этот страх не повод…
— Ну да, — сказала Хелки непривычно мрачно для себя. — Знаешь, что, ты… Послушай меня. Мне надоело молчать и каждый раз изображать понимание. Ты обычно умная девчонка, но тут ты рассуждаешь как дура!
— Хелки, сейчас не время, — попыталась возразить Алана. Ей казалось, кто-то стоит снаружи, но она прогнала эти мысли прочь.
— Ну нет! Я тут с тобой. И если ты правильно все оцениваешь, я рискую из-за того, что поддерживаю тебя. И ты даже выслушать меня не хочешь? Ну нет уж! Слушай! — Хелки легко толкнула Алану и встала. Глаза Аланы уже привыкли к темноте, и теперь она смутно различала фигуру Хелки. Ее легкий силуэт в темноте казался немного зловещим. Со своей буйной шевелюрой и пышными юбками девушка походила на лесного духа. Она встала напротив занавешенного окна, изредка мерцающего далекими небесными огнями, и уперла руки в бока. — Я не могу смотреть, как ты по-идиотски губишь себя! Тебе выпал по-настоящему отличный шанс. Вся судьба расстелилась перед тобой дорожкой, прямо под ноги, и ты оказалась здесь. И амулет сняла случайно, и директор Син тебя заметил. Не было лет ожидания, как у нас всех, не было вступительных испытаний, строгого отбора без возможности второго шанса, тебе просто предложили то, за что другие бьются и грызут друг другу глотки, тысячами пытаясь занять двадцать — Алана, всего двадцать в десять лет! — мест. Просто так. Быть двадцать первой, наравне со всеми. Присоединиться в середине года. Ты хоть понимаешь, что даже обладающие сильным талантом потомственные шепчущие мечтают быть на твоем месте? А ты просто закапываешь этот шанс в выгребную яму. Молодец! А сейчас еще ты веришь, что твоей головы на блюде может почему-то захотеть черный герцог, и вот, снова, перед тобой, уникальный и единственный шанс спастись — стоит лишь согласиться на то невероятное благо, что упало тебе с неба! — Хелки ни на шутку разошлась. — Но нет. Ты сомневаешься. Свет и тьма, ты сама от себя не устала?
