Нет.
— Но Алессио удалось отговорить меня. Виктор. Феникс. Артур. Лена. Все они. Им было не всё равно. Я жив только благодаря им, — признался наёмник.
Выражение его лица смягчилось. Извечная холодная маска исчезла.
— Думаю, ты сейчас гадаешь, зачем я рассказываю всё это? — резко рассмеявшись, Николай покачал головой. — Потому что хочу, чтобы ты знала: я понимаю. Через что бы тебе ни пришлось пройти — я понимаю. Мы понимаем. Никто в этом поместье не идеален. Кого-то преследует боль прошлого, в то время, как другим повезло немного больше. Но мы знаем. Мы понимаем. И хотим помочь.
Николай был немногословным мужчиной. У меня перехватило дыхание от того, что он поделился со мной своей историей.
Возможно, русские и смогут понять. Но я всё ещё остаюсь дочерью их врага.
Возможно, будь я кем-то другим; возможно, не будь я Абандонато — это не имело бы значения. Но, останутся ли они при своём желании помочь, если узнают, что я — ребёнок Альфредо? Итальянка? Часть той семьи, которую они так ненавидят.
— Я не знаю, что тебе пришлось пережить. Но если ты добралась так далеко, тогда ты боец. Ты не слабая, — продолжил Николай на удивление мягким голосом.
Он медленно наклонился ближе и замер всего на расстоянии дюйма. Мужчина был так близко, что его ноги почти касались моих. Я нервно сглотнула и чуть отклонилась назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Николай был очень высоким — настолько, что макушкой я доставала только до его торса. Наёмник нависал надо мной, в то время как я пыталась справиться со слезами.
Мужчина, пристально и испытующе, рассматривал меня своими чёрными глазами. Они блестели в лучах уходящего солнца. Сложно предугадать, что происходит в его голове.
Почувствовав тепло на своей руке, я распахнула глаза. Опустив взгляд, я увидела, как огромная ладонь Николая накрыла мои бинты. Большим пальцем он погладил их, отчего у меня внутри всё перевернулось.
— Ты важнее этого, — прошептал наёмник.
В голове пронёсся голос Алессио и его слова, сказанные утром: «Ты значишь больше, чем думаешь». Подняв вторую ладонь, я прикрыла губы, пытаясь сдержать всхлип.
— Ты боец, Айла. Так продолжай драться. Не сдавайся.
Николай в последний раз нежно погладил мою руку, прежде чем отстраниться, отступая назад.
Он ушёл, не проронив ни слова. А я всё плакала, глядя на свои перебинтованные запястья.
Я никогда не считала себя бойцом. Я была слабой. Сломленной.
Но Николай считал меня сильной. Он был прав: я добралась далеко. Я пережила годы пыток, так почему сдалась сейчас?
Я легла на кровать и, глядя в потолок, дала волю слезам.
«Ты значишь больше, чем думаешь».
Голос Алессио вновь и вновь звучал в моей голове. У меня есть Мэдди, Лена, Алессио… и Николай. Они понимали меня. Не задавали вопросов. Они просто приняли меня.
«Возможно, я действительно что-то значу для них», — подумала я.
Не знаю, сколько прошло времени, но из мыслей меня вырвал ещё один стук. Сев, я крикнула:
— Входите.
Дверь открылась. В комнату, с широкой улыбкой на лице, вошла Мэдди. В руках девушка держала огромный букет розовых цветов.
— Как самочувствие? — бодро спросила она.
— Всё хорошо, — ответила я, глядя на цветы. Они были такими красивыми. Кивнув на букет, я перевела взгляд на Мэдди. — Что собираешься с этим делать?
Её карие глаза заблестели, и подруга вновь улыбнулась.
— Они для тебя, глупышка.
— Для меня? — удивившись, уточнила я.
— Ага. Это розовые каллы, — продолжила она, направившись к моей тумбочке.
Мэдди вытащила из вазы другие цветы и поставила эти.
— Такие красивые.
Я не могла оторвать от них глаз.
Замерев на миг, Мэдди повернулась ко мне.
— Алессио купил их для тебя, — медленно призналась она. — Передал, чтобы ты выздоравливала.
Я выпрямилась и вопросительно посмотрела на подругу. Улыбнувшись, она кивнула.
Протянув руки, я прошептала:
— Могу я взять их?
Мэдди протянула мне цветы. Как только мои пальцы коснулись стеблей, я прижала букет к себе и вдохнула нежный аромат. Пахло освежающе. И сладко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но не от того моё сердце забилось чаще.
Никто раньше не дарил мне цветы. Никогда.
Но Алессио… Он был первым. И это самые красивые цветы на свете.
Моё сердце перевернулось. Я не могла сдержать улыбку. Маленькая и едва заметная, но она всё же была.
— Такие красивые, — вновь прошептала я.
— Знаю, — так же шёпотом ответила Мэдди.
Я подняла на девушку взгляд и она, глядя мне в глаза, улыбнулась.
— В этот раз, я согласна с его выбором.
Она пробормотала что-то ещё себе под нос, но едва ли я обратила на это внимание.
Мой мир сосредоточился вокруг букета цветов в моих руках. Я вновь наклонилась и вдохнула его аромат.
Ты любима. Ты важна.
Прикрыв глаза, я вновь услышала в голове голос Алессио.
Когда он впервые сказал эти слова — я их возненавидела. Я возненавидела его. Они ранили меня, причиняя боль. Но сейчас, в этот момент, они подарили мне покой.
ГЛАВА 36
АЛЕССИО
Наматывая круги, я думал об Айле. Весь чёртов день мои мысли крутились вокруг этой девушки. У меня никак не получалось выкинуть из головы её лицо. То, как держал на руках её хрупкое тело. И её кровь повсюду.
Чтобы не поддаться соблазну зайти к Блинов, я заперся в кабинете.
«Ей нужно время», — твердил я себе. Но трудно держать расстояние, когда внутри всё кипит от потребности её утешить.
Я просто хотел, чтобы Айла открылась мне, но она такая упрямая.
Раздался стук. Я резко бросил:
— Войдите.
Ручка провернулась, и Николай шагнул внутрь.
— Как всё прошло? — потребовал я, как только он закрыл за собой дверь. — Айла что-то рассказала?
Лицо Николая не выражало никаких эмоций. Нахмурившись, он равнодушно посмотрел на меня. Покачав головой, мужчина вздохнул.
Когда Айла отгородилась, даже отказываясь слушать, я подумал, что, возможно, ей будет легче пойти на контакт с Николаем, если тот расскажет ей свою историю. Он — не любитель поболтать. И, по правде, терпеть не мог говорить о своём прошлом, но я знал, что мне Николай не откажет. И как только я озвучил свою просьбу, он просто молча кивнул и ушёл.
Я надеялся, что Айла откроется. Если не мне или Мэдди — тогда ему. Но, очевидно, этого не произошло.
— Вообще ничего?
Отступив назад, я прислонился к столу и скрестил руки на груди.
— Нет, Босс. Я пытался, но она не готова. И не думаю, что будет в ближайшее время, — ответил наёмник.
В его голосе я слышал намёк на понимание. Николаю потребовались годы, чтобы победить ПТСР — и даже сейчас он не полностью избавился от последствий.
— Мы просто должны дать ей время, — продолжил мужчина. Теперь его голос звучал немного мягче. Если кто-то и мог понять Айлу — то только Николай.
Выругавшись себе под нос, я, раздосадовано провёл рукой по волосам.
— Мы не можем на неё давить.
— Знаю, — сказал я, бросив на собеседника взгляд.
— Что будешь делать? — не без любопытства спросил он.
У меня не было ответа на этот вопрос. Я совершенно не понимал, что делать и как вести себя с Айлой. Блинов была такой уязвимой, что я боялся по неосторожности причинить ей боль. Или, что хуже, сделать что-то, от чего она ещё больше замкнётся в себе.
— Не знаю, — честно ответил я.
Николай замолчал. Повисла напряжённая тишина и я развернулся лицом к большому окну, которое выходило на задний двор.
— Но я разберусь с этим, — уверенно добавил я.
— Я тебе ещё нужен для чего-то? — уточнил мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Покачав головой, я отпустил его восвояси:
— Нет. Можешь идти.
Положив ладони на столешницу, я чуть подался вперёд.
— И что же мне с тобой делать, Айла? — прошептал я, не отводя взгляд от окна.
