— Ну, — переглянулся я с Ленкой. — Станцуй. Посмотрим, насладимся или нет.
И танцевала лисица на загляденье. Очень пластично, хвост шикарный и вообще. А вот музицировала на японской бабалайке крайне неблагозвучно. Впрочем, тут скорее вина дурацкого инструмента, годящегося в дело разве что как ударный, а никак не щипковый.
И ещё успокаивать надувшуюся лисятину пришлось — обиделась, мол, она лучшая игрунья. Но успокоили, дружно отказались от оральных услуг (блин, и правда — не секс для неё, ни намёка на сексуальный контекст в эмоциях!), перекусили, задали пару вопросов, да и распрощались.
— Так, Лен. Переночуем в Траке и к “стальному дворцу вана Хонсюдзина”. Тут, конечно, интересно.
— Но дома — лучше, — согласно махнула ушами Ленка. — Думаешь, обойдётся без конфликта?
— Имею надежду, но не рассчитываю. И ты, Лен, пригодишься, но в Траке обсудим. И по месту посмотрим.
К следующему вечеру мы добрались до подножья горы-вулкана, на одном из пиков которого светился в закатном свете азиятский такой, многокрыший стальной дворец. Прям по глазам бил и вообще. Заночевали у подножья, я всё ждал атаки или хоть вопроса, мол а чего это неуважаемые гайдзины тут копошатся? Но — ничего. Хотя внимание несколько раз по нам мазнуло, факт. И на рассвете стали составлять план.
— Трак — тут оставим, цитадель, — прикидывал я. — Я — пешком. Ты на байке и с доской, Лен. И Драконобоем.
— Хм? — заинтересовалась Ленка.
— Негатор, — извлёк я из груди клинок. — И высота у тебя должна быть пара километров, не меньше.
— Понятно. Если всё будет СОВСЕМ плохо.
— Угу. Ничего не чувствуется в этой стальной матрёшке, — посетовал я. А в небывальщине — вообще бред.
— А какой?
— Блин, Лен, херня полная! А у меня надежда, что я ещё не до конца свихнулся, — отрезал я.
Ну как-то ощущения в небывальщине и вправду были бредовые, видно, маскировка хитрая.
— Дальше, тросов себя я на тебя наверчу. И для безопасности…
— И возродишься в них, если что.
— Вот да. Давай готовиться, а то сам себя Иваном-Дураком считаю.
— Нет, Кащей, — экспертно заключила Ленка. — У нас есть план. А это ровно на один план больше, чем у Ивана.
— Тоже верно, — хмыкнул я.
В общем, прикинули места расстояния. Я накинул шкуру, прихватил огненный клинок и потопал на деловые переговоры. Зелёнка же поднялась на байке — та часть тросов, которые я, которые выполняли на ней функцию брони, вполне позволяли пользоваться режимом полёта. Ну или за три часа разойдемся мирно, или будет лютый мордобой. В общем, всё решится так или иначе.
Признаться, топая по мощёной дороге к вершине вулкана, я чувствовал себя немного Иваном. Дело в том, что не был бы я семейным Кащеем — и пофиг. Просто весело. Но я-то семейный, и пру, как Дурак какой…
А с другой стороны: вот этот Хонсюдзин спёр партнёров. И, как я и предполагал, захочет Зелёнку спереть-попользовать. Да вообще! Он влез в МОИ интересы, и если я себя, да и жену, да и партнёров, уважаю — надо разобраться. А риск… везде риск. И подготовиться, например. А как? Что этот ван не знает, что мы тут — смешно даже думать. Или он сам, прошлого хиккана с трона спихнув, хикканством заразился, хех.
В общем — верно я всё делаю, а сопли пусть соплежуи жуют, им положено. Принял я это в высшей степени мудрое решение, и топать стало веселее. А Ленка тем временем кинула мне трансляцию с своего ракурса, через оптику.
Сидит, понимаешь, в стальном доспехе, на стальном троне хрен. В красной, гладкой маске, вроде металлической, без черт. Пафосный такой, весь из себя. Больше ничего особо и не видно, но где хрен — Ленка указала и вообще.
И вот, топаю я себе, топаю, настороженный. Внимание по мне, причём от разных разумных, мелькает. Но не пырятся пристально, деликатные такие глядуны. И вот, дотопал я до моста через вулканическое жерло. И стильно сделано, нельзя не признать: жерло заполнено этаким белым, искрящимся туманом, с небывальщиной. А мост в этом тумане скрывается, вроде как и нет его. В конце моста — японский дворец, большой такой, стальной и полированный. И сакуры кривоветкие растут. Ну стильно и атмосферно, в общем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но самое главное — вокруг ни-ко-го! Вот вообще! То есть пара нечистиков, в виде львов статуй (а на самом деле — собак, как рассказала Зелёнка), сидят на столбах моста. И всё! Защит накручено, этот туман может весьма злостным стать, но никакой агрессии и даже намёков на неё. Подозрительно!
В общем, к мосту я почти подкрался, не из скрытности (ну не Дурак же я, на самом деле!), а из настороженности и готовности бить или бежать. Цобаки морды повернули и каменно вопросили:
— Причина визита к Вану Хонсюдзину?!
— Беседа, — отрезал я.
— Добро пожаловать!
И всё, отвернули морды, замерли. Ой, как мне всё это не нравится, чуть не взвыл я, встряхнулся и потопал по облакам. Ну, по мосту, но выглядело как по облакам. Дотопал до замка — крассивый, зарраза. И ворота настежь. И ни души.
— Бугагашеньки! — заржал я. — Это меня что, напугать пытаются? Ну попытку оценил, — хмыкнул я, и уже весело вошёл в замок.
И потопал на второй этаж, где этот Хонсюдзин трон задом и протирал, согласно прицелу Ленки. Обстановочка, кстати, скорее европейская, отметил я. И даже скорее нашенская, чем забугорная, озадачился я, видя лари и тяжёлые стулья. Ну… разберёмся, распахнул я тяжёлые двери в зал.
И… ну натурально — фаломорфировал! Потому что…
— Здравствуй, Кащей Бессмертный, Мудрый, Судья Мёртвых, Меднобородый, Царь Подземного Царства, — произнёс из под гладкой маски молодой на слух и довольно приятный голос. — Добро пожаловать. Я ждал тебя, — продолжил голос.
— Ты — Кащей! — офигело тыкнул я в фигуру пальцем.
Потому что я… чувствовал, что на троне — я. Не совсем, не так, но похоже! И в небывальщине я чувствовал то же, не верил, думал, с ума схожу, болван!
— Не-не-не, — очень ехидно ответил тип на троне, помотал пальцем, поднёс руку к маске и снял её.
И рожа — Кащея. Почти безносая, с ядовитой зеленью глаз… но без короны. И… поупитанее, поживее кожей, отмечал я.
— Ты — Кащей, — тыкнул в меня пальцем Кащей. — А я избавлен от этой ноши. Я теперь просто царь островка, Хонсюдзин, — широко улыбнулся он.
— Не понял. Интересно! — последовал крик души прям из середины меня.
— Интересно, да, — хмыкнул… наверное всё же Хонсюдзин, потому что Имя стало моим. — Вообще, Кащей, — усмехнулся он, — я первое время возмутился. Сильно. И думал тебя наказать…
— А меня-то за что? — возмутилось моё бессмертие, приходя в себя. — Нашлось наказальщиков, — забурчал я. — Наказалку обломаю, блин!
— Я же сказал — думал. А потом понял — ты подарил мне свободу. Да и не сам присвоил Имя, не смог бы. Кто? — с очень знакомым интересом спросил он.
— Берегиня, — не стал кривляться я.
— Поня-а-а-атно, — протянул он. — Да, тогда совсем всё сходится. Только… а кто твоя половина? У неё нет Имени.
— Потому что таллид мёртв, — хмыкнул я. — Жив только мной и во мне, без имени и себя.
— Таллид? — на что я кивнул. — Дух железа с севера Африки, недотитан. Вот оно как всё повернулось.
— Стопэ! Это что за фигня?! Ты всё понимаешь! А я нихрена не понимаю! Неинтересно! — возмутился я.
— Справедливо, — подумав секунду выдал он. — Твоя жена там? — потыкал он в окно, явно спрашивая не про то, есть ли там кто, а кто есть там. — Я и мои слуги, жёны и рабы не причинят вам вред, если вы не нападёте.
— Мы — тоже, — ответил я, на что Хонсюдзин кивнул.
И, через пять минут было… знакомство семейств. Просто звиздец какой-то! У этого деятеля был гаремище на дюжину персон! Люди, металюди, нечисть! Сидха, блин, с островов! Рыжая, зеленоглазая, в коже и с острыми ухами. Не эльф-металюдь, а натуральная сидха, нечисть-полубог, или типа того!
Хотя жены прототипа просто представились, да и расселились по углам.
— Так, — собрался я, создал нам с Ленкой диванчик из тросов. — Воевать мы не собираемся.
