class="p1">Я убью его.
— Просто чтобы я поняла все правильно, Джим общается с тобой и говорит: «Эй, мы нашли орду упырей в туннелях УМА», и твоей первой мыслью было: «Отлично, прихвачу-ка я с собой детей»?
— Им было весело. — В его голосе появились осторожные нотки. Кэрран увидел плавник акулы в воде, но не был уверен, откуда последует укус.
— Ты даже собаку прихватил.
Грендель выбрал этот момент, чтобы попытаться протиснуться мимо меня. Я оттолкнула его обратно в Гильдию, и он начал бегать взад-вперед позади нас, рыча.
— Ему тоже было весело. Посмотри на него. Он все еще взволнован.
Грендель остановился, встряхнулся, стряхивая кровь с меха, и возобновил свои круги вокруг нас.
— Я думала у тебя пудель! — сказала Джук.
— Он и есть пудель.
— Это не пудель.
— Он преображается. — Во времена кризиса Грендель превращался в огромную черную гончую. К сожалению, трансформация управлялась его странным собачьим мозгом, и иногда он решал, что правильный курс действий в бою — это мочиться и кататься в мертвечине.
Сквозь тела протиснулась черная ящерица и умерла, не успев открыть рта, со стрелой Аликса в горле.
— Ладно, — сказала Джук. — Твоя лошадь — ослиха, твой пудель — гигантский волкодав, а твой парень, черт возьми, вообще незнамо кто. У тебя проблемы.
— Умолкни, — сказала я ей.
— Он покатался по трупам упырей, — сказал Кэрран. — Он отлично провел время.
Это было неудивительно. У Гренделя было извращенное чувство личной гигиены.
— Ты невнимательный безответственный осел.
— Я? — Кэрран разорвал ящерицу пополам.
— Ты.
Джук ухмыльнулась.
— Ты решила перейти на личности. Ладно, давай. Ты хочешь поговорить о безответственности? — Глаза Кэррана сверкнули золотом. — Ты увидела гиганта, разрушающего здание, и побежала в это здание. А потом ты забралась на него, чтобы ткнуть его своим мечом. Каков был план слезть с него? Ты научилась летать и не сказала мне?
— Не меняй тему. Мне позвонили из Академии «Семь звезд» и сказали, что Джули не пришла в школу. Я не могла ее найти. Я не могла найти тебя.
Джук хихикнула.
— Не стоило брать детей с собой, да?
— Не вмешивайся, — сказала я ей и вытащила «Саррат» из тела ящерицы. — Ты сделал все эти приготовления и ни разу не подумал, что произойдет, когда я не смогу найти тебя или Джули. Это убило бы тебя, если бы ты оставил записку?
Джук моргнула, внезапно удивившись.
— Это занимает двадцать секунд. «Привет, Кейт, веду детей сражаться с упырями, вернусь к обеду». — Я замахала руками. — Я думала, ты мог оказаться в ловушке в Гильдии с Джули.
— Какого черта мне быть в Гильдии с Джули?
— Потому что ты должен был заехать сюда сегодня утром, и потому что мне показалось, что я слышала по телефону, как она звала на помощь.
Кэрран уделил мне полсекунды своего жесткого взгляда.
— Даже если ты думала, что я в Гильдии, что, по-твоему, я делал, пока гигант разносил ее? Ты думала, я сижу сложа руки?
— Я думала, ты можешь быть ранен.
Он посмотрел на меня.
— Мы вообще знаем друг друга, ты и я?
Я намеренно сделала большой шаг назад.
— Что? — прорычал он.
— Я освобождаю место для твоего эго.
— Прекрасно. Я должен был оставить записку!
— Ты должен был.
— Ответь мне вот на что, ты вообще колебалась или ты, увидев гиганта, завизжала «Уиии!» и помчалась к нему?
— Она помчалась к нему, — съязвила Джук.
— Он перекусывал людей пополам.
— Я беру свои слова обратно, — сказал Кэрран. — Записка не имела бы никакого значения.
Записка или нет, мне было все равно. Я была просто счастлива, что он жив.
Магическая волна закончилась. Ящерицы рухнули на землю как один.
Головная боль взорвалась в моей голове, будто кто-то вылил бензин на мой мозг и поджег его внутри. Из моих ушей потекла влага, и я поняла, что это кровь.
— Кейт? — Кэрран в мгновение ока превратился в человека.
— У меня болит голова.
— Не понял, что ты сказала? — Его лицо стало безумным. — Что случилось?
— У меня болит голова. — Я знала, что говорю это. Я слышала свой голос, я просто сама не могла разобрать слов.
— Доктора! — взревел Кэрран.
Агония в моей голове заглушила все остальное. Я опустилась на колени и соскользнула на землю. Мир погрузился в тишину, за исключением биения моего пульса.
***
Я ОТКРЫЛА глаза и тут же пожалела, что сделала это. Головная боль превратилась в острые лезвия и вонзила их в мою голову через глаза.
Потолок не выглядел знакомым, но запах был знаком. Изысканный аромат дезинфицирующего средства, спирта для протирания и этот странный «лекарственный» аромат подсказали мне, что я в больнице. Также капельница в моей руке и манжета для измерения артериального давления были своего рода подарком. Моя рука лежала на ножнах моего меча. Кто-то положил меч ко мне в постель.
Почему так больно?
Мягкий голос, окрашенный акцентом прибрежной Джорджии, такой низменный благородный южный диалект, который отказывался вымирать и глотал согласные на концах слов, так что «лучше» и «больше» звучали как «луче» и «больче», пробился сквозь головную боль. Доктор был рядом и судя по интонации в голосе, не слишком доволен.
Чего теперь? Я просыпалась, таким образом, с незнакомыми потолками и расстраивала докторов больше раз, чем могла вспомнить. Единственный вопрос заключался в том, в какой больнице я оказалась на этот раз?
Я повернула голову на подушке. Добрый доктор сидел в инвалидном кресле и разговаривал с другим пациентом или, может быть, с его ассистентом, я не могла толком разглядеть. Его голос был тихим и успокаивающим, и я не могла разобрать, что он говорит. Если бы я прищурилась, я могла бы вроде как прочесть по губам. Внутричерепное кровоизлияние. Что-то подсказывало мне, что я должна была знать, что это значит.
Он повернулся. Что-то напряглось в моем мозгу, и я узнала его лицо во вспышке боли. Дулиттл. Почему я не узнала его голос? Подождите, если здесь Дулиттл, это означает, что мы в Крепости. Мы не могли быть в Крепости. Наши тридцать дней еще не закончились. Я открыла рот, чтобы позвать. Слов не вышло.
Ладно, если я не могу говорить, я сяду.
Моя спина отказывалась повиноваться. У меня перехватило дыхание от паники. Я чувствовала свое тело, я чувствовала ноги, руки, даже пальцы на руках и ногах. Я чувствовала ножны «Саррат» под кончиками пальцев. Я просто не могла заставить их двигаться. Мои мышцы не синхронизировались с мозгом.
Я была парализована.
Нет. Нет, нет, нет. Я жила своим мечом. Я не могла
