— Пока, Каспар! Я стал строгим.
— Пока, Екатерина! Дверь захлопнулась.
— Ну, выкладывай! У меня мало времени.
— Лила, не будь такой ревнивой коровой. Сама разбирайся с Фа-бианом и не втягивай в это меня и Виолетту.
— Что ты сказал? — В ее голосе звучал яд.
— Позволь переформулировать для тебя. Не будь такой сукой!
— Я поняла, что ты сказал, идиот, но не понимаю почему! — Лила практически кричала от злости. Значит, она решила прикиды-
ватъся невинной овечкой?
— Ты угрожала Виолетте. Если она подойдет к Фабиану, ты расскажешь всем, что я пил ее кровь, унизив и ее, и меня.
— Пил кровь с ее согласия.
— Откуда тебе это известно? Никто об этом не знал, кроме меня и Виолетты. Она бы не сказала, а я тем более.
Сестра не ответила, убежав в гардеробную, где начала перекладывать свои вещи с места на место.
— Ты прочитала ее мысли, — гневно воскликнул я, врываясь к ней. — Скорее всего, когда она была взволнована и ее барьеры ослабли, ты узнала о поцелуе, затем наткнулась на то, что сделал я, и решила прибрать Фабиана к своим рукам, несмотря на то что он ничего не испытывает к тебе. К тому же ты поцарапала Виолетту.
У нее отвисла челюсть, но, как только я остановился, чтобы перевести дыхание, Лила резко ответила:
— Да, я это сделала. Ну и что? Даже ты знаешь, что для Фабиана так будет лучше. Между ними ничего не может быть; они слишком разные. Вампир и человек не могут быть вместе.
— Да, они разные. Но это не значит, что между вампиром и человеком не может быть отношений. Посмотри на Мари-Клэр и Джона, — возразил я, прислонившись к стойке ее кровати, потому что теперь она решила убрать на своем столе, чего обычно никогда не делала.
— В любом случае Джон обернется в вампира через несколько недель. — Сестра повернулась ко мне и одарила одним из своих самых презрительных взглядов.
Я пожал плечами.
— Но он был человеком все то время, пока они встречались. Сколько? Четыре года? Это уже о чем-то говорит.
— Каспар, заткнись! У Виолетты и Фабиана ничего не получится, и все это знают. Когда он наконец откроет свои глаза и поймет, что напрасно тратил свое время на…
Я вмешался и прервал ее:
— Ты планируешь стать единственной, кто ему нужен.
— Точно. Если Виолетта не будет обращать на него внимание, он быстрее это поймет. И тогда будет моим.
Подумать только, это все из-за меня.
— Ты готова свести Виолетту с ума, лишь бы добиться этого? — спросил я нахмурившись.
Сестра фыркнула, выстраивая свои флаконы для духов по размеру
— К чему такой драматизм? С ней все будет в порядке.
— Лила, Фабиан нужен ей как воздух. Он не дает ей сойти с ума в этом месте. Если ты отберешь его, кто тогда убедит ее обратиться в вампира? Ты подвергаешь опасности все королевство. Не забывай об этом.
Она замерла на мгновение, прежде чем выпрямиться и повернуться ко мне.
— Это говорить мне ты, Каспар Джеймс Владимир Эцтли Варн? — Я нахмурился, когда она произнесла мое полное имя. — А как насчет тебя? Ведь ты наследник и рискуешь всем. Именно ты привез ее сюда и пытаешься навязать себя ей. Фабиан убьет ее своей чертовой добротой. Если бы он не пригласил Виолетту тогда на бал, на нее бы никто не напал. Только вы двое подвергаете ее жизнь опасности, и если с ней что-нибудь случится, ты знаешь, что сделает Майкл Ли. — Она подняла руку и недвусмысленно провела рукой по шее.
— Да ладно, — я закатил глаза от ее причитаний. — В его распоряжении недостаточно людей, чтобы напасть на нас.
Сестра повернулась к своему столу и залпом выпила свою обычную порцию водки с кровью.
— А ты посчитал истребителей и бродяг? Я отрицательно покачал головой.
— Не в этом дело! Лила, не смей больше унижать меня или Виолетту и рассказывать, что я пил ее кровь. И не мешай Фабиану общаться с ней.
— Иначе что?.. — спросила она вызывающе.
— Если ты это сделаешь, я расскажу отцу, что ты потеряла свою девственность с бродягой, когда тебе было всего четырнадцать. — Я скрестил руки на груди.
Она ахнула, а глаза ее приобрели розовый оттенок.
— Как ты узнал?
— Познакомился с этим парнем. Надеюсь, мы поняли друг друга, дорогая сестренка? — Неохотно она протянула руку и пожала мою, в ее крепком рукопожатии чувствовался гнев.
Я ушел, чувствуя себя лицемером. Потому что сердился на эту парочку из-за поцелуя, так же как и Лила. По крайней мере моя сестра понимает почему.
Глава 36
Bиолетта
После смерти Илты прошел месяц, температура воздуха заметно снизилась за это время. Если не считать того, что я пребывала в плену у вампиров, все было вполне нормально. Лила извинилась (не знаю, что сказал ей Каспар, но это подействовало) и перестала угрожать. Фабиан охладел ко мне и больше не предпринимал попыток сблизиться. Мне по-прежнему было неловко находиться рядом с ним, потому что я так и не смогла понять, что же я чувствовала, когда целовала его. А Каспар? Каспар держался в стороне.
Я переоделась в брюки и джемпер, потому что это был единственный способ не замерзнуть ночью в последнее время.;
Тяжело вздохнув, я задернула занавески на окнах, прячась от постоянно ухудшающейся погоды; весь особняк пропах сыростью, и я не сомневалась, что и сегодня пойдет дождь. Снова. Это самый ужасный год в моей жизни. Мало того что не было ни одного по-настоящему жаркого дня, скоро наступит зима.
Я свернулась калачиком, стараясь не шевелиться, чтобы холодный воздух не задувал под одеяло. Почему они не могут растопить камины? Или подключить чертово центральное отопление? Но ни тепло, ни холод не могли защитить меня от приближающегося кошмара.
Той ночью в воздухе чувствовался запах смерти, который не могла заглушить даже промозглая сырость. Ноги незнакомца засасывало в землю с отвратительным хлюпаньем, а подол плаща весь измазался. Но волновало его не это, а то, что из-за сырости ему было сложно идти по следу. Почему истребители не выбрали для встречи более сухую погоду?
Сегодня вечером он был настоящим бродягой. Звериная улыб ка появилась на лице мужчины, когда он размышлял об этой жиз ни. Он чувствовал себя свободным. Не сдерживаемый законами моралью и обязательствами, незнакомец мог свободно охотиться когда пожелает, объединяться с кем захочет, свободно въезжать на
территорию Варнли или Румынии — как же много было преимуществ отказа от жизни в цивилизованном обществе.
Но что-то всегда удерживало его. Перестать быть цивилизованным означало потерять свое достоинство. Многие бродяги, все еще остававшиеся в стране, перебрались в лес Варнли. Они нашли здесь не только уединение, но и возможность охотиться в самом Лондоне, который находился в часе езды. Но жить среди животных, как животное, — эта мысль была незнакомцу противна.
