Они шли долго – переходили болота, брели вдоль ручья, тащились узкими лесными тропками. Светало, над болотом и дальним лугом вставало сияющее желтое солнце, освещая горячими лучами изможденные лица путников – и тех, кто шагал своей волей, и пленников. Один из них, шедший за Валерием, вдруг споткнулся, не удержался на ногах и упал лицом в трясину – высоченный всклокоченный галл тут же ударил его копьем меж лопаток. Темная болотная жижа окрасилась кровью. Валерий бросился было к несчастному, но острие копья уперлось ему в грудь.
– Иди! – гнусно улыбнулся галл. – Твое время еще не пришло, рыжая римская собака!
– Собака – пусть так, – отойдя в сторону, шепнул Рыси Валерий. – Но почему рыжая?
Гладиатор усмехнулся: и в самом деле, Гай Валерий Прокл-младший вовсе не был рыжим, наоборот, коротко подстриженные волосы его были иссиня-черного цвета, как и покрывшая подбородок щетина. Валерий был парнем красивым, из тех, кто так нравится женщинам: высокий, мускулистый, с карими, с поволокой глазами. Постарше Луция, наверное, лет на пять, а уж про Рысь и говорить нечего. Рысь перед Валерием – мальчик.
Почти сразу после восхода, выбравшись из болота, путники немного передохнули, подкрепились, напились свежей воды из ручья и немедленно отправились дальше, в путь, ведомый, вероятно, лишь друиду и вилику. Так вот он, вилик-то, оказывается, в одной компании с друидом. А ведь и не подумал бы!
Юноша усмехнулся и внезапно похолодел, подумав о том, куда их могут вести. К жертвеннику?! Ужасная догадка, осенившая Рысь, неожиданно резко обострила все его ощущения. Юний уже не тащился за всеми, не обращая особого внимания на окружающую местность и стараясь лишь не упасть, нет, теперь он присматривался ко всему. Вот узенькая тропа, вот болото, вот камышовые заросли. Не те ли самые, где Рысь странствовал два года назад? А похоже! Очень похоже. Однако, что же делать? Выход один – бежать. Но как это сделать, когда руки скованы за спиной прочной железной цепью? Ковали на совесть – Галлия недаром славилась кузнецами.
– Луций! – улучив момент, негромко позвал юноша.
Римлянин обернулся, взглянул вопросительно: что, мол?
– Кажется, я знаю, зачем мы понадобились этим галлам!
– Зачем же?
– Думаю, нас принесут в жертву!
Луций побледнел, отвернулся, едва не споткнулся, но удержал-таки равновесие, памятуя о судьбе своего незадачливого спутника, недавно убитого высоченным галлом. А Рысь все осматривался, ему казалось, что он узнает даже некоторые деревья. А ведь в прошлый раз ему удалось уйти! Схитрил, запомнил тайное слово «кервезия» – шапка из оленьей шкуры. Может, и сейчас удастся выскользнуть? Не очень-то хотелось стать жертвой чужим кровавым богам. Уж лучше упасть лицом в болото, жаль только, оно уже кончилось. Ну, наверное, будет еще… И все же не стоило торопиться свести счеты с жизнью, отец ведь учил: пока есть хоть маленькая надежда, нужно бороться! И не сдаваться никогда, чего бы это ни стоило.
Между тем путники миновали заросший высокой травой луг и оказались в урочище – глубокий овраг, бурелом, закрывающие небо огромные корявые дубы-великаны. Да-а, знакомое место. А вот и хижина, хижина-ловушка, в которую когда-то чуть не угодил Рысь, – приземистая, сложенная из толстых бревен, с крепкой дубовой дверью и узенькими, не пролезешь, волоковыми оконцами. Не жилье – чистый эргастул. Похоже, пришли… Стальные обручи сдавили сердце юноши, но парень пересилил себя – не сдаваться, никогда не сдаваться и, даже если нет никакой надежды, бороться! Бороться и победить! Так. Только так…
– Ну, что встали, ублюдки? – Высоченный галл кивнул на хижину. – Заходите, располагайтесь. Вам даже принесут пожрать! – Он громко захохотал.
Подталкиваемые копьями пленники неохотно вошли в дом. Крепкий стол, сколоченный из толстых досок, сложенный из круглых камней очаг, а вдоль стен – широкие лавки.
– Ну, наконец-то выспимся! – Повалившись на лавку, весело закричал Валерий. – И пожрать дадут. Слыхали, что сказал длинный?
– Да, похоже, не так все и плохо, – согласился с ним какой-то пожилой воин.
– Неплохо?! – Луций усмехнулся. – Скажи им, Рысь!
– Боюсь, что напрасно вы веселитесь, парни, – покачал головой гладиатор. – Нас всех принесут в жертву галльским богам!
– С чего ты взял?
– Ни с чего. Знаю.
Пожилой вдруг вскочил с лавки и попытался с разбега ударить Рысь головой, но гладиатор просто отошел в сторону, и несчастный, с треском ткнувшись в стену, завыл и опустился на земляной пол. Земляной…
– А ну-ка… – Рысь присел рядом с пожилым. – Кажется, можно устроить подкоп.
– Да, но для этого нужно бы сначала расковать руки, – охладил его пыл Валерий и обернулся к своим: – А вообще, мне начинает нравиться этот парень!
– Так и спи с ним! – угрюмо буркнул пожилой. – Не лезьте только в мои дела – я уж точно ничего здесь копать не буду, лучше спокойно дождусь выкупа.
– Смерти своей ты дождешься, вот чего!
– Не вам за меня решать.
Валерий лишь махнул рукой.
Оставив пожилого в покое, он, Луций, Рысь и еще пара воинов уселись у очага. Остальные сгруппировались в углу, вокруг пожилого.
– Пожалуй, нам стоит говорить потише, – оглянувшись, шепотом заметил Луций.
– Согласен с ним. – Валерий тут же кивнул и посмотрел на Рысь: – Что ты там говорил про подкоп?
– Но ты ведь верно сказал про цепи!
– Ничего, копать можно и в цепях. Вопрос – куда потом девать землю?
– А может быть, стоит захватить кого-то самим и поторговаться? – неожиданно предложил гладиатор, и его идея пришлась римлянам по вкусу.
– Так и поступим! – решительно заверил Валерий. – В конце концов, что нам терять?
Услыхав донесшийся снаружи скрип засова, он мигом притаился слева от двери. Луций немедленно встал справа. Дверь распахнулась, и в хижину с узелком в руках вошел… парнишка лет двенадцати с круглым добродушным лицом и давно нестриженными светлыми волосами.
– Принес вам поесть. – Подойдя к столу, он деловито развязал мешок, достал оттуда сыр и лепешки.
Валерий переглянулся с Луцием: а представляет ли этот мальчишка хоть какую-то ценность? Судя по всему, нет. Так на что тогда он нужен? Оба римлянина как ни в чем не бывало подошли к столу:
– Говоришь, поесть принес? Молодец, да будут милостивы к тебе боги.
А Рысь… Рысь все всматривался в парня. Ведь, кажется, это…
Мальчик и сам бросил на гладиатора быстрый взгляд и вздрогнул. И тогда Рысь узнал его – это тот самый, которому он не так давно помог бежать из деревни, спаленной центурией Теренция Капитона!
Посмотрев на гладиатора, парень смущенно улыбнулся и, казалось, хотел бы поблагодарить, да вот не решился. Впрочем, взгляд его был красноречивее всяких слов.
– Не знаешь, долго ли нас будут здесь держать? – вскользь поинтересовался Рысь.
– Кажется, еще дня три, – обрадованно – или просто так показалось, что обрадованно, – отозвался мальчишка. – Друид будет три дня здесь кого-то дожидаться. Так говорят его воины. Уж скорей бы. – Мальчик вздохнул.
Рысь вдруг вспомнил, как его зовут: Илекс, ну да, Илекс, а второго… Как звали второго, постарше, темненького? Кажется, Арбил… Как бы исхитриться незаметно переговорить с парнем?
– Там… – Рысь кивнул на дверь, – никому не нужна какая-нибудь помощь? Может быть, что-то копать, ломать, строить?
– Нет, не нужна, – качнул головой Илекс. – Все делаем мы, крестьяне, чтоб он подавился нашей кровью!
Последняя фраза, видно, вырвалась у парня сама собой.
– Кто «подавился»? Друид? – немедленно осведомился Луций. – Смотрю, не очень-то ты его любишь.
– Ненавижу! – В глазах мальчика внезапно вспыхнул огонь. – Но еще больше ненавижу вас, римлян!
Схватив опустевший мешок, Илекс со всех ног бросился прочь. Никто ему не препятствовал.
– Вот так-то! – прервав всеобщее молчание, подвел итоги Валерий. – Кажется, все с ними ясно.
– Не все, – покачал головой Рысь.
И тут снова распахнулась дверь и появившиеся воины, схватив гладиатора, выволокли его наружу.
Глава 17
Июнь 225 г. Лугдунская Галлия
Omnes, quantum potes, juva.[3]
Если кому по душе гемонийские страшные травы
И волхвованья обряд, – что ж, это дело его.
Предкам оставь колдовство – а нашей священною песней
Феб указует тебе чистый к спасению путь.
Публий Овидий Назон. Лекарство от любви
Рысь не сопротивлялся, справедливо рассудив, что если б его хотели убить, так убили бы уже давно. Расслабился, чувствуя хватку сильных рук мятежных галлов, усмехнулся даже, гадая, куда и зачем его тащат. Разъяснилось все быстро, как только юноша предстал перед пристальным взглядом вилика. Закутанный в черный плащ, в кервезии и косматых браках, старец ничуть не напоминал сейчас благородного управителя имением. Прищуренные глаза его пылали внутренним огнем, нос, казалось, еще больше искривился, как клюв хищной птицы, в руке бывший вилик держал изогнутый посох, украшенный высушенными головами цапель.
