Крики отчаяния, ропот и причитания слились в единый гул, и Вера перестала различать слова. Поезд все куда-то ехал, женщины кричали, умолкали, снова кричали… Это казалось бесконечным ночным кошмаром… Стук колес, далекий грохот, рыдания, крики, опять стук колес… остановка, новый разгон… стук колес…
Снаружи властвовала ночь, и в кромешной тьме вагона было не просто страшно и плохо, а жутко. Вера уже не могла стоять, ноги гудели, а голова кружилась, но сесть в такой давке было невозможно. Ей приходилось утешать себя тем, что ее хотя бы не задавили, как одну из женщин где-то в конце вагона. Шепотки разнесли эту весть мгновенно.
Девчушка на груди у Веры более-менее согрелась, но в себя так и не пришла. В горячечном бреду она пыталась куда-то бежать, вырывалась, но теснота сдерживала ее порывы лучше смирительной рубашки. В конце концов она успокоилась, но эта пауза продолжалась недолго. Когда поезд резко дернулся и, подвывая железом, начал замедлять ход, спутница, словно прощаясь, коротко поцеловала Веру в щеку и почему-то резко отстранилась. Вера не успела выяснить причину такого поведения, потому что двери открылись, и в глаза полуживым пассажиркам товарного состава ударил яркий свет.
— Господи! — охнул кто-то снаружи. — Совсем там эти вояси с ума посходили! Вы только посмотрите, сколько тут народу! Анна Витальевна, свяжитесь с подстанцией, пусть присылают все свободные машины…
— Выходите, — предложил кто-то полным участия голосом. — Вы в безопасности. Все позади…
Яркие лампы развернулись чуть в сторону, и Вера увидела стоящие перед вагоном машины «Cкорой», большой грузовик с эмблемами МЧС и пару автобусов. Судя по номерам машин, поезд как ни мчался в неизвестность, а вернулся на одну из станций родного города. Несколько человек в оранжево-синих комбинезонах уже тащили от грузовика кипы одеял, а медики сгружали прямо на перрон носилки.
Поток людей, сначала робкий, как первая капель, но с каждой минутой все более усиливающийся и нетерпеливый, выплеснулся наружу, вынося Веру и ее безымянную подружку. Девушка почему-то обмякла и поползла куда-то вниз, под ноги толпе, но Вера сумела ее удержать, хотя поплатилась за это разбитым о край двери локтем и оттоптанными ногами. Буквально вывалившись из вагона, она отползла в сторону и села, подтянув к себе тело спутницы. Уложив голову девушки на колени, она махнула рукой, чтобы привлечь внимание санитаров.
Подскочившие медики проворно погрузили несчастную на носилки и укрыли одеялом.
— Петр Григорич, проверьте! — крикнул один. — Куда нести?
Неторопливый даже в такой толчее врач прощупал на шее у девушки пульс, приподнял веко и посветил в зрачок маленьким фонариком.
— В холодную, — он махнул рукой в сторону отдельно стоящего бортового грузовика.
— Нет! — Вера вцепилась в его рукав. — Проверьте еще раз! Она жива!
— Не мешайте работать, — неприязненно ответил доктор, резко высвобождая руку. — Мне очень жаль… — бросил он через плечо уже на ходу.
— Жаль, — повторила Вера, зачарованно глядя на безвольно повисшую через край носилок руку спутницы.
— Вставайте, девушка, — кто-то помог ей подняться и заботливо застегнул сначала комбинезон, а затем и куртку. — Вот возьмите и ступайте во-он туда…
В руках у Веры оказалось одеяло. Она пошла в указанном направлении, то и дело натыкаясь на других, бредущих туда же людей. Они шли, набросив одеяла на плечи, по большей части молча или перебрасываясь короткими репликами.
— Полвагона трупов выгрузили…
— Дети позамерзали…
— А кто ответит? Никто.
— Наши…
— Тут не поймешь, кто с кем воюет, а вы говорите — наши…
— Наши, как фашисты, не сгоняют людей в товарные вагоны…
— Наши — ваши… что вообще творится, кто мне скажет?
— Что это, депо?
— Там хотя бы тепло… и чай с галетами обещали…
— А если нас опять…
— Эти не должны… Сказали — никого не держим, просто ночь на дворе, холод собачий… можно тут до утра побыть, отогреться, получить медицинскую помощь…
В просторном депо было действительно тепло, светло и спокойно. Прямо у ворот всем выдавались матрасы, а чуть дальше, у одной из колонн, подпирающих высокий потолок, стояли большие емкости с чем-то горячим и коробки с армейскими сухпайками. Вера бросила свой матрас в ближайшем углу и без сил рухнула на него ничком. Что творится вокруг, ее больше не интересовало. Она даже не могла найти в себе силы, чтобы сходить за чаем, который, судя по репликам соседей, был действительно горячим и сладким. Все, чего ей хотелось, — это спать. Она повернулась на бок и, укрывшись одеялом, поджала ноги.
Сон мгновенно затянул ее в глубокую черную воронку и бросил на каменное дно какого-то странного подводного мира. В нем не было ни рыб, ни водорослей — только гигантская каракатица, черная, бесформенная, внушающая панический страх. Она наползала, закрывая своим телом жидкое небо и отбрасывая непроницаемо черную тень на каменистое дно. Тень существа приблизилась к Вериным ногам, и она невольно попятилась. Каракатица, словно рассердившись, рванулась вперед, и тень мгновенно накрыла Веру черным одеялом космической пустоты. Девушка попыталась вдохнуть, но дышать было нечем…
— Вера, — кто-то тронул ее за плечо, и она тут же открыла глаза.
Воздух был на месте. Она судорожно вздохнула и уселась, пытаясь понять, где оказалась и что происходит. Постепенно память вернулась, а зрение начало фокусироваться. Перед ней на корточках сидел… Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, а дыхание снова остановилось… Андрей?! Зрение окончательно совместило изображение в одной точке, и Вера разочарованно выдохнула:
— Ты?
— Я, — подтвердил Евгений. — А кого ты хотела?
— Тебя, — Вера кивнула. — Ты здесь откуда?..
— Приехал за тобой, — Логинов говорил серьезно, однако девушка никак не могла поверить, что все ее злоключения закончились. — Еле отыскал. Хорошо, что фирма наша тем и зарабатывает. Сумели тебя найти даже в таком бардаке… — он опустил в своем объяснении один важный нюанс. Кто подсказал, где находится Вера, «тунгусы» так и не выяснили. Просто Евгений вдруг понял, что надо поехать именно на эту станцию и заглянуть в депо. — Поднимайся… Или давай-ка, я тебя понесу…
— Я сама, — слабо возразила она.
Евгений усмехнулся и легко поднял ее на руки. За последние трое суток Вера оказалась на руках у мужчины уже в третий раз. Но только в случае с Соловьевым ей это действительно понравилось. Хотя на руках у сильного и надежного Евгения тоже было уютно и спокойно…
— Куда мы поедем? — невольно обнимая его за шею, шепнула она.
— В Березовку-3, - ответил Женя, прижимаясь к ее лицу щекой. — Там безопасно. Там все наши…
— Там мама… — прошептала Вера и улыбнулась.
Она заснула прямо у него на руках, но теперь крепко, спокойно и без сновидений…
Часть 2
Призрак и тень
март — апрель …7 года
Зима закончилась внезапно, словно кто-то просто выключил подачу холодного воздуха. Вместе с трескучими морозами ушли куда-то и ураганные ветра, и обильные снегопады, и сплошная облачность. Прорезая многометровый слой снега и льда, поползли растопленные солнцем потоки смешанной с сажей и пылью воды, а ломкие ветки деревьев перестали звенеть, как хрусталь, и немного провисли.
Вместе с морозами ушли и нетипичные для средних широт полярные сияния, как зеленоватые, однотонные, словно сигнал в простейшем осциллографе, так и цветные, похожие на перевернутую набок и растянутую от горизонта к горизонту радугу. Прекратились и необычные круговороты тяжелых черных туч, которые, вместо того чтобы лететь от одного стыка земли и небес к другому, ходили по видимому кругу, словно привязанные к толстым черным столбам то ли дыма, то ли пара, то ли тумана. Эти загадочные столбы встречались примерно по одному на двадцать квадратных километров, и самое странное в них было то, что чем ближе подъезжал к непонятному явлению наблюдатель, тем призрачнее оно казалось. Те, кто подбирался вплотную, к самому центру аномалии, не видели вообще никакого дыма или столбов тумана…
Чистое же небо, изредка проглядывавшее между тучами, по-прежнему грешило крупными, видимыми даже днем, цветными звездами, но к ним все уже успели привыкнуть.
Прочие природные явления вроде бы оставались в привычных рамках, если, конечно, не брать в расчет нехарактерную активность вулканов, особенно подводных, и связанную с этим череду небывалых цунами. Гигантские волны изрядно подпортили жизнь населению островов и побережья Тихого океана.
Впрочем, все это происходило где-то далеко. Обильные тропические ливни в Малайзии и Индонезии. Не прекращавшиеся всю осень и зиму почти каждодневные землетрясения в горах Средней Азии и Ближнего Востока, отголоски которых докатывались даже до равнин средней полосы. Непрерывные штормы на Атлантике и в Индийском океане. Раскол сразу трех крупных ледников Антарктиды и превращение кругового течения в подобие гигантской ледоходной реки. Страшная четырехмесячная засуха в Южной Америке и Австралии, когда все сто двадцать дней температура воздуха не опускалась ниже тридцати градусов Цельсия ни днем, ни ночью…
