Соловьев посмотрел вдаль и обнаружил, что к нему приближаются еще трое в таких же черных костюмах. Андрей сначала остановился, разглядывая делегацию, но затем смело двинулся им навстречу. Кроме причины однотонности одежды, он успел выяснить еще одно немаловажное обстоятельство. В этом странном холодном мирке у него не было врагов. Ни явных, ни тайных. Только друзья или соратники…
Друзья…Троица приблизилась, и теперь Соловьев различал их лица. Они улыбались. Андрей тоже попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то недоверчиво-вымученной. Когда он умирал на захламленном полу темного подвала, его не волновали никакие высокие материи, не мучили угрызения совести и не терзала злость на себя самого, но теперь он был жив, здоров, и воспоминания о содеянных преступлениях не давали ему покоя.
— Это хорошо, — вместо приветствия заявил Борис, обнимая его и похлопывая по спине, — хорошо, что ты не выгорел изнутри, как выстреливший патрон…
— Здравствуй, Боб… — Андрей отстранил друга и с укором спросил: — Но почему ты допустил, чтобы я прошел через этот кошмар? Почему не остановил меня?
— Я не мог приказать тебе прямо, — Борис серьезно посмотрел ему в глаза. — Ведь для привычного мира моего знания не существует. К тому же, если бы я подсказал тебе верный путь, все могло круто измениться и необязательно в лучшую сторону. Скажи я тебе прямо: «Андрей, надо увязать сознания всех людей в единое мыслящее поле». Что бы ты ответил? Наверняка потребовал бы объяснений, ведь это не шутка — соединить миллионы разумов в сеть. А какие я мог дать объяснения? Подумай сам, как бы ты поступил, узнав, что Тень в твой мир впустили келлы? Что Сущность — это порождение Черного Шторма, вселенской катастрофы, которая всего лишь через двести лет вывернет наизнанку пространство и время, а Шторм, в свою очередь, порождение все той же Сущности, по недомыслию принесенной людьми-келлами в наше время. Как бы ты поступил, братишка, узнав, что «колесо Проклятия» — это безвыходная ситуация, замкнутый во времени и пространстве круговорот непреодолимых факторов. Что катастрофа произойдет, как бы мы ни старались этого избежать. Что бездумный переход келлов в прошлое навсегда лишил людей грядущего и теперь определенного будущего у Земли просто нет…
Нет, Андрей, ты должен был выиграть бой, а не войну — остановить преждевременное появление Тени в своем мире, и того, что ты знал, было почти достаточно. Стратегические задачи решаем мы, черные воины. Тебе оставалось всего лишь догадаться, что Тень не любит мысленные симбиозы, и перехватить у нее инициативу, создав пару-тройку конгломератов из сознаний десяти-пятнадцати тысяч людей. Убить Сущность таким способом нельзя, но нанести ощутимый удар, остановить процесс ее развития, заставить ее споткнуться и на мгновение замереть, хоть немного приостановить ее экспансию — вполне возможно. То есть мне не было смысла смущать тебя пространными выкладками. Ты был сержантом, отвечающим за свой участок общей линии обороны, и тебе было не положено вникать в стратегические планы командования. Вот потому я ничего не подсказал и не вмешался. Ждал, когда ты догадаешься сам…
— Но ведь черные воины вмешивались в наши дела! Убрали с моего пути засаду келлов, убили Краба, Женю… Чуть не перестреляли всю нашу группу…
— Это были крайние меры. Некий допуск существует всегда и во всем… Люфт, пространство для маневра…
— А те, кого убил я? Это тоже крайние меры? Тоже допустимый люфт? Эти люди погибли из-за того, что ты не направил меня на путь истинный, а кормил загадками и намеками. Фактически получается, что ты соучастник всех этих убийств!
— Эх, Соловей, если бы все было настолько однозначно! Ты видишь это тщедушное солнце? Эту тропическую тундру, холодный океан, видишь? Ты думаешь, мы унесли тебя в какой-нибудь руброзой, который наступит через четыре миллиарда лет после твоего рождения? Нет, дружище, мы перешли всего на два миллиона лет вперед. Поздний антропогеновый период кайнозойской эры фанерозойского эона — примерно так это должно называться. Всего-навсего. Ничтожно малый срок, и не только для вселенной, но даже для Земли, а что мы имеем? Выдохшееся, покрасневшее Солнце, тундру на Мадагаскаре. Шельфовые льды Индийского океана? На фоне такой катастрофы то, что творилось в твои последние дни на Земле, выглядит довольно бледно.
— Ты стал еще большим циником, чем Безносов…
— Я стал черным воином, — Борис пожал плечами. — К сожалению, такова плата за знание… Чтобы остановить Проклятие, следует приучить себя мыслить совсем не так, как это делают обычные люди. А еще нужно научиться видеть далеко вперед. На миллионы лет вперед. Без особой подготовки и холодного разума тут не обойтись. Так что выбирать нам не приходится.
— Да, выбирать не приходится, — Соловьев рассеянно взглянул на сопровождающих Бориса людей. — Иван Павлович, вас тоже убили?
— Господь с тобой! — Сноровский торопливо перекрестился. — Чтобы попасть сюда, необязательно ловить нож в сердце или пулю в затылок. Мы, так сказать, добровольно…
— Это хорошо, — Андрей взглянул на улыбающуюся Веру и вдруг понял, что действительно не прав.
Он пока слишком мало знал и умел, чтобы рассуждать о вещах и понятиях такого масштаба. О вещах, бесконечно далеких от земных законов и обычаев. О вещах, от которых зависит жизнь и смерть всего мироздания…
Он снова обернулся к Бобу и опять улыбнулся, но теперь уже уверенно.
— Знание, говоришь? А осилю?
— Даже Палыч осилил, правда, пока на троечку, — Борис рассмеялся и привычно хлопнул друга по плечу. — Значит, и ты справишься…
Все четверо повернулись спиной к холодному темно-зеленому морю и, подгоняемые легким бризом, направились к стеклянным домикам. Одно из прозрачных зданий неугомонный Иван Павлович уже успел зарезервировать под штаб-квартиру Нового Управления…
