Прошел год, пока он не пришел к выводу, что его попытки разбудить во мне сексуальность приносят мне одни мучения. Перед этим я по настоянию родителей, жаждавших внуков, сходила к врачам, прошла обследование и, когда Володя рассказал мне о результатах, испытала облегчение. Детей у меня все равно не будет, так что можно не насиловать себя, изображая акт любви. Все остальное значения не имело. Володя говорил про какое-то лечение и про какие-то гормоны, но я его почти не слушала, потому что, даже если гормонов будет достаточно, я все равно не хочу никакой близости. Мне все равно будет противно и страшно. И с этим ничего нельзя поделать. Не стану я лечиться, толку не будет, а вред может оказаться огромным.
Мы продолжали спать в одной постели, но Володя перестал меня трогать. Нет, он по-прежнему обнимал меня и целовал то в щеку, то в лоб, то в закрытые глаза, и в его поцелуях мне чудилась настоящая нежность, но все это было так… по-дружески, что ли, по-родственному. На близость он больше не претендовал.
Но я была нормальной женщиной, я имею в виду – разумной, и я понимала, что молодой здоровый мужчина не может обойтись без секса, а если сможет, то это вредно для здоровья. И я каждую минуту готова была к тому, что у него появится другая женщина.
Она появилась. Очень скоро. Даже скорее, чем я предполагала. Володя делал все, чтобы я об этом не узнала, он был по-прежнему нежен и добр, и по-прежнему мы могли разговаривать часами, и нам никогда не было скучно вдвоем. Но она была, я знала точно. Я чувствовала это по тому, как изменилось его поведение. И с замиранием сердца ждала каждый день, что он не придет домой, останется у нее навсегда. Или придет и скажет мне… и соберет вещи. Страшнее часа в моей жизни не будет. Если он меня бросит, я умру.
Но время шло, и ничего не происходило. Мы проводили вместе очень много времени, мы ездили в отпуск, ходили по театрам и гостям, обсуждали его и мою работу, общих знакомых и прочитанные книги, и со временем я успокоилась. Да, другая женщина есть, может быть, все та же, а может, уже другая, он с ней спит, но ко мне это не имеет ни малейшего отношения. Мы с ним заключили договор о совместном противостоянии жизненным невзгодам и никогда друг друга не предадим.
Иногда мне становилось интересно, кто эта женщина, какая она, как выглядит, как одевается? Как ее зовут? Сколько ей лет? Какой у нее характер? Но этот всплеск любопытства быстро проходил, и мне снова становилось безразлично. Пусть она будет, если Володе с ней хорошо, лишь бы он меня не бросал.
Я не знаю, кто эта женщина. Но совершенно точно знаю, что это не Лена. Леночка… Господи, как смешно! Ну как могло Павлу такое в голову прийти? Смешной трогательный мальчик. Влюбился.
Отражение 2
Владимир
Нет у меня на свете человека ближе моей Музы, и я, конечно, не смог утерпеть и позвонил ей, как только вернулся домой. Мы женаты уже шестнадцать лет, и за это время во мне укоренилась привычка немедленно все ей рассказывать и потом долго обсуждать любое событие. Ну, почти все. Спасибо судьбе, что она послала мне такого друга, умного, тонкого, преданного и любящего. Просто удивительно, что при всех своих особенностях она не разлюбила меня за столько лет. А ведь могла бы. Зачем я ей? Что ее держит рядом со мной? Постели нет, детей нет. Другая давно бы ушла.
Наверное, жизнь могла бы сложиться совсем по-другому, и я женился бы не на Музе, а совсем на другой девушке. Как бы я в этом случае жил теперь? Неизвестно. Скорее всего, хуже. Хотя кто знает…
Боже мой, как я любил Надежду! С ума сходил, думал о ней каждую минуту, начинал трястись часа за два до встречи. Мне было восемнадцать лет, я учился на втором курсе, ей – тридцать девять, она была замужем и имела двоих детей. Она была моей первой женщиной. То есть у меня, само собой, сексуальный опыт уже имелся, но с девицами, ровесницами, которые в науке любви еще мало что понимали и занимались ею не столько из большого желания, сколько для взросления как в чужих глазах, так и в собственных.
Надежда была совсем другой. Настоящей Женщиной, с большой буквы. Зрелой, опытной, мудрой. Она научила меня всему.
Мы встречались уже давно, и каждый раз вставала острая проблема места для уединения. Иногда это бывали квартиры ее подруг, иногда мне оставляли ключи мои приятели, иногда я даже осмеливался прийти к ней домой, когда муж ее уезжал в командировку, а дети находились у бабушки. И вот настал момент, когда место найти не удалось. Ну, вот никак не складывалось ни у ее знакомых, ни у моих. И муж никуда не уезжал. А я сгорал от страсти и больше ждать не мог. В конце концов, я ведь не бездомный, тут главное – точно поймать момент, когда родителей и брата с сестрой не будет дома.
Удача мне улыбнулась, отец пришел домой с работы и радостно сообщил маме, что достал два билета в «Современник» на завтра на новый спектакль, где заняты знаменитые и любимые всей страной актеры. Мама радостно заахала, она этих актеров просто обожала, и стала возбужденно обсуждать с Валентиной, какое платье ей надеть в театр. Я тут же подкатился к Михаилу:
– Миш, ты завтра когда придешь?
– Не знаю, а что?
– Ну, у тебя есть какие-нибудь планы на завтрашний вечер?
– Да нет пока. Может, завтра появятся. Все от Ларки зависит, я-то заканчиваю работу в шесть, а у нее рабочий день ненормированный. Если рано освободится, то сходим с ней куда-нибудь. Ты говори, чего надо.
Михаил в то время уже встречался с Ларисой и всерьез готовился к свадьбе.
– Миш, ты не мог бы завтра уйти куда-нибудь? – спросил я напрямик. – И Валю с собой взять.
– Ох ты! – Он хитро прищурился и щелкнул пальцами. – Да у тебя свидание, что ли, шпендрик? Бабу собрался привести?
Это было грубо, но по сути правильно, поэтому я не стал ничего уточнять и просто кивнул.
– И кто она? Я ее знаю?
– Нет.
– Хорошенькая? Где познакомился? – с жадным любопытством выпытывал Миша.
– Мишка, ну что ты, честное слово! Я с тобой как с человеком разговариваю. Ну? Поможешь или нет?
– Да я ради родного брата!.. Конечно, помогу. Не беспокойся, все будет в лучшем виде. Предки в театр, я у Вальки все разведаю, может, она куда-нибудь собирается завтра вечером, а если нет – уведу. На крайняк в кинцо сходим вдвоем. Или втроем с Ларкой. Не бзди, шпендрик, все будет тип-топчик. Ну надо же, ёкарный бабай, братец-то вырос, а я и не заметил.
Через некоторое время он снова появился в нашей с ним комнате. Вид у него был заговорщический.
– Я все устроил. Валька завтра придет часов в пять, а в шесть тридцать мы с ней встречаемся возле «Ударника», там какое-то новое французское кино с Бельмондо. Двухсерийное. Так что считай: сеанс начинается в семь, заканчивается в девять тридцать, плюс полчаса на дорогу. До десяти время гарантировано. А если Ларка с нами пойдет, так мы сначала ее домой отвезем. Правда, с предками сложнее, спектакль заканчивается в девять пятнадцать, я звонил в театр, узнавал. Но все равно на дорогу у них минут тридцать уйдет, не меньше. Короче, шпендрик, крайний срок – девять тридцать, это с гарантией.
Я был счастлив. Уже завтра… Я больше ждать не мог.
И наступило завтра. Ровно в шесть вечера я встречал Надежду возле ее работы. Рядом ждало такси, которое я поймал заблаговременно. В те времена пробок было несравнимо меньше, и на машине передвигаться можно было с довольно большой скоростью. Кроме того, мне казалось чудовищно пошлым везти свою любимую на интимное свидание на метро и автобусе.
Мы действительно доехали довольно быстро и, едва переступив порог квартиры, забыли обо всем на свете.
Но свет, как оказалось, не забыл о нас. Он зажегся в самый неожиданный момент. Дверь комнаты оказалась распахнутой настежь, и на пороге грозно выстроилась вся наша семья: родители, Миша и Валентина.
– Ну, пап, ты только посмотри, – язвительно произнес Михаил. – Ты посмотри, кого он привел в наш дом. Ты еще постарше никого не мог найти? У нее внуки есть или уже правнуками обзавелась?
– Помолчи, – оборвала его мама. – Владимир, скажи своей даме, чтобы она немедленно оделась и покинула этот дом. А вам, дорогая моя, должно быть стыдно, вы совращаете детей. Скажите спасибо, что я милицию не вызвала. И имейте в виду: если вы не оставите в покое моего сына, я сообщу вашему мужу, как интересно вы проводите свой досуг, вместо того чтобы заниматься воспитанием детей. У вас ведь двое детей, мальчик и девочка, не так ли? И адрес ваш я записала.
Мама демонстративно швырнула Надежде ее паспорт.
– И не разбрасывайте свои вещи где попало.
Я понял, что Надя оставила в прихожей сумочку, куда мама беспардонно залезла.
Ни папа, ни Валентина во время этой безобразной сцены не произнесли ни слова. Отец стоял хмурый и набычившийся, Валька же бесстыдно пялилась на Надежду, не скрывая любопытства.
Мне хотелось умереть от стыда и боли. Стыдно мне было не перед родителями, не перед братом и сестрой, а перед Надеждой, ведь она доверилась мне, пришла в мой дом, положившись на мои уверения в полной и гарантированной безопасности, а я – так получилось – ее обманул. Я оказался слишком доверчивым и легкомысленным, посвятив Михаила в свои проблемы. Я всегда знал, что он относится ко мне как к малолетнему недоумку, но не предполагал, что он способен на такое.
