Последний раз…
Он побрился в уборной, зачесал мокрые волосы назад, посмотрел в зеркало, откуда на него смотрел злой и усталый мужчина.
— Рыжие — бесстыжие. — напомнил он себе. Утро обещало быть отвратным — его ждали пять допросов, и ответ «Не знаю!» его не интересовал. Ему нужно было имя.
Он вошел в допросную, куда уже привели шутника в чумном костюме, отодвинул в сторону игравшего хорошего полицейского Кейджа и рыкнул на задержанного, вольготно сидевшего за столом — парень знал, что, кроме статьи за хулиганство в худшем случае, ему ничего не грозит:
— Детектив-инспектор Особого отдела полиции Аквилиты. Брок Мюрай. И я не буду ходить вокруг да около. Мне плевать на то, что ты сделал. У меня висяк с тремя десятками трупов на площади Танцующих струй. И там, и тут был всего лишь розыгрыш — невинный, как утверждаешь ты. У тебя пять минут, чтобы назвать имя того, кто нанял тебя изображать больного чумой. Не скажешь имя — пойдешь в суд не по статье о хулиганстве, а загремишь за непредумышленное убийство особо опасным способом! Я терпеть не могу висяки! Понял⁈ Мне все равно, на кого вешать трупы! — самое противное, крик облегчения не принес. Даже проорись он на всех пятерых идиотов, надевших костюмы больных, легче не станет — карта не та. Кое-кто совсем заигрался. Кое-кто решил, что может вести двойную игру. И сейчас он закончит тут и пойдет разбираться, только напишет себе на лбу эфиром «Не связываться с непрофессионалами!», чтобы запомнить навсегда.
Когда он вышел из допросной, у него тряслись руки. Кейдж почти сразу же выскочил следом:
— Есть имя!
Брок стоял, прислонившись спиной к стене. Он поднял больные глаза на Кейджа:
— Спорим, это Элайджа Кларк?
— Он самый, Брок! И… Ты бы шел…
Брок выпрямился и кивнул, вспоминая:
— Точно. Еще четверо… Узнай, никому морду набить не надо?
Кейдж фыркнул и громко позвал на весь коридор:
— Одли!!! Серж! Тащи кофе. Тут срыв…
Брок возмутился:
— Я порядке.
— Если ты в порядке, то тащись в библиотеку. Пока тебя не было, она того… Сгорела.
— Что⁈
Кейдж кивнул:
— Сгорела. Весь отдел вернийской литературы выгорел.
— Да твою же мать… — еле выговорил Брок.
Хорошо, что тут подошел Одли и сунул в руку кружку с кофе:
— Почечуй?
— Полный… — согласился Брок.
— Прорвемся?
— Иди ты… — только и смог сказать Брок. День, ночь и новое утро у него не задались.
Одли фыркнул:
— Там Легран притащил с собой некую сиору Перелли… Помнишь такую?
— И…? — делая первый глоток неуспокаивающего кофе, от которого хотелось орать — он обжег себе язык, безнадежно спросил Брок.
— И шел бы ты спасать невинных девиц — это у тебя лучше всего получается. Легран вопит, что это Перелли самолично подожгла библиотеку, типа до неё ничего подобного не было.
Брок бросил косой взгляд на друга:
— А как же допросы?
— Я тоже умею орать, — подмигнул Одли. — А ты умеешь спасать невинных девиц от драконов — и это твое главное и, заметь, не единственное достоинство.
— О даааа… — выдохнул Брок, направляясь в кабинет.
— Главное твое достоинство прочно скрыто…
Брок обернулся на сержа:
— Пошляк!
Тот довольно заржал:
— Сам пошляк! Я про твое сердце, а не про то, о чем подумал ты!
Глава 22
Закусить жабером
Брок в одиночестве сидел за столом в своем кабинете и угрюмо смотрел на телефон. Глухое недовольство на самого себя бродило в груди. Он крупно ошибся. Очень крупно ошибся, и времени на исправление ошибки почти нет. Королевский флот уже выдвинулся из гавани Маякового острова. Третий пехотный и Второй бронеходный полки подняты по тревоге и… Все упирается в него.
Он потер глаза — что он имеет?
Симона Перелли. Доступна, но сказала уже все, что знала. Кейдж повез её по просьбе Брока в госпиталь — уж больно плохо она выглядела. Шея опухла, как при начальной форме чумы. Заодно от Леграна удалось избавиться — тот при словах «чума» и «карантин» помчался домой быстрее ветра, забыв про Симону.
Габриэль Ортега. Недоступна. Лежит в инфекционном отделении с подозрением на чуму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Библиотека. Недоступна. Архив читального зала сгорел вместе с вернийской литературой.
Пьер Кюри, глупый жабятник. Недоступен. Специально или случайно? Придется навестить — напомнить, что ему сполна заплачено, чтобы он не вел двойную игру.
Нер Бин. Навечно недоступен. Можно, конечно, задействовать адера Дрейка, но… Но… Но… Это самый последний вариант.
Королевский люкс. Недоступен. Или рискнуть? Да, вломиться с обыском — очень дружелюбно и в рамках сотрудничества, как настаивает Сорель. Прийти тайно? В королевский люкс, где все затянуто защитными плетениями, а прислуга повязана клятвами на крови? Значит, недоступно. Временно.
Хейг? Поговорить начистоту? И что предложить взамен? Вряд ли он обрадуется, когда узнает, что Стеллу Бин убили из-за его невесты. Сыграть на этом? Леры не любят выносить сор из своих домов.
Виктория Ренар? Встретиться с ней или сыграть в темную? Женщин в такое не втягивают. Он бы точно не простил, если бы его девушку втянули в такое, но Хейг… Позволил. Или это сделали за его спиной? Еще бы понять — на кого Ренар работает. Тайна родства с королевскими Ренарами не давала покоя. Или лучше не трогать Викторию Ренар? Ходячая живая бомба, напитанная чистым потенцитом — чуть что не так сказал, и взрыв гарантирован. Вот кто из женщин дышит воздухом Серой долины? Кому вообще пришло бы в голову спасать случайных попутчиков, причем в чужом купе? Сыграть на этом? А если ей приказали? Если её специально заставили дышать потенцитом? Королям не отказывают, особенно если это Ренары с Нерху.
Небеса и бездны пекла, надо на что-то решаться.
* * *
Было ранее утро. Вики сладко спала — её сморило еще в паромобиле, так что Эван не стал её будить. Она была такая бледная и утомленная — чистый потенцит Серой долины убивал её. Сегодня-завтра адер Дрейк придет в себя, и надо будет попробовать снова поговорить с Вики. Надо хотя бы уговорить её встретиться с адером Дрейком.
Адамс открыл дверь паромобиля, и Эван подхватил Вики на руки. Совсем легкая, как перышко. Стоит в очередной раз обсудить с отцом — констеблям явно мало платят. Они не способны не то, что содержать семьи — себя прокормить… Под пологом невидимости Эван понес Вики через холл гостиницы в её спальню и оставил на попечение горничной. Его самого ждали ванна, свежая одежда, завтрак и старший инспектор Мюрай, перенесший встречу на более позднее время, но до двенадцати Эван все равно должен успеть. Служба есть служба, от неё не сбежишь.
Роб угрюмо собрался сопровождать — кажется, его ночь тоже была весьма насыщенной. У него под глазами залегли мешки, он зевал и морщился.
Эван не выдержал, надевая перед выходом кожаную куртку, как принято в Аквилите:
— Может, отдохнешь, Роб? Я справлюсь сам — это всего лишь встреча с коллегой.
Янг зевнул.
— У нас тут коллег нет, — напомнил он Эвану, надевая пальто и котелок. — Не смотри так — я ночь ходил за Ником, похожу денек и за тобой.
— Как дела у Ника? — сменил тему Эван, выходя из номера и направляясь к лифту.
— Никак. Смывы сделаны, поиски вентиляционных шахт продолжаются — сегодня ночью какая-то тварь спалила библиотеку! Представляешь? Все надежды на старые карты уплыли в канализацию.
— Представляю…
Роб вздохнул, нажимая на кнопку вызова лифта:
— И связной не выходит на связь. Я уже не знаю, что и думать. Аквилита расхолаживает всех!
— И меня?
Роб рассмеялся:
— Тебя, неожиданно, тоже!
Эван тихо признался:
— Это должно было быть наше свадебное путешествие.
— Надеюсь, что, как предсвадебное, оно тоже ничего! Я, действительно, боялся, что ты воплотишь угрозу о работе…
Эван предпочел промолчать — не при лифтере же обсуждать дела или, тем более, личную жизнь.
