— Атери, радость моя! — великан-душевник радостно засмеялся и поднял запротестовавшую жену в воздух.
— Осторожнее, ты, душевник неотесанный! Где ты был, Горемыка? Неужели кузница важнее семьи? И в чем это ты вымазался опять?
Атери вырвалась из объятий мужа и, отступив на шаг, придирчиво осмотрела его с головы до ног. Тот смущенно потупился, неловко пряча за спиной огромные ручищи. Затем шмыгнул носом, провел рукой по всколоченным рыжим волосам. Атери ждала ответа, уперев руки в бока.
— Я муку принес, — сообщил Горемыка, улыбаясь.
— Ах, вот в чем ты вымазался! — Атери покачала головой. — Весь белый, как Снежный Дед!
— Да, клянусь Священной Рощей! — засмеялся Горемыка.
— Голодный, наверное? — сменила гнев на милость Атери.
— Быка бы съел, клянусь дубом!
— Недаром тебя прозвали Горемыка, обжора! Ладно, пошли в дом, душевник.
— Иду, солнечница.
— Умойся сначала.
— Уже бегу…
После обеда Горемыка пошел возиться с деревьями и виноградом. Атери прибралась в доме, накормила собаку и кошек, отнесла мужу свежего яблочного сока. Приставив ладонь ко лбу, молча наблюдала, как Горемыка пьет маленькими глотками терпкий пахучий напиток.
— Ух, аж зубы сводит, — заулыбался Горемыка. — Но жажду утоляет хорошо! Яблоки кислые попались?
— Нет, не так чтобы очень… Горемыка?
— Да?
— Я ходила к соседке.
— Ты каждый день к ней ходишь, Атери! И не только к ней, клянусь Рощей!
Атери нахмурилась. Пару раз стукнула ножкой по выложенному камнем настилу двора. Вечернее солнце проглядывало сквозь виноград. Подул прохладный ветерок, и девушка накинула на голову платок.
— С некоторых пор я редко бываю у Наи. В последний раз еще в начале лета.
Горемыка уставился на жену.
— Вы с Наи поссорились? Не верю.
— Мы не ссорились. Просто она не хочет больше меня видеть.
— Да ты что?
Атери вздохнула и взяла мужа за руку.
— Сегодня она высказала мне все, о чем думает. Объяснила, почему больше не хочет дружить со мной.
Потому что я — 'проклятая солнечница'.
Горемыка потрясенно смотрел на жену. Атери грустно улыбнулась.
— Забыл, как твоя родня противилась нашей свадьбе? Как не разговаривали с тобой долгое время?
— Все это в прошлом, Атери! — Горемыка взглянул жене в глаза. — Мои родичи давно смирились и любят тебя! Взгляни вокруг: сколько смешанных семей. А Наи…Не беспокойся, я поговорю с Кином, уж он-то живо ее успокоит! Послал же ему Ормаз женушку, ничего не скажешь!
— Я волнуюсь, Горемыка, — Атери прикусила губу. — Чувствую что-то… Нет, не смейся, ты всегда смеешься надо мной. Мы уже несколько месяцев, как муж и жена, но я… Слышал, что творится в городе? Пожалуйста, не улыбайся! Молчи! Наи сказала, что скоро всех солнечников погонят метлой назад в 'поганый Мзум', а в Цуме собирается народ и шумит на площадях. Толкуют про Священную Рощу и то, что старцы душевников объявили Мзуму неповиновение…Рассказывают про отделение от королевства и провозглашение Души, как независимого королевства! Мне страшно, Горемыка…
Горемыка обнял жену, ласково провел ладонью по черным как смоль волосам.
— Атери… девочка моя, не волнуйся. Все успокоится, вот увидишь. Дейла не допустит… Испокон веков душевники и солнечники жили вместе и…
— Вместе, — перебила его Атери. — А не ты ли недавно кричал, что Душа может быть отдельным государством?
— Кричал, — смутился Горемыка. — Но, не войной же, в конце концов. Ормаз свидетель, мы, душевники, можем потребовать расширения своих прав, и мы…
— Вы, Горемыка? — тихо спросила Атери. — Вы?
Муж опустил глаза.
— Прости, родная…
— Муж мой, — покачала головой Атери, — не забывай: ты — душевник, а я — солнечница.
— Ты моя жена, Атери! Я не…
Но Атери уже шла к дому, опустив голову. Возле дверей она остановилась, чтобы погладить большого черного пса, что прыгал перед ней, радостно виляя хвостом. Оглянулась. Горемыка стоял на том же месте, и, не отрываясь, смотрел на жену. Девушка вздохнула и зашла в дом. Черный пес вильнул хвостом еще пару раз, затем помчался к хозяину. Тот рассеянно потрепал собаку по лохматому загривку.
— Что, Черныш, уж тебе-то нечего волноваться…
Пес внимательно смотрел на хозяина, и что-то в карих глазах Черныша заставило Горемыку вздрогнуть. Собака вильнула хвостом и побежала к дверям дома, возле которых и устроилась, не сводя с Горемыки внимательных глаз. Душевник покачал головой. Странный пес. Когда Атери пришла в его дом, то привела с собой Черныша. А, ладно, пес как пес, верный, да и дом хорошо охраняет.
Вечером, когда муж и жена собирались ложиться спать, предварительно помолившись Ормазу, Атери по-мзумски, а Горемыка — на душевном языке, в ворота громко и требовательно забарабанили.
— Кто там еще? — удивился Горемыка, снимая со стены меч. Атери накинула платок и хотела было подойти к окну, чтобы выглянуть, но Горемыка остановил ее.
— Атери, стой!
Душевник приоткрыл дверь, и тут же в комнату ворвался Черныш. Горемыка даже подпрыгнул от неожиданности. Ах ты, Святая Роща, эта собака даже не лает!
Черныш подбежал к Атери и улегся у ног хозяйки. Та погладила его за ушами. Горемыка выскользнул за дверь.
— Кто здесь не дает честным эрам спать? — выкрикнул Горемыка, подходя к воротам.
— Открывай, хозяин, дело есть! — раздалось в ответ.
— Багш, ты? — поразился Горемыка, прислушиваясь. Судя по шуму и приглушенному говору, Багш был не один. Странно, что могло понадобится соседям так поздно? Поколебавшись немного, он приоткрыл двери ворот. В отверстии появилась упитанная физиономия Багша с отвислыми рыжеватыми усами.
— Сосед! Что ж ты так долго не отворяешь, а?
— Что случилось, скажи лучше, — нахмурился Горемыка.
— Пойдешь с нами-то? — Багш показал глазами. За его спиной переминались с ноги на ногу еще два душевника. Горемыка знал их, хотя и не помнил имен. Несколько раз он встречал их вместе с Багшем.
— Куда? — спросил он, придвинув руку с мечом так, что ночные гости увидели. — В это время порядочные люди спят. Иль дурное дело задумали какое?
— Мы идем на собрание, что назначено у Южных ворот-то! — заговорщицки зашептал Багш. — Душевники Цума собираются там!
— Ночью? А стража?
— Именно ночью! Стража? Что нам стража-то? Особливо ежели у Южных Ворот наш Душевный Отряд дежурит-то! Обсудим дела, потолкуем о решении старцев Святой Рощи! Понимаешь? Ты с нами или как?
Горемыка насупился и сильнее сжал рукоятку меча.
— И что вы там собрались обсуждать, Багш? Отделение от Мзума? Ты знаешь меня. Ормаз свидетель, я всегда говорил и буду говорить: душевники могут выпросить себе больше прав и свобод. Самоуправление у нас уже есть, так что…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
