А вот — улица Обжорства. Это крытый ряд, тянущийся вдоль рыбного рынка. Там царило поистине народное пиршество. Столами служили пивные бочки. Но их явно не хватало. Тарелками здесь тоже не пользовались. Кто ел с лепешки, кто с развернутого листка бумаги. Тут же расхаживали гитаристы. И вот тут турки выглядели не менее темпераментными, чем арабы.
Впрочем, традиционный туристский маршрут включает в себя иные достопримечательности. Султанский дворец Топканы, или Сераль, представляет собой довольно странное смешение, казалось бы, несовместимых черт. С одной стороны, ему присуща напыщенная чрезмерность стиля барокко, проникшего сюда из европейских столиц. С другой стороны, это такая же чрезмерность в использовании традиционных декоративных элементов мусульманской архитектуры, и в частности изразцов. Сами по себе эти украшенные геометрическим орнаментом изразцы очень красивы. Но их так много, что дворцовые помещения начинают чем-то напоминать общественные уборные. Может быть, привычка сплошь завешивать стены шатров коврами и породила это стремление к изразцовым стенам.
Султанский дворец стоит над Босфором. Оттуда хорошо наблюдать за проходящими кораблями. Туристам показывают сокровища султана: ордена, пожалованные ему иноземными монархами, знаменитые изумруды, один из которых весит целых три килограмма, а другие — величиной с голубиное яйцо — светятся в витринах, словно зеленые огни светофоров.
Главная достопримечательность Стамбула — это, конечно, Айя София (Софийский собор). Открытие этого храма состоялось в 532 году при византийском императоре Юстиниане. Утверждают, что строительство собора поглотило три годовых дохода Византийской империи. На это пошли сокровища чуть ли не со всего античного мира. Из Храма солнца в далеком Гелиополисе и из храма Артемиды в Эфесе сюда везли старинные колонны из лучшего мрамора. Более тысячи лет Софийский собор в Константинополе был самым крупным храмом в христианском мире — вплоть до постройки собора Святого Петра в Риме. (Кстати сказать, самый красивый храм болгарской столицы — собор Александра Невского — является типичным образцом того же византийского стиля в архитектуре, что и Айя София.) Общая высота Софийского собора — 55 метров. Диаметр купола — 31 метр. Когда любуешься его золотистыми сводами, трудно представить себе, что видишь сооружение VI века. Даже Голубая мечеть Стамбула, построенная на тысячу с лишним лет позже, имеет под своим куполом четыре опоры в виде каменных столбов. А здесь более чем тридцатиметровый свод возведен с поистине непостижимой для средневековья смелостью. Как и многие другие архитектурные памятники древнего мира, Софийский собор показывает, как напластовывались одна на другую разные эпохи, разные религии. Причем это напластование происходило и в прямом, и в переносном смысле слова.
В первый же день завоевания Константинополя в 1453 году султан Мехмед II въехал в Софийский собор на белом коне. И тут же повелел превратить его в мечеть, самолично сотворив первую молитву во славу Аллаха. К Софийскому собору были пристроены четыре минарета. Мусульманские фанатики принялись уничтожать замечательные византийские мозаики и фрески. Но они, видимо, так спешили выполнить приказ султана, а объем работ оказался таким большим, что некоторая часть христианской росписи была не сбита, а просто замазана штукатуркой. Благодаря этому часть декоративной отделки сохранилась до наших дней. Если подняться наверх, на галерею собора, под сводами купола можно увидеть несколько византийских мозаик. Особенно поражает изображение Иоанна Крестителя. Трудно поверить, что это мозаика, а не живопись!
Голубая мечеть, или мечеть султана Ахмета, была построена с очевидной целью — превзойти прославленный памятник христианской архитектуры. Возведение ее было закончено в 1616 году. Желание создать нечто небывалое чувствуется здесь во всем. Водя туристов по Голубой мечети, гиды обычно рассказывают им притчу о числе ее минаретов. Будто бы никто не решился переспросить султана Ахмета I, что он имел в виду, говоря о минаретах: алтын, то есть золотой, или алты, что значит «шесть». На всякий случай построили шесть минаретов. Но когда весть об этом дошла до Мекки, то у тамошней мечети срочно пришлось пристраивать еще один, седьмой минарет, чтобы святыня ислама по-прежнему не имела себе равных.
Новым хозяевам Константинополя, ставшего Стамбулом, очень хотелось превзойти своих предшественников, создать что-то совершенно новое. Но Софийский собор, даже с четырьмя пристроенными минаретами, остался тем же, чем был. И весьма примечательно, что и Голубая мечеть всеми своими пропорциями и архитектурными средствами, в сущности, повторяет черты византийского храма. А ведь она стала потом образцом для мечетей, построенных в других городах — причем не только в Турции. Не парадокс ли: христианский собор как архитектурный прототип мусульманской мечети! Хотя, пожалуй, будет правильнее видеть здесь еще один пример того, как даже соперничающие цивилизации взаимно обогащают друг друга.
ГРЕЦИЯ
В задымленной чаше
Лететь в Европу не то что на Дальний Восток, Самолет на Афины взлетает в семь утра. Ноябрьская Москва окутана холодной промозглой мглой. Но всего три с половиной часа полета — и какой разительный контраст! Выхожу на залитый солнцем асфальт. Пограничники и таможенники в летних рубашках с короткими рукавами. А главное — часы на здании аэропорта показывают московское время. Нет ни бессонной ночи, ни мучительной перестройки к новому часовому поясу. Но на этом, пожалуй, приятные сюрпризы кончаются. И начинаются, во всяком случае, менее приятные. На каждом шагу убеждаешься, что Греция — не Англия и даже не Сингапур. То и дело чувствуешь сходство с российской безалаберностью, с нашим неуважением к закону и порядку. Улицам далеко до безукоризненной чистоты, тут и там неубранный мусор. Автомашины ставят как попало, из-за чего по тротуарам невозможно пройти. Да и водители ведут себя скорее по-московски, нежели по-лондонски. Словом, Греция — не Западная Европа, а нечто более близкое к нам. Проще говоря — это Балканы.
Второе разочарование — ожидал увидеть залитый солнцем приморский город, утопающий в зелени. В действительности же аллей, скверов и парков здесь оказалось слишком мало, зато чадящих автомашин — слишком много. Расположенная в котловине греческая столица предельно задымлена. Ее относят к самым экологически неблагоприятным городам Европы. В Афинах вместе с прилегающим Пиреем сосредоточена половина населения страны (четыре миллиона человек из восьми) и почти две трети автомобилей. И хотя по четным дням в город могут заезжать только машины с четными номерами, а по нечетным — только с нечетными, сплошной транспортный поток не редеет ни на минуту.
