– Ву! – в тон мне ответило создание и принялось еще и когти точить.
– Нельзя! – не сдавалась я, пытаясь раскрыть в себе способности муравья и оттащить животину от дерева. Но то ли муравьи проигнорировали род человеческий, то ли их гены успели среагировать с другими, но ничего у меня не вышло. Осталось только расслабиться и получать удовольствие.
Я подошла к сотрясаемому дереву, кору которого уплетало мое подопечное гиппопотамо, и осмотрела прилегавшие территории. В ходе глубокого исследования мной были обнаружены ягоды странной арбузной расцветки. Тянуть в рот незнакомые деликатесы я не стала, предпочитая собрать образцы и доверить дело специалистам. Выудив из кармана шорт одноразовые перчатки, я принялась принимать дары природы в приготовленную банку.
Спустя пол-литра мое собачко успокоилось и выразило интерес к времяпрепровождению собственной хозяйки, которая, по его мнению, занималась всяческим непотребством, игнорируя свои прямые обязанности почесывателя и поглаживателя. Смириться с подобным произволом Чарльз Родриго Третий не мог и придавил меня к земле своим весом. Пролежав какое-то время крестиком, собачко понял, что совершил ошибку и сполз с бедной меня, опрокинув банку и чуть не лишив собранного урожая.
– Нельзя! – погрозила я собачке, понимая, что это слово становится главным в моем лексиконе. Что с Косичкой, что с собачкой, приходится иногда выступать дрессировщиком, который должен отвлекать подопечного от вредного и опасного. Но у собачки хотя бы было оправдание, ибо тварь бессловесная и неразумная. А вот Косичка…
Из-за него я уже успела чуть не поседеть, обнаружив ремонтировавшим передатчик на крыше без страховки, или решившего слазить на верхушку кокоса и случайно задумавшегося в процессе. А чего стоила его дурацкая идея проверить калорийность бочки горючего? Узнал, что число калорий определяют с помощью сжигания, и устроил танец с канистрой рядом с домом.
И все это в первый день. На второй, заметив, что к нам присоединились взрослые, Танан изменился, превратившись в порядочного мальчика, но я все еще с опаской следила за его руками, а все горючее заставила отдать соседу, вплоть до спичек. Произвол, но хоть дом не спалит.
– Ву! – напомнил о себе Чарльз и как-то совсем уж жалобно выложил джокера: – Мяу!
От звука его голоска содрогнулись деревья. Посыпались иголки с сосен, заставив меня прикрыть глаза, чтобы не схлопотать в них бревно.
– Когда вернемся, – пообещала я, понимая, что если продолжу рассиживаться, Танану придется искать в лесу не иголку в стоге сена, а меня в стоге иголок. – Тебе еще долго гулять?
– Ву! – просветил меня собачко и бросился вперед. Утешало одно: судя по целеустремленности, питомец знал дорогу.
Забеги на длинные дистанции никогда не пользовались у меня особым расположением. Если короткие дистанции я могла перетерпеть просто из желания утереть нос девочкам из группы, то кроссы выводили меня из строя надолго. Чарльзу Родриго, как и любому аристократу, были совершенно безразличны чужие предпочтения и желания, а потому мы намотали не меньше двух километров по лесу, продвинувшись к другому побережью бухты и встретив высокий трехметровый забор.
Заприметив преграду, Чарльз остановился и уселся, прикрыв лапы длинным пушистым хвостом.
– И долго мы будем ждать? – с надеждой спросила я, бухаясь рядом с питомцем. Чарльз даже сидя был выше меня на добрую голову, настоящий кошачий волкодав.
– Ву! – односложно ответило мое персональное наказание.
– Ву! – послышалось с той стороны забора.
– Мяу! – довольно мурлыкнул мой переросток, прыгая к забору.
– Опять пришел? – с усмешкой поинтересовался блондин, выныривая откуда-то сбоку и переходя забор по воздушным ступенькам.
– Простите, мы сейчас уйдем, – потянула я собачку в лес. Ага, так он мне и поддался. Кажется, Чарльз решил познакомить меня со вторым любимым чесателем и поглаживателем. Или это я была вторым?
– Мари, вы уже забыли меня? – осведомился ксиерец. В отличие от своего вездесущего братца, Майоран не стал кривляться.
– Вас сложно забыть, – призналась я, наблюдая, как невозмутимо мужчина реагирует на полеты слюны монстра.
– Рад это слышать, – улыбнулся уголками губ Майоран. – Чарльз, пора уже перестать вести себя как щенок. Ты взрослый и должен защищать доверенную тебе леди, вместо того, чтобы тащить ее через лес. – И мне: – Простите его, у него всегда были проблемы с манерами.
– Вы знакомы? – удивилась я. Не вязался у меня в голове факт их знакомства.
– Я содержу пару питомников. Как дома, так и на Риентане. Люблю животных, – пояснил ксиерец, поглаживая носовые пластинки монстрика. Мне Чарльз такого еще не позволял. – Малыш был одним из подопечных моего друга. Из-за разногласий с представителями определенных кругов Лайоран переехал в Риентан и занялся здесь разведением редких видов. Чарли был одним из его подопечных, но, кажется, его купил кто-то из служащих Анфатанара?
– Да, – утвердительно кивнула я, растерянно переводя взгляд с Чарльза на ксиерца. С первого взгляда было ясно, что оторвать питомца от привлекшего его объекта будет весьма проблематично. Но вернуть песокота гигантских размеров домой требовали привитые с детства ответственность и исполнительность. А врожденное терпение предложило и оптимальный вариант: – Майоран, простите, я не знаю, как должно к вам обращаться, но не соблаговолите ли вы помочь мне в транспортировке этого тела к дому его временного проживания? – на одном дыхании оттарабанила я.
– Не соблаговолю, – насмешливо ответил ксиерец. – Но вполне могу поспособствовать. Чарльз, домой!
Его монаршее величество Чарльз Родриго Третий посмотрел на мужчину как на предателя, а после перевел полный надежды взгляд на меня. Уходить животинка не хотела и, судя по жалобно-скорбной морде, готова была ехать домой на попе, прокладывая новую дорогу от нашего сектора до монаршего.
– Он без вас не хочет, – развела руками я, дергая поводок, но монстрик проигнорировал мои выкрутасы. – Возможно, вы обладаете толикой свободного времени, чтобы сопроводить нас? – от высокого стиля у меня начало сводить скулы, но иначе с этими родовитыми и почтенными было нельзя – обидятся, расстроятся, отомстят опять же.
– Вам повезло, – признался Майоран, поглаживая голову животного. – Совершенно случайно у меня свободен весь день. И я готов выделить вам пару часов, если вы в ответ, – он выдержал паузу, – уделите пару часов и мне.
– Уделить их вам? – удивилась я.
– Да, расскажете, чем здесь можно заниматься, кроме известной всем забавы «загнуться от скуки», – выдвинул условие ксиерец, внимательно следя за моей реакцией.
– Это пожалуйста, – облегченно выдохнув, ответила я. – Значит, ведем песика домой.
– Ксиерского длинношерстного, – поправил меня специалист по редким видам и первым сделал шаг по направлению к нашему дому.
Заприметив перемещение особого объекта, Чарльз не поленился подняться и потрусил следом, подстраиваясь под скорость шага своего поводыря. Мне оставалось только плестись в хвосте процессии, пытаясь не рассыпать ягоды.
Наше триумфальное шествие Косичка заприметил еще с берега, где любовался своей новообретенной доской для серфинга. Без страховки, как у настоящих мужчин. Явление Майорана, в отличие от его соплеменника, не вызвало у Танана той гаммы чувств, что появлялась при упоминании Кики или Аштарака. Этому ксиерцу Косичка уважительно кивнул и, только дождавшись, пока я зайду в дом, бросился за мной и устроил форменный допрос, пытаясь выяснить, где я умудрилась подцепить этого субъекта.
– В лесу встретила, – честно призналась я.
– Как Красная Шапочка? – нахмурился Танан, пристрастившийся к земному фольклору из-за тесного контакта со мной и парочки высказываний о Золушке, Снегурочке и Собаке на сене, коими был назван в состоянии аффекта.
– Почти. Только тогда мне было бы не суждено вернуться, – внесла ясность я. – Чарльз протащил меня по всему лесу, ягод даже пособирать не дал нормально. Все, что успела. – Я поставила банку на стол. – Они съедобны?
Танан отрицательно покачал.
– В перчатках собирала? – Я послушно вытащила требуемое из заднего кармана и передала риентанцу. Тот без промедления бросил их в уничтожитель. – Больше их не трогай.
– А это? – Я кивнула на добычу.
– А это мы подарим твоему новому знакомому, – с предвкушением заявил малец, выглядывая наружу, где главное обсуждаемое нами лицо вальяжно раскинулось на моем лежаке и почесывало улегшегося рядом Чарльза.
– Но они же ядовитые, – напомнила я, понимая, что могу стать соучастником. Впрочем, улики мы почти уничтожили. Кинуть в утиль и банку – и пусть докажут, что он не сам их собирал. Нет, жестоко и бесчеловечно. О последнем я не преминула заявить сообщнику.
