Пока Блэр уничтожала завтрак, ее мозг продолжал работать.
— Нужно организовать несколько центров подготовки для солдат и гражданских лиц. Оружие, провиант, транспорт. Вероятно, Хойту и Гленне понадобится место для работы.
— Не волнуйся, обо всем позаботятся.
Его тон, его спокойствие напомнили Блэр, что он у себя дома. Ларкин знает эту страну, знает ее народ. Она — нет.
— Я не разбираюсь в вашей иерархии. Не знаю, кто кому подчиняется, кто за что отвечает.
Он налил еще чаю, себе и ей. Как приятно — даже если разговор шел о войне — вот так сидеть с ней вдвоем за завтраком.
— Пока меч не извлечен из камня, страной правит мой отец как глава первой семьи Гилла. Он не король. И никогда не будет королем, но, мне кажется, Мойра понимает, что люди… военные, как ты их называешь, доверяют ему. Они последуют за правителем, чья рука поднимет меч, но…
— Пауза даст им время. Позволит исполнять приказы и узнать об этой войне от проверенного человека. Понимаю. Мойра достаточно умна, чтобы немного подождать.
— Да, умна. Но, кроме того, она боится.
— Что не поднимет меч? Ларкин покачал головой.
— Что поднимет. И именно ей как королеве придется вести людей на войну. Проливать их кровь, жертвовать их жизнями. Это ее пугает.
— Проливает кровь и убивает Лилит.
— А Мойра пошлет своих подданных с ней сражаться. Крестьян и лавочников, жестянщиков и поваров. Гилл не знал войн на протяжении многих поколений. Она будет первой, кто изменит порядок вещей. Это давит на нее тяжелым грузом.
— Ничего не поделаешь. Начинать войну нелегко. Ларкин, а что будет, если это не она? Если ей не суждено поднять меч из камня?
— Мойра — единственный ребенок королевы. Больше в их династии никого не осталось.
— Династии могут сменяться. Есть еще и ты.
— Типун тебе на язык! — Увидев, что Блэр не улыбается, он вздохнул. — Тогда я. У меня есть брат и сестра, племянники. Старшему всего четыре года. Брат сам еще мальчик, и его всегда тянуло к земле. Сестре ничего не нужно, кроме детей и дома. Им это не по силам. Не думаю, что боги вложат меч в их руки.
— А в твои?
Он посмотрел ей в глаза.
— Я никогда этого не хотел — править.
— Народ пойдет за тобой. Люди знают тебя, они тебе верят.
— Возможно. Я понимаю, что, если я подниму меч, выбора у меня все равно не будет. Но я не хочу короны, Блэр. — Ларкин не сомневался, что ему уготована другая судьба. Он взял ее за руку. — Ты должна знать, чего я хочу.
— Желания, мечты. Мы не всегда получаем то, что хотим. Приходится брать то, что есть.
— А что в твоем сердце? В моем? Я хочу…
— Прошу прощения. — В дверях появилась Мойра. — Неловко беспокоить вас, но дядя поговорил с охраной и близким кругом рыцарей. Вас ждут в большом зале.
— Тогда нам лучше поторопиться, — сказала Блэр.
Джинсы и черный свитер для такого случая явно не подходили. Впервые за все время их знакомства Блэр увидела Мойру в платье. Или в тоге? Как ни назови, это одеяние было простым и элегантным — красно-коричневые складки спускались от высокой присборенной талии.
На груди серебряный крест, на голове — тонкий золотой ободок.
Даже Гленна выглядела изысканно — каким-то образом ведьме удалось придать обычной рубашке и брюкам стильный и элегантный вид.
Огромный, похожий на пещеру зал обогревался двумя каминами; вдоль одной стены тянулся широкий помост, к которому вели две ступени, покрытые темно-красным ковром. На помосте стоял трон. Настоящий трон, подумала Блэр, — королевский пурпур и золото.
На троне восседал Риддок, а радом стояла Мойра. По другую сторону от правителя сидела женщина. Ее белокурые волосы были собраны на затылке и скреплены лентой. Радом с ней — еще одна женщина, молодая, с заметным, округлившимся животиком. За их спинами стояли двое мужчин.
Первое семейство Гилла, поняла Блэр. Семья Ларкина.
Поймав взгляд отца, Ларкин дотронулся до руки Блэр.
— Все будет хорошо, — прошептал он, поднялся по ступенькам и встал между родителями.
— Прошу вас. — Риддок взмахнул рукой. — Располагайтесь. — Он подождал, пока все уселись на стулья у края помоста. — Мы с Мойрой имели долгую беседу. По ее просьбе я поговорил со стражей и многими рыцарями, рассказал им об угрозе и о надвигающейся войне. Мойра желает, чтобы тебе, сын мой, и другим, кто пришел с тобой, были даны полномочия. Собирать, обучать и тренировать нашу армию.
Он умолк и пристально посмотрел на них.
— Но для Гилла вы чужаки.
— Сэр, — возразил Ларкин. — Они испытаны в бою.
— Эта война пришла на нашу землю, и проливаться будет наша кровь. Почему чужаки должны вести в бой наших людей?
— Позвольте? — Хойт встал и дождался кивка Риддока. — Нас прислала сюда сама Морриган, и она же отправила двух уроженцев Гилла к нам в Ирландию, чтобы мы могли образовать первый круг. Мы, пришедшие сюда, оставили наши миры и наши семьи и готовы посвятить жизнь борьбе с темными силами, которые надвигаются на Гилл.
— Эти силы убили нашу королеву, мою сестру, еще до вашего появления. — Риддок указал на них. — Две женщины, демон и маг. Я вас не знаю. У меня есть опытные воины, доказавшие свою верность Гиллу. Я знаю их имена, знаю их семьи. Это люди Гилла, и их преданность не подлежит сомнению. Именно они поведут наш народ на битву.
— Где их перебьют, как ягнят. — Блэр вскочила, не обращая внимания на суровый взгляд Риддока, недовольного, что его перебили. — Прошу прощения, но так и будет! У нас нет возможности ходить вокруг да около, соблюдать формальности, терять время. Факт остается фактом — ваши опытные воины понятия не имеют, как сражаться с вампирами.
Хойт положил руку на ее плечо, но Блэр сбросила ее. С раздражением.
— Я пришла сюда не для того, чтобы меня отодвинули в сторону, потому что я не уроженка этих мест или потому что я женщина. И я здесь не для того, чтобы защищать именно Гилл. Я защищаю всех.
— Хорошо сказано, — пробормотала Гленна. — И вот еще что. Мой муж привык к королевским дворам и принцам. Мы — нет. Так что вы должны проявить снисхождение к нам, простым женщинам из другого времени. К сильным женщинам.
Гленна подняла руку, и от ее ладони отделился огненный шар. Затем она швырнула шар в камин в дальнем углу залы. С раздражением.
— Обычные женщины, которые сражались, проливали кровь, видели смерть друзей. Демон, о котором вы говорите, член моей семьи. Он тоже сражался, проливал кровь, пережил смерть своего лучшего друга.
— Не спорю, возможно, среди вас есть хорошие воины, — признал Риддок, сопроводив свои слова царственным наклоном головы. — Но для руководства недостаточно магии или отваги.
