Леди Уррина ар-Тэсс зябко передернула плечами из-за пробежавшего по спине холодка.
Свидетелей, естественно, как и потенциальных соперников, оставлять в живых у Теней не входило в привычку.
А Дарен, окончив умывально-оттирательные процедуры, спустился в общий зал, чтобы поесть, выпить кружку отвратной разбавленной биры, после чего как раз появится настроение еще вполне себе миролюбиво напомнить хозяину гостильни о том, что в их с госпожой ар-Тэсс комнате до сих пор стоит одна кровать.
К слову, данная мера принесла свои плоды: кровати принесли всего лишь через оборот, еще и извинившись перед "господином мерцернарием". И Дар, бросив взгляд на запылившуюся ленту в петлице, решил ее снять, ибо теперь всегда существовала опасность попасться властям, чего ему, Дарену, просто категорически не хотелось.
И все бы было просто замечательно, если бы ночь не сыграла с ним злую шутку, а неожиданной и, главное, нежданной "сожительнице" не преподнесла такой шикарный подарок.
Дар уже упал в рунную вязь снов на грань ведомого и невидимого, когда амулет, висевший на груди, свесился в сторону. Лунный блик упал на бирюзовый камень и отразился от его поверхности, мазнув синим цветом по лицу леди Уррины. Она мгновенно открыла глаза и… просто не поверила своей удаче.
— Слеза судеб… — прошептала женщина и сглотнула: в горле мигом пересохло.
Ее отправили рыть землю носом, чтобы найти этого наемника, а он — тут как тут, сам пришел прямо ей в ручки. Теперь бы придумать, как заманить его к графу… А там, наверняка ее будет ждать неплохое повышение. Да и мысль каждый день делить с ним брачное ложе прельщала леди все больше и больше с каждым годом. Тем паче, что неугодную жену граф отравил еще два вятка назад.
То-то, наверное, хлопала в ладошки Моарта, посылая Дару сны: один слаще другого. И войник спал, спал крепко и сладко, будто бы и не замечая опасности, нависшей прямо над ним с окровавленным кинжалом…
Утро принесло с собой новый день: теплый и солнечный. Рассвет как всегда поднял Дарена с кровати и направил в ту сторону, откуда шел запах еды. Леди Урина еще изволила почивать, отвернувшись к стенке, и Дар, прибрав постель, поспешил ретироваться до ее пробуждения.
Ярмарки он решил не дожидаться, справедливо полагая, что делать там ему нечего, а потому сразу же направился в сторону княжьего двора.
По главной улице Эль-Шарра конникам проходить запрещалось, но вести коня в узде не считалось зазорным. Погода радовала солнцем и чистым небом всех: и богачей, и нищих, и, что самое интересное, даже не собиралась делить тепло на две неравные части.
Княжеский дом Дар заприметил сразу же и, не раздумывая больше ни волны, направился прямо к нему.
— Кто таков? — суровый голос ворвался в голову, переполненную мыслями различной степени горечи.
Дар повернул голову: чуть слева от него стоял не молодой уже войник, рука которого пока что только покоилась на эфесе меча. Наемник почесал в затылке. С одной стороны, можно было сказать правду без всяких опасений: но где гарантия, что княжеский сынок не забыл его за пять лет, да и тот старик-лекарь говорил что-то о том, что он пропал… С другой — соврать без последствий вряд ли получится. Один из удельных князей Шарты — это вам не шухры-мухры.
— Мы воевали вместе с сыном вашего князя. Я бы хотел видеть его.
Охранник тяжело вздохнул.
— Я бы посоветовал Вам, молодой человек, мимо ехать. Не нарывайтесь.
— Не могу. — отрезал вдруг Дар. — Я должен…
А, собственно, что должен? Он мысленно ругнулся.
— Дело Ваше.
"Ну вот войдешь ты сейчас к князю, и что скажешь? — вопрошал войник сам у себя, — добрый день, ваша светлость, я бы хотел видеть вашего сына, пропавшего без вести?"
А прямо за высокими воротами оказался сад потрясающей красоты. Цвели буйным цветом георгины, раскрывались бархатцы, липовки испускали дурманящий запах патоки, виноградная лоза крепка увила деревянный каркас, мелкие пылянники белыми бусинками усыпали траву: будто какой-то шутник, забавляясь, просыпал жемчуг.
Но Дарен ничего этого не видел за мрачными мыслями и широкой спиной мужчины, приковавшей его взгляд.
— Мой князь!..
Боги!.. Те же золотисто-пшеничные волосы, та же осанка, тот же гордо вздернутый подбородок… Будто из одной формы отлили.
— Чем обязан? — мужчина оторвался от седлания черного жеребца и повернулся лицом к наемнику.
Дар сглотнул и спешно склонил голову.
— Добрый день, ваша светлость.
Тот поднял взгляд к небу и кивнул:
— И впрямь: добрый.
Наступила неловкая пауза. Где-то неподалеку в яблоне свили гнезда нахальные трясогузки, и сейчас, судя по звукам, один самец явно нарывался на драку. Бесстыдники то и дела вспархивали над ветками и бросались друг на друга; где-то глубоко из кровны деревьев за ними наблюдала молодая самочка.
Но стоявшим около этой яблони не было дела до природа, как ей не было дела до них.
— Мое имя Дарен. Вряд ли оно Вам что-то скажет… — Дарен на пылинку замялся, — мы воевали вместе с Вашим сыном. После… одного случая мы не могли поддерживать связь. А недавно до меня дошли слухи, что он…
Дьябол, и откуда это проклятое заикание?! Не мальчишка уже — воин! Вот растекся соплей! Дар с досадой отвесил себе мысленный подзатыльник: лучше бы, конечно, осязаемый, всяко больше пользы будет, но сейчас и такой сойдет.
Но договорить войник не успел. Князь сощурил глаза — в них блеснул холод серой стали, — а затем медленно произнес:
— Вы верно ошиблись. У меня только один сын.
И, снова повернувшись спиной к застывшему Дару, его светлость стал застегивать потник на коне. Дальше продолжать разговор было бессмысленно, и даже чревато неприятностями. У сильных мира сего могут быть свои заморочки, но, Моарта побери всех и вся, какого рыжего дьябола от этих чудачеств страдают простые люди?!
— Премного благодарен. — сквозь зубы ответил войник и быстро направился к выходу, даже не замечая охранника, следовавшего за ним.
Но, видно, непокойная Нородж все-таки смилостивилась над горе-путником и решила подарить ему шанс — крохотный, ничтожный, но все таки шанс.
Конец серой улицы как раз сворачивал в самый подозрительный переулок, где даже средь бела дня ставни были наглухо закрыты, а редкие (вряд ли чистые на руку, ногу и все остальные части тела) жильцы предпочитали полумрак комнаты солнечному свету. Одна зловредная тетка, правда, попыталась вылить таз с обмылками Дару на голову, но тот вовремя отклонился: лишь по сапогу тонкая струйка пробежала. Поворачивать путник не спешил: в злачных районах ребята работают порой проворнее Тайной службы его величества.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
