— И он вас покрывал, — кивнула Зина. — До сегодняшнего дня. Почему же перестал покрывать-то? А, Юля? Или, может, вы ответите, Михаил?
— Не буду я вам ничего отвечать, — устало сказал Григорьев, — это мое личное дело.
— Как хотите, — с легкостью согласилась Зина. — А вы свои новые показания под протокол повторите?
— Да.
— Ну и отлично. Федор Михайлович, я думаю, Григорьева с Назаровой можно отпустить. И в помещении посвободнее станет.
Чуть помедлив, следователь пожал плечами и кивнул. Парень и девушка один за другим вышли из кабинета. Харченко тут же поднял телефонную трубку и вполголоса сказал несколько слов. Разумно. На его месте я бы тоже дал команду придержать на выходе гражданку Назарову.
— Мы избавились от балласта, — объявила Зина. — Переходим к следующему этапу. Когда мы с Валерием Павловичем занялись расследованием, то первым делом поставили вопрос: кто имел физическую возможность убить Абрамова? Исходя из тех показаний, которые изначально дали многоуважаемые студенты, такая возможность была только у одного человека. У нашей подзащитной. Такой вариант меня не устроил. Далее — была еще вероятность проникновения на базу постороннего лица. Да, это было бы сопряжено со многими сложностями, пришлось бы прятать машину, да и самому скрываться неподалеку, выжидая удобный момент… Но «маловероятно» и «невозможно» — разные понятия. Я решила, что версию о причастности к преступлению посторонних лиц нужно оставить в качестве запасной. И сосредоточилась на участниках той злополучной вечеринки…
Зина скрестила руки на груди, свысока оглядела нас всех. Теперь она совершенно не волновалась.
— Когда я узнала, что Михаила Григорьева и Юлию Назарову связывают близкие отношения, то поняла, что верить их словам нельзя. Алиби, которое они составили друг другу, ничего не стоит. У них обоих была возможность совершить убийство. Но такая возможность имелась и у еще одного человека. У вас, Аркадий.
Завитаев невозмутимо посмотрел на мою дочь. Не меняя положения тела, абсолютно ровным голосом спросил:
— Каким образом? Я никуда не уходил с берега.
— Нет, вы ушли с берега! Вы услышали крик Насти Трофимовой, встревожились и побежали в домик. За вами устремились другие. Вы забежали в домик на несколько секунд раньше, чем они. Я предположила: а что, если никакого крика вы не слышали? Просто вид сделали? Даже если вы влетели в дом на пять секунд раньше ваших друзей, то этого времени бы уже хватило для того, чтобы убить… А орудие убийства, то есть топор, вы могли заранее перенести в прихожую, чтобы не хватать его на глазах у бегущих за вами людей.
— Но ведь в это время в домике находилась Настя, — возразил Завитаев. — Вы серьезно верите, что я в ее присутствии убил ее бойфренда, потом ее арестовали, а она упорно молчит о том, что видела?.. Вы бредите, Зинаида Валерьевна?
— Нет. Я здорова. И возражение вы сейчас выдвинули совершенно разумное. Если у вас есть личные дела, вы можете заняться ими, вне стен этого здания.
Аркадий подумал и остался. Я бы тоже на его месте остался. Из любопытства.
— Следующий персонаж — вы, Антон. Подозрения в ваш адрес у меня просто обязаны были появиться. Вы могли сколько угодно бродить по базе якобы с обходами, и выглядело бы это совершенно естественно. Тем не менее никто из наших студентов вас не видел до момента обнаружения трупа. Случайно ли?
— Нет, не случайно, — грубовато ответил Антон. — Когда ваш отец приехал на базу и стал обвинять меня с дедом в даче ложных показаний, мы все честно рассказали. Никаких обходов мы в тот вечер не совершали.
— Помню, слушала я ваши честные показания в аудиозаписи. Но у меня не было уверенности, что они действительно честные… А вот когда я узнала про отравление Бисмарка, я решила, что вы здесь ни при чем. Убрать собаку с базы мог желать посторонний человек, который рассчитывал незаметно подобраться к гостевому домику и так же незаметно скрыться. Но не вы.
— Спасибо вам на добром слове, — сквозь зубы процедил парень.
— Знаете, молодой человек, мое мнение по поводу вашего участия в преступлении менялось не один раз. Из Башкирии я приехала, будучи почти уверенной, что вы и есть искомый Человек в плаще. Шесть лет назад вы пересеклись в одном месте с Настей и Максимом Трофимовыми и со Светланой Семченко. Я не могла поверить, что это простое совпадение. Да еще и темная история с вашим кузеном…
— Что там темного-то, Леха сам утонул!
— А если не утонул? Вдруг вы с ним поссорились, и убили его, и бросили в воду?
— Своего двоюродного брата?
— Вот уж родственные чувства здесь точно ни при чем. Сами же говорили, что у вас с Алексеем Фабриковым отношения были прохладные… Я выстроила такую версию: вы с ним повздорили из-за той девушки, от которой он собирался добиваться взаимности в тот вечер. Вы же могли предположить, какими именно методами насильник-уркаган будет добиваться взаимности? А девушкой этой, по моей версии, была Света. Возможно, она вам тоже нравилась, и вы решили обезопасить ее от страшненького родственника. А спустя шесть лет она об этом узнала каким-то образом, и вы обезопасили уже себя… Получалось так, что убийства Абрамова и Семченко вообще не связаны по замыслу. Они сделаны похожими специально, для того чтобы продемонстрировать связь между ними. Которой на самом деле нет.
— Зинаида Валерьевна, вы серьезно говорите сейчас?
— Да, Антон, я совершенно серьезно излагаю вам свою версию, выдвинутую два дня назад. Но она рассыпалась, когда я узнала, что в то утро вы не могли убить Семченко. Названные вами люди подтверждают, что вы находились в других местах, на большом удалении от ее дома.
Лычагов расхохотался.
— Странная у вас манера изложения материала, Зинаида Валерьевна! Зачем же вы все это рассказываете, если поняли, что я — не преступник? Хотите, чтобы вашими дедуктивными способностями восхищались все присутствующие? Для этого и кучу народу собрали?
Моя дочь немного смутилась, как мне показалось. Осторожно взглянула на меня, как будто надеясь на поддержку. Но чем я мог ее поддержать? Я ведь сам не понимал истинный смысл затеянного ею представления.
— Лично вас, Антон, я пригласила по двум причинам. Во-первых, вы невольно сыграли большую роль в нашем расследовании. Мне было нелегко поверить, что ваше пребывание в санатории «Изумруд» одновременно с пребыванием Насти и Максима — это просто совпадение. И никак я не могла проигнорировать вашу тихую влюбленность в Анастасию Трофимову… Да, Антон, я знаю об этом. Вы не решались подойти к ней и заговорить, вы просто смотрели на нее, с расстояния. Ничего постыдного здесь нет. Такое поведение характеризует вас как робкого и нерешительного человека, но не как убийцу.
Лычагов несколько раз глубоко вздохнул.
— Да, Настя мне нравилась. Она очень красивая. А подойти к ней я не решался не из-за робости, а из-за того, что чувствовал пропасть между нами. Она слишком уж идеальная. Не только в смысле красоты… Она из нормальной семьи, у нее в жизни все ладно и складно, и будущее у нее тоже наверняка безоблачное… А мне придется строить жизнь с нуля. Зачем я ей?
— Ваша жизнь, Антон, это уже не ноль. Вы живете правильно. Живите так и дальше, и все у вас будет хорошо… Сейчас-то я знаю, что вы никого не убивали. Но еще три дня назад я подозревала вас больше, чем кого-либо другого. Ведь у вас была не только возможность убить Абрамова. У вас был еще и мотив. Очень весомый мотив.
— Какой? — с удивлением спросил парень.
— Ну как же? Стремление избавиться от соперника. Вы считали, что, пока жив Николай Абрамов, вам о Насте и мечтать нельзя. Во все времена мужчины убивали своих соперников ради женщин. Вроде бы ни у кого из фигурантов нашего дела не было столь серьезной заинтересованности в смерти Коли…
— Ну наконец-то вы заговорили о мотивах, — вмешался следователь. — Вы извините, Зинаида Валерьевна, что я вас перебиваю, я же обещал не мешать, но вы слишком большое внимание уделяете второстепенным деталям и при этом забываете о самом главном. Вы ставите вопрос: кто мог убить потерпевшего? И оставляете в тени другой вопрос: а кто мог желать ему смерти?
— Нет, Федор Михайлович. Этот вопрос я поставила перед собой в первую очередь. Мы с Валерием Павловичем перебрали всех фигурантов и ни у кого из них не нашли достаточного мотива для ликвидации Абрамова. Но потом я подумала и выделила сразу двоих мужчин, каждый из которых имел слабый-слабый, притянутый за уши и высосанный из пальца, но все же мотив.
Я подался вперед и затаил дыхание. Ни о чем подобном Зинаида мне не говорила.
— Знаете, кто эти люди? Сергей Волков и Максим Трофимов!
Я кинул быстрый взгляд на обоих. Лицо Сережи осталось непроницаемым, только уголки губ немножко опустились как бы в полуулыбке. Длинное лицо Максима еще больше вытянулось.
