пойду? Тяжело одной-то.
Марина бросила быстрый взгляд на сумку в руках женщины.
— Я не об этой тяжести говорю, — грустно вздохнула она. — Я о другой. Когда остаёшься наедине со своими мыслями, жить не хочется. Так бы и бросилась под поезд, как Анна Каренина.
— Что Вы! — Марина даже испугалась. — Нам ведь Господь дал зачем-то эту жизнь! Значит, надо нести свой крест и благодарить его за это. У Вас близкий человек в колонии?
— Куда уж ближе! Сын. Осуждён на восемь лет за покушение на убийство.
— У меня похоже.
— Муж? Друг?
— Брат.
Женщина стала рассказывать о своей беде что-то очень подробное и грустное, но Марина не слушала её, только кивала из вежливости. Уже видна была проходная и столпившиеся люди перед ней. Марина думала о том, что вот сейчас она увидит Кольку, подыскивала правильные слова, которые должна была сказать ему, предугадывала его реакцию. Удивится он её приезду? Обрадуется ли?
Дежурный по КПП внимательно рассматривал её паспорт.
— Найдёнова? Вы кто будете Николаю Найдёнову?
— Сестра.
Он долго копался в компьютере.
— Нет у Найдёнова никакой сестры. — И дежурный подозрительно посмотрел на Марину. — Он — детдомовский.
— Я из того же детского дома.
— Вот оно как…
Дежурный ещё раз внимательно взглянул на Марину и больше никаких вопросов не задавал.
— Подождите там.
Ждать пришлось долго. В голове гудело, она не могла сосредоточиться. Как они встретятся? Что ему сказать? Какие найти правильные слова? Рядом с ней в вестибюле томились ещё несколько человек, ожидающих свиданий с заключёнными. Вдоль стен стояли ряды стульев с откидными сидениями, но сидели на них только две пожилые женщины. Гнетущая атмосфера общего волнения и ожидания не позволяла думать ни о чём постороннем.
— Найдёнова! — Услышала она, наконец.
Марина подошла к окошку.
— Так не хочет Ваш братец встречаться с Вами.
Дежурный с любопытством и сочувствием разглядывал её. Это был мужчина уже в годах. Марине он вообще показался пожилым.
Она растерялась.
— Как не хочет?
— Да вот так. Еле убедили его с Вами по телефону поговорить. Пройдите вон туда.
— Коля! Колька! Ты меня слышишь? — Закричала Марина, вцепившись в трубку.
— Слышу. Не ори.
Голос у Николая был приглушённый, сиплый, но до боли знакомый.
— Ну, и чё ты прикатила? Тебя звали?
— Колька, зачем ты так? Я так долго до тебя добиралась… Я хотела тебя увидеть…
— Увидеть, как зэки живут? Увидела? Ты — в двухкомнатной квартире, а я на нарах в колонии. У каждого своя судьба. Катись отсюда…
И Марина услышала короткие гудки. Кровь бросилась ей в голову. Лицо запылало.
Дежурный через окошко поманил её пальцем. Она подошла. Было стыдно смотреть ему в глаза.
— Вы это… Не огорчайтесь шибко. Это у него адаптационный период. Пройдёт со временем.
Обратная дорога к автобусной остановке показалась ей совсем короткой.
Они сидели рядом на скамеечке в полутьме храма. Прихожане быстро разошлись по своим делам, только несколько человек стояли у свечной лавки, заказывая требы. Отец Михаил знал свой грех — гневливость, боролся с ним всю свою сознательную жизнь. Дома справится с ним, не раздражаться по поводу проделок детей, очередной двойки или замечания в дневнике, помогала Наташа. Достаточно было встретиться с ней взглядом. Но за стенами своей квартиры сдерживаться, порой, бывало трудно… Он мог разгневаться на недоделки и небрежность своих молодых священников, потом укорял себя, что не сдержался, замечание сделал в недопустимо резкой форме, даже извинялся на следующий день. Но сейчас он дал себе волю.
— Я ведь тебе говорил, чтобы ты не спешила, предупреждал… Ты, моя дорогая, не умеешь ни слушать, ни слушаться. Видишь, что получилось…
В первый раз Марина видела своего духовника таким рассерженным. Он даже покраснел от гнева. И смотрел на неё негодующим взглядом. Она откровенно струсила.
— Простите, отец Михаил, я — дура. Самая настоящая дура. Но ведь Вы сами в каждой проповеди говорите: «Друг друга тяготы несите».
Отец Михаил смягчился.
— Это не я говорю, это апостол Павел говорил почти две тысячи лет назад.
— Я больше без Вашего благословления шага не сделаю!
— Так уж и не шагу! — Усмехнулся священник. — И своей головой всегда надо думать и к советам духовника прислушиваться необходимо. — Он помолчал немного и добавил уже почти спокойно. — А Николаю всё равно пиши. Пиши так, словно ничего не произошло, о своём приезде в колонию — ни слова. О своих делах пиши. О книгах, которые читаешь. О погоде, наконец. Пиши обо всё подряд. Я тебя уверяю, что письма твои он читать будет, а там, глядишь, и ответит когда-нибудь.
Вечером Марине позвонила директор детского дома Ольга Сергеевна.
— Ты завтра дежуришь?
— Нет.
— Ты мне очень нужна. Сможешь завтра зайти? Часиков в шесть вечера.
— Конечно смогу, Ольга Сергеевна. Приду обязательно.
— Тогда до завтра.
— До завтра.
Подойдя к дверям её кабинета, она услышала какие-то незнакомые мужские голоса и осторожно постучалась. Кроме Ольги Сергеевны здесь были двое мужчин, один из которых — её новый знакомый, тот самый рыжеволосый юрист Константин Игоревич. Он тоже узнал Марину и улыбнулся ей, приветливо тряхнув рыжей гривой. Другого посетителя она не знала, но, видимо, он был основным собеседником директора детдома. На столе перед Ольгой Сергеевной лежали какие-то бумаги. Она держала наготове простую шариковую ручку, готовясь их подписать.
— Пришла? — Она была явно в приподнятом настроении. — Очень хорошо. — Ольга Сергеевна повернулась к своим гостям, представляя воспитанницу. — Знакомьтесь. Это наша выпускница Марина Найдёнова. Она — медсестра, работает в реанимационном отделении больницы. А это, Мариша, — она улыбнулась, кивнув на своего серьёзного гостя, — наш спонсор. Руководитель самой большой строительной компании в области (Ольга Сергеевна назвала его фамилию и имя отчество, которые Марина тут же забыла) и юрист компании…
— Константин Игоревич.
— Вы знакомы? — Удивилась Ольга Сергеевна.
— Да. Константин Игоревич мне помогал в моих запутанных делах. Я очень ему обязана.
— Бог с Вами, Марина. — Отмахнулся тот. — Я выполнял свою работу.
Ольга Сергеевна продолжила.
— Ты, наверно, знаешь, что наш спонсор строит в городе сразу два больших объекта — Дворец культуры и Дворец спорта. Знаешь ведь?
Марина усмехнулась.
— Знаю, конечно. Мечтаю в Вашем бассейне научиться плавать.
— Ты, Марина, посиди пока, у меня к тебе серьёзный разговор есть.
Марина присела на старенький диванчик у окна.
Гости директора скоро распрощались и ушли. Ольга Сергеевна была чем-то очень обрадована, лицо её так и светилось. Она пересела на диван к Марине. Обняла её за плечи.
— Я хочу кое-что тебе предложить. Ты можешь освободиться от работы на неделю?
— Освободиться? — Марина задумалась. — Без
