– Слева прошли Дюссельдорф, – доложил штурман, – можно начинать набор высоты.
Под самолетом промелькнула лента Рейна, багрово-блестящая от пожаров. Самолеты первой тройки, летевшие чуть впереди, вдобавок к двум тоннам фугасных бомб несли еще по две САБ-250-200.[85]
– Слышу сигнал радиомаяка! – азартно прокричал штурман. – Два сигнала, доверни влево на двадцать градусов, так, сейчас вправо на десять, все, мы на боевом!
Сверхзвуковой бомбардировщик Як-28Л
Командир полка посмотрел на ведомых – оба почти синхронно повторили его маневр, не зря он отобрал к себе в первую тройку лучшие «ночные» экипажи.
– До цели две минуты! – доложил штурман. – Внимание – три, два, один, сброс!
Командир батальона PGM-11 40-й ракетной группы полевой артиллерии US ARMY сразу понял, что означает этот яркий, мертвенно-белый свет, который залил его стартовые позиции сразу после свиста самолетов, пронёсшихся над лесом на большой скорости. Поздно спохватившиеся скорострельные зенитки охраны района стартовых позиций расстреливали факелы САБов один за другим, но время было уже упущено. Сверху, на лес, где расчеты его батальона, спешно закончив сборку ракет, пытались начать заправку, обрушились десятки самолетов, и на освещенные остатками САБов позиции пришла смерть. Каждый Як-28Л нес по одной ФАБ-1500 и по две ФАБ-250, на первом заходе «Яки» сбросили по полуторатонной бомбе. Для радиодальномерных прицельных станций «Лотос» ДБС-С, предназначенных для поражения гораздо меньших целей, наведение на здоровенные туши стоящих вертикально «Редстоунов» оказалось простой задачей. Обычный немецкий лес превратился в филиал ада. Колорита добавили тонны кислорода, вытекающие из поврежденных взрывами цистерн. Когда «Яки» пошли на второй заход, подсветка уже не потребовалась – внизу все полыхало и рвалось, пространство, залитое горящим спиртом и кислородом, захватило круг диаметром в несколько километров. Первая тройка самолетов, расходясь, сбросила САБы по периметру полыхавшего леса, проверяя, не уцелел ли кто. Но по периметру огненного озера был только лес, который тоже начинал разгораться. И на втором заходе все Яки, снизившись, вывалили оставшиеся ФАБ-250 на огненное озеро и располосовали его из 23-миллиметровых пушек НР-23. А через десять минут над полыхающим лесным массивом прошел разведчик Ил-28Р ВВС ННА ГДР.
«Ну, если в этом аду хоть кто-то уцелел, то я завтра же поверю в бога и уйду в монастырь» – потрясенно произнес начальник разведывательного отдела 37-я воздушной армии, рассматривая свежеотпечатанные снимки.
****
Многочисленные ядерные грибы, взметнувшиеся над горящей Европой, рассеивались и опадали, и по атомным пепелищам катилась на запад стальная лавина советских танковых дивизий.
Глава девятая
Красный прилив
И моря кипели от разрывов,
Погребая трупы кораблей,
Лопались рогатые нарывы
Чёрных мин, и, перископы выгнув,
В серый борт торпедами отрыгнув,
Субмарины становились злей
27 октября 1962 года, 22.00, Баренцево море
…Октябрь – это ещё не зима, но погода в Заполярье уже не балует. Баренцево море тяжело раскачивало крейсер «Мурманск», волны с шипящим грохотом вкатывались на его палубу, пробегали от носа до кормы, голодными псами облизывая надстройки и орудийные башни, и равнодушно возвращались в океан через леера и шпигаты. Снежный заряд накрыл соединение, исхлёстывая локаторные антенны и залепляя стёкла ходовых рубок. Крутящиеся диски очистителей проделывали в белёсой мути круглые дыры, но толку от этого было мало – видимость упала почти до нуля. И всё-таки адмирал Касатонов, командующий Северным флотом, упорно смотрел вперёд, потому что смотреть назад ему было слишком тяжело.
Кольский полуостров – населённые пункты и военные базы
Там, позади, над Кольским полуостровом, дрожало багровое зарево пожаров. На весь северный берег полуострова, от Лиинахамари до Гремихи, упало около полутора десятков «Поларисов» – какой-то из американских атомных подводных ракетоносцев сумел успешно отстреляться из Норвежского моря.[86] Ядерный удар был страшен – Североморск, Полярный и Росляково были разрушены до основания, Мурманск наполовину выгорел, атомные грибы выросли над Западной Лицей, Видяево и Гаджиево, военные городки Заозёрск и Скалистый стёрло с лица земли. Кольский залив, где взрывы взломали лёд, был забит потопленными торговыми и рыболовецкими судами – Мурманский порт перестал существовать. Тяжёлые потери понёс и военный флот: несмотря на предварительное развёртывание, десятки боевых и вспомогательных судов погибли у пирсов, сожжённые ядерным огнём и смятые ударными волнами воздушных взрывов. Но могло быть и хуже – гораздо хуже.
Во-первых, план «Экватор» предполагал, что Карибский кризис перерастёт в ядерную войну, и командование флота готовилось к худшему. Самые ценные корабли – ракетоносные лодки (и атомные, и дизельные) – с полным боезапасом на борту вышли в море ещё двадцать пятого октября и заняли указанные районы у берегов Кольского полуострова. Вышли в океан или были подготовлены к немедленному выходу все бригады торпедных подводных лодок, за ними последовали дивизионы эсминцев и сторожевиков. К сожалению, не представлялось возможным вывести в море весь флот, до последнего катера и тральщика, – это было неосуществимо чисто технически, не говоря уже о военно-политических соображениях (зачем настораживать и провоцировать потенциального противника, внимательно следящего за всеми перемещениями советских боевых кораблей?).
Во-вторых, подземные хранилища, вырубленные в скалах ещё в пятидесятые годы, выдержали неистовый напор ядерного огня – флот не остался без топлива и боеприпасов, несмотря на разрушение наземной инфраструктуры. И в-третьих – спасибо командиру «С-195», сумевшему отправить на дно американского подводного монстра (адмирал Касатонов уже знал об этом). Благодаря капитану 3-го ранга Афанасьеву ядерные ракеты посыпались на Кольский полуостров на три часа позже, и эти три часа значили очень многое…
Командующий Северным флотом не смотрел назад. Его корабли вышли в море, имея чёткую боевую задачу, которую надо было выполнять. Исландско-Фарерский рубеж ПЛО был проломлен атаками ракетоносных Ту-16 – на месте американской базы в Кефлавике остались дымящиеся руины, а Фарерские острова превратились в голые камни, вылизанные атомным огнём. Знаменитая система СОСУС оглохла, и советские субмарины торопились в Атлантику: ракетоносцы – для нанесения ударов по Англии и США, торпедные лодки – для перехвата ожидаемых американских войсковых конвоев. Лодок в составе Северного флота было много: в Атлантическом океане и Норвежском море уже находилось более пятидесяти единиц, и до начала ядерной атаки северные базы покинуло не менее семидесяти субмарин всех классов – большая сила.
А перед надводными кораблями стояла другая задача – десант в Норвегию. Подобные операции тщательно планируются и осуществляются в строгом соответствии с графиком, но скоротечный обмен ядерными ударами смешал все карты. Из Лиинахамари вышли всего три десантных судна (ТДК-11, ТДК-12 и «Хопёр»), имевшие на борту пять танков и пять сотен морских пехотинцев – для мобилизации судов проекта 450, в мирное время возивших грузы и служивших гидрографическими судами, времени не осталось. На эсминцы и сторожевики удалось погрузить бригаду морской пехоты, но эти корабли могут высаживать десант только на причалы, которые ещё надо захватить. Оставалось лишь уповать на воздушный десант – сначала парашютный, а затем, по мере захвата аэродромов, посадочный, – да на то, что норвежцы, как во Вторую Мировую, не окажут слишком упорного сопротивления. А флот, ко всему прочему, должен был нейтрализовать ожидаемое противодействие Ройял Нэви, который наверняка не останется безучастным свидетелем.
Адмирал Касатонов располагал двумя крейсерами – «Адмирал Ушаков» остался на рейде Североморска грудой обгорелого металлолома, – двенадцатью эсминцами и десятью сторожевыми кораблями (семь эсминцев и семь сторожевиков погибли или были выведены из строя). И оставалась надежда на присоединение ракетного крейсера «Грозный», шедшего с Балтики в сопровождении фрегатов «СКР-47» и «СКР-26» – по последним данным, этот отряд находился где-то в Норвежском море. Какой флот смогут выставить англичане, было неясно, как неясным было и соотношение сил в воздухе. Но отступать было некуда – нужно было идти вперёд.
Командующий Северным флотом не знал, что советские сухопутные части, выполняя приказ штаба Ленинградского военного округа, уже уничтоженного взрывом американской МБР, быстро продвигаются по территории Финляндии для вторжения в Норвегию с суши, и не намерены при этом считаться со шведским нейтралитетом – война шла без правил.
