выпить.
— Чего желаешь?
— Я бы текилы хлопнул.
— Бутылку текилы — остановил своевременно пробегавшую мимо нас официантку Арвид — И скажи Софии, чтобы она взяла ее из моих личных запасов.
— Бутылку? — с сомнением произнес я.
— Поверь, одна-две кабальитос вопрос не решат — вурдалак растянул губы в улыбке, которая меня еще больше насторожила — Что гонять сотрудников туда-сюда? Проще сразу бутылку принести.
«Кабальитос». Сразу видно, человек смыслит в том, как правильно пить этот золотой или серебристый дар Мексики человечеству. В те дни, когда я еще посещал вот такие же заведения, текила уже сдала свои позиции, было отвоеванные у коньяка и водки в золотой миллениальский век. Но я все равно частенько именно ее предпочитал любому другому алкоголю.
Может, пей я тогда, в ту ночь, не виски, а текилу, и не случилось бы ничего. Особенно такую, какую нам принесла официантка.
— Ого — прожевав дольку лайма, и стукнув по старой доброй привычке по столу рюмкой, которая, кстати, и называлась «кабальитос», по столу, сказал я вурдалаку — Отменное пойло. Где берешь?
— У меня один старый приятель держит бар для дальнобойщиков на границе Мексики и Штатов — пояснил тот — Вот, время от времени присылает мне пару-тройку ящиков настоящего «Хосе Куэрво». Может, сейчас есть марки и получше, но я, знаешь ли, ретроград. Отдельно отмечу — рад, что ты оценил качество, хоть слово «пойло» к нему все же не очень подходит.
— Согласен, не очень — я достал из кармана пачку сигарет и вопросительно глянул на Ленца. Тот кивнул — Пепельницу бы. Но перейдем к главной теме разговора. Честно — как на иголках сижу, потому что не знаю, чего ожидать.
— Войны — Арвид достал из кармана своего легкого черного пиджака «зипповскую» зажигалку, щелкнул ей и поднес пламя к кончику моей сигареты — Чего же еще? Поверь, с чем, с чем, а с этим перстнем Лианна доброй волей не расстанется. Мне ли этого не знать?
— Лианна — выдохнул я дым — По имени понятно становится, что девушка с фантазией. Спасибо еще, что не Акаша.
— Акиваша — поправил меня Ленц — Так правильней.
— Возможно — не стал спорить с ним я — Как в книге Энн Райс было написано, так и сказал.
— Книги — с непонятным выражением лица произнес вурдалак — Книги — это да. Знание — сила. Только ты им не всегда и не во всем верь, хорошо? А что до нашей персоналии — вообще-то никакая она не Лианна, а вовсе даже Мария. Мария Белякова, в замужестве Ройзман. Лет пятнадцать назад ее имя было на слуху, потому как смерть ее супруга много шума наделала. Но ты тогда, надо полагать, был еще совсем юн, потому вряд ли эту историю помнишь.
Я взялся за бутылку, налил нам обоим текилы, кабальитос стукнулись друг о друга.
— Лев Ройзман? — я затянулся сигаретой вместо того, чтобы сунуть в рот ломтик лайма — Металлопрокат и все такое? Почему, помню. Ни с того ни с сего он умер, хотя мужик был крепкий, не пил, не курил. Еще и в регби играл, а это игра не для дохляков. Мне, помню, как-то мяч подарил, когда к нам в гости приезжал, мы с ним его даже побросали в саду. Он с моим отцом дела вел. Да и жена его у нас бывала пару раз. Она же светленькая такая, курносая, с голубыми глазами? Верно?
— Тесен мир — философски заметил вурдалак — Все так, Валерий, все так. Значит, ты в курсе всех перипетий судебного расследования о смерти этого бедолаги?
— Ну, чтобы всех — так это нет — признался я — Мне тогда двенадцать было или около того, как раз первые прыщи пошли, сны эротические начали сниться, и все такое прочее. Короче не до того было. Знаю, что батя чуть на деньги большие не налетел, так как контракты встали, еще про то, что его жену обвиняли в убийстве супруга слышал, дескать, она его отравила. Но доказать ничего не получилось, ни одна экспертиза наличия яда не показала.
— А он был — откинулся на спинку стула Арвид — Только вот не придумало человечество еще такой аппаратуры, которая сможет опознать могильный тлен, взятый на старом погосте из захоронения отцеубийцы в нужный день, в нужный час, в нужную фазу луны, да еще и с личного разрешения Хозяина Кладбища. И антидота от него тоже нет. Это как билет в один конец, обратного хода тут не дашь.
— Лихо — я снова взялся за бутылку — Стало быть, красотка эта к тому времени уже наша была? Ну, как вы, я, Марфа… С другой стороны бытия стояла, скажем так.
— Да — кивнул Ленц — Когда она угостила мужа могильным тленом — уже да. А вот когда ей пришла в голову эта идея — еще нет. Я обратил ее совсем незадолго до того, как она сделала то, что сделала. Тогда мне это показалось очень хорошей идеей. Но поверь, если бы я знал, какого джинна выпускаю из бутылки, то лучше бы выпил ее досуха и сбросил труп в подземную реку. Или сжег, чтобы уж точно наверняка.
— Количество вопросов множится, потому давай выпьем — предложил я — А потом ты все мне с самого начала расскажешь. И даю слово, что ничего из того, что я услышу на сторону не уйдет.
— Верю — Арвид взялся за рюмку — Вообще смертные, все как один изрядные болтуны, такова ваша природа, но ты, как мне видится, приятное исключение в роде людском. Твое здоровье!
— Пусть все будет хорошо — поддержал его я, рассудив, что пить за здоровье того, кто помер невесть когда, как минимум нелепо.
Мы выпили, стукнули кабальитос по столу, отправили в рот по дольке лайма, а после Ленц неспешно изложил мне историю, случившуюся тогда, когда я еще учился в средней школе и ведать не ведал о том, что происходит совсем рядом со мной.
Он познакомился с Лианной, которая тогда еще являлась Марией Ройзман на одной из выставок современного искусства. В середине нулевых в Москве оно как раз вошло в моду, причем чем чуднее были картины и чем заковыристее имена их художников, тем лучше они продавались. Что Ленц, что Ростогцев за подобными вещами следили внимательно, потому и тот, и другой довольно быстро открыли по художественному салону, и наладили каналы поставки картин раскрученных нью-йоркских и чикагских дарований в наши края,
