— Шеф? — улыбка медленно сползла с лица длинного демона. — Шеф, ты чего? Я же ничего такого, просто же…
— Сейчас ты просто выйдешь вон и сделаешь так, чтобы никто, даже ты, не смог снять слепок с этого разговора. Ясно?
— Ясно, — проворчал Савелий и снова присвистнул.
Все почти появившиеся угрызения совести из-за опрометчиво слетевшего с моего языка проклятия исчезли, как прошлогодний снег. Вот же ничему некоторых людей жизнь не учит!
— Эй, Борщецкий, ты оглох, что ли? — не унимался невезучий свистун. Он похлопал правой рукой себя по колену, и снова свистнул, не сводя при этом с изумительного поросёнка встревоженного взгляда.
Борщ, по всей вероятности, всё-таки был не Борщом, а Ухой. Или Груцей. Женщиной, в общем. А порядочные женщины, как известно, на свист не оборачиваются. Вот и сейчас он полностью игнорировал своего хозяина, явно возжелав поменять владельца. Что ж, я никогда не была поклонницей домашних животных, но от такого любимца не отказалась бы.
— Хороший Борщик, иди я тебя поглажу! — проворковала я, и поросёнок, сорвавшись с места, стрелой кинулся к моим ногам. — Ну, что за прелесть!
— Да чтоб я сдох! — выдохнул Савелий. — Мне это снится!
— Я. Дал. Тебе. Задание, — отчеканил Диметриуш. Он старался выглядеть уверенным и невозмутимым, но ему не удалось скрыть от меня тревожный блеск глаза и нездоровую бледность лица. Не удалось это скрыть и от длинного демона, ибо тот благоразумно промолчал и, не став нарываться на начальственный гнев, подхватил яростно возмутившуюся свинку на руки и исчез из поля зрения. А Димон перевёл на меня задумчивый взгляд и спросил:
— Ты уже раньше видела пиганов?
— Кого? Это кто такие?
— Пиганы? Ты видела когда-нибудь собак, которые наркотики ищут?
— В кино, — ответила я, начиная понимать, к чему Диметриуш клонит. — Ты хочешь сказать, что Борщ ищейка?
— Следак, — Диметриуш кивнул. — Только собак дрессируют, а пиганы это умеют с рождения. Специально выведенная порода, они магию за версту чуют. Борщ, к примеру, сразу определил, что в квартире была ведьма. Слышала, как он в коридоре повизгивал? Только я подумал, что ведьмой был тот, кто это всё тут устроил, а выяснилось, что…
Он усмехнулся и отбросил волосы со лба.
— Ну, по крайней мере, теперь ясно, откуда у тебя такие познания о полыни.
Я немедленно вспомнила обнажённые пляски на моей кухне и густо покраснела.
— Ничего смешного!
— Как знать, — Димон присел на корточки и, как ни в чём не бывало, принялся собирать в мусорный пакет осколки цветочного горшка.
— Я говорил, что пиганы в дикой природе не встречаются? — он так неожиданно вернулся к прерванному разговору, что я растерялась. — Исключительно домашнее животное. Более того, они передаются по наследству от отца к сыну, как самый ценный семейный артефакт. Его нельзя украсть, нельзя купить или подарить. Он будет слушаться только того, в чьих жилах течёт кровь Хахш Оз-Ха. Знаешь, кто это такие?
И тут я вспомнила! Конечно, именно о них меня предупреждал Стёпка.
— Его не обманешь, — рассказывал он, когда мне было лет двенадцать или тринадцать. — Поэтому, если увидишь боевика с изумрудной серьгой в ухе — прячься сразу, вдруг не найдёт. Хотя от Хахш Оз-Ха не спрячешься, они видят магию даже сквозь временной слой, даже если у них ещё нет своего собственного следака.
Господи! Это было сто лет назад, я тогда жила в Луках и дальше Дроздка ходила только под конвоем в виде Буси, дяди Васи или Стёпки. Какие демоны? Какие Хахш Оз-Ха? Все Стёпкины рассказы я воспринимала как очень увлекательные страшилки. Классные, кто ж спорит, но не настолько, чтобы в них верить.
— Знаю, — ответила я тихо и, опустившись на колени рядом с Диметриушем, стала помогать мужчине собирать осколки.
— Знаешь, — он довольно кивнул. — Поэтому, думаю, не стоит объяснять, отчего Савелий так удивился, когда его пиган воспылал к тебе неземной любовью.
— Не стоит, — согласилась я. — Меня больше волнует, из-за чего возникло это… влечение.
— Хороший вопрос, — демон вдруг потянулся и поймал меня за руку. — Но на него я тебе отвечу чуть позже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он притянул меня к себе так близко, что я почувствовала приятный аромат земляники, исходивший от его дыхания, и прошептал, касаясь губами моего уха:
— Пока же, скажи-ка мне, звезда моя, как в Ковене отнеслись к тому, кем является твой отец?
— Они не знают, — так же тихо ответила я и, слегка отстранившись, заглянула в лицо мужчине.
— Об Иво Нитхи?
— Нет.
Я наклонила голову, перебрасывая волосы вперёд так, чтобы Диметриуш мог увидеть мой затылок, на котором не было даже намёка на печать Ковена, и произнесла:
— Обо мне.
Я почувствовала, как его пальцы пробежались по кромке волос, едва дотрагиваясь до моей кожи. Было приятно. Без какого-либо вожделения и страсти, взявшейся неизвестно откуда. Просто хорошо.
— Удивительно, — пробормотал Диметриуш, перетёк мне за спину и опустил руки на мои напряжённые плечи. — Устала?
— Мгм…
Ответить что-то более внятное, когда тебе мягко и расслабляюще делают массаж воротничка, просто невозможно. Поэтому я лишь удобнее опустилась на пятки, облокотившись одной рукой о пол, и решила позволить демону на минуточку переступить черту.
— Ты же знаешь о том, что ваш Ковен не является Ковеном в полном смысле этого слова? Это скорее Орден…
— Угу, — я млела, смежив веки, и, откровенно говоря, плевать я хотела на Ковен, на Орден, на всё, кроме этих умелых рук. — Бабушка мне объясняла.
— И как Василисе удалось тебя от них спрятать? — надавливая большими пальцами на углубление вдоль позвонков, Димон прошёлся вниз до лопаток и снова вернулся на шею. — Приписала тебе пару лет к возрасту?
— Ага. Как ты догадался?
Я улыбнулась, вспоминая как в мой шестой день рождения в Луки пожаловали Бусины «сёстры», и как я задувала восемь свечек на торте, а три незнакомые тётки при этом рассматривали меня с крайне брезгливым выражением на лицах.
Одна из них долго водила над моей головой руками, слово пыталась слепить из воздуха вокруг меня кокон. Другая шептала на воду и брызгала ею мне в лицо, а третья просто разговаривала со мной, но я совершенно не помню о чём, потому что с той стороны окна в кухню заглядывали попеременно Сашка с Пашкой, корчили страшные рожи и бросали страстные взгляды в сторону праздничного торта с восемью свечками.
— Всё гениальное просто, — рассмеялся за моей спиной демон. — Впрочем, удивляться нечему, зная Василису…
— Кстати, — встрепенулась я, — откуда ты её знаешь?
— Познакомился, когда тебя искал.
И расслабленность улетучилась со скоростью звука, а на её место пришли плохое настроение и головная боль, потому что я вспомнила, от кого пряталась у бабушки, потому что поняла, кто мог сказать Димону о том, где меня стоит искать, потому что вдруг осознала, что сижу посреди разрушенной квартиры и рассказываю уже не врагу, но определённо ещё не другу о своих секретах.
Бьёри, словно подслушав моё настроение, надавил руками мне на плечи, не позволяя подняться.
— Злишься, — констатировал он факт, а я оглянулась на него, немного запрокинув голову и проворчала:
— Просто думаю, что надо заканчивать с этим релаксом и возвращаться к работе… Впрочем, если ты хочешь продолжить разговор и ответить на ряд моих вопросов…
— Хочу, — и противореча своим словам, поднялся и протянул руку, помогая мне встать на ноги. — Но давай вечером. Савелий хороший специалист, но я только о своей квартире могу с уверенностью сказать, что никакой прослушки там не будет и…
— О своей? Мне казалось, мы договорились…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И о квартире Стэфана, конечно тоже! — поднял руки, сигнализируя мне, что спорить совершенно не о чем, и открыто улыбнулся. Такой весь дружественный, тёплый, такой хороший, что хоть ты его к ране прикладывай.
И тут я вдруг вспомнила один из своих снов. Тогда мы тоже вот так вот стояли друг против друга, только у Диметриуша не было повязки на глазу, а на мне вместо джинов была коротенькая ночная рубашка и пушистые тапочки в виде рождественских оленей.
