– А, вот так… – Азарцев задумался. – Не больно, значит, ты пользуешься уважением у своего нового босса. – Он помолчал. Ему показалось, что Юля тихонько заплакала. – Ты там одна? – спросил он.
– Да-да! – Это было похоже на правду. Но кто знает на самом деле, правда это или нет?
– Я перезвоню тебе через несколько минут! – Он отключился. Николай, вот кто был ему сейчас нужен. А Николаю нужны деньги. Он прооперирует дочь Магомета и отдаст деньги Николаю. И Оля, и Юля не пострадают. Только бы Николай, и Слава, и Толик освободились бы уже сейчас после этой истории с начальником милиции…
Азарцев решительно набрал номер своего школьного друга:
– Николай, вы все еще не в мастерской?
– Нет, Володя. Но мы едем туда.
– Послушай, может, вы развернетесь? Есть одно дело, обещают очень крутой гонорар. Но есть риск, что при передаче денег могут убить.
– Это требует коллективного решения. Сейчас включу громкую связь. Повтори, чтобы все слышали.
Азарцев повторил.
– Действительно много денег? – спросил его Слава.
– Раньше было много, теперь ничего не гарантирую.
– Это хорошо, что не гарантируют. С гарантией не интересно, – послышался мягкий баритон Толика.
– А за что дадут деньги? – спросил Николай.
– Я должен прооперировать девушку, ее отец меня поблагодарит.
– А где ты будешь оперировать?
Азарцев молчал.
– Вован, ты нас слышишь?
Противный комок в горле мешал говорить.
– В моей бывшей клинике.
– А этот благодарный папашка и есть тот самый козел, который у тебя клинику отобрал? – догадался Слава.
– Да, ребята. Это действительно он. Но дочь его, как я понял, ни в чем не виновата. И потом… – голос его стал глухим, – можете смеяться, можете считать меня мудаком, но я соскучился по операционной. Если б вы знали, как мне хочется прооперировать живое лицо, а не заполнять гелями эти холодные посмертные маски. У меня аж пальцы дрожат от нетерпения. – На том конце провода молчали. – Ребята, можете меня осуждать, но я снова хочу хоть немножко побыть в своей операционной… Что бы вы мне сейчас ни сказали, я все равно туда поеду.
Он свернул на обочину – трудно стало дышать. Он отчетливо понял – перед ним западня. Спасение может быть только в том, что он не возьмет деньги. Еще при условии, что вообще все это правда – и раненая девушка, и то, что, кроме него, никто не берется ее лечить… Юля могла расставить очередную ловушку. Только зачем он им понадобился, если история с дочерью Магомета – выдумка? Он еще поразмыслил. А какая разница, если он все равно на крючке? Даже развернись он сейчас обратно – Юлия права, его все равно найдут. Он принял решение.
– Ребята, вы меня еще слушаете? Я все равно туда еду. А достанутся или не достанутся деньги, это зависит от вас. Сам я их брать не буду.
За всех ответил Николай:
– Мы разворачиваемся, Володя. Говори, как найти твою клинику.
Он дал подробные указания и перезвонил Юле, что едет. Интересно, кто теперь работает в операционной? Остались ли нужные инструменты? Сохранилась ли в компьютере его специально разработанная программа, и вообще цел ли его компьютер? Азарцев теперь уже не думал ни о чем, кроме операции. Сколько он уже не стоял за операционным столом? Месяца три или чуть больше. Нет, тактильная память его не подведет – он пошевелил пальцами и улыбнулся. Поток машин набирал скорость, его «восьмерка» влилась в него и помчалась в ночь.
* * *
Михаил Борисович Ризкин вернулся в кабинет, разгоряченный вином и танцами. Его шикарная «бабочка» кокетливо топорщила крылья под измазанным губной помадой воротником рубашки. Михаил Борисович был доволен. Развлечений в его жизни было немного, он к ним теперь не тяготел, но корпоративные танцы в обнимку с надушенными и разодетыми коллегами всегда вдохновляли его. Михаил Борисович представил, как Владик Дорн его бы спросил:
– К чему вдохновляли, шеф?
И Михаил Борисович тогда бы ответил:
– Конечно, к еще более глубокому изучению патологической анатомии, мой мальчик. Ибо что, как не высокая квалификация в сочетании с природным остроумием даже при самой отвратительной внешности придает тебе необходимый шарм в глазах окружающих.
– А шарм вам для чего?
– А все для того же. Чтобы ничего не бояться – ни жизни, ни смерти.
– Я всегда думал, шеф, что одно с другим не связано.
– Еще как связано, голубчик. Человек, обладающий умом и шармом, всегда стоит выше других, а следовательно, должен быть бесстрашен…
Михаил Борисович приготовился уже задать следующий вопрос в этой воображаемой дискуссии со своим младшим коллегой, но вдруг остановился в недоумении. Что это? Владик еще здесь? Его микроскоп до сих пор не выключен, плакат с амилоидозом почки вытащен из-за шкафа и стоит, покосившись, приваленный к ножке стола… Однако… И где же сам Дорн?
Из внутреннего перехода, соединяющего под землей основной лечебный корпус больницы с отделением патанатомии, раздался противный шум движущейся каталки.
«Опять кого-то уморили ради праздника», – подумал Ризкин и подошел к зеркалу. На его разгоряченном лице ярче обычного горели бесовские крапчатые глаза. «А санитар-то уже давно ушел. Тело принять будет некому. И что им за охота по ночам по холодным переходам каталки катать…»
Он из любопытства выглянул в коридор. Владик Дорн и еще один молодой человек вкатили в отделение каталку с телом, накрытым простыней.
– Сами себе материал для исследований добываете? – пошутил он, но, увидев лица парней, замолчал. Каталку подкатили ближе, придвинули к стене. Ризкин приподнял край простыни со стороны головы, заглянул.
– Кто это?
Парни молчали. Потом Владик выдавил:
– Это знакомая моего брата. – Он слегка кивнул в сторону Саши. – Мы связались со следователем, он велел доставить ее сюда. Все равно, говорит, пока будет разбираться, пусть полежит в нашем морге. – Владик говорил будто нехотя, с трудом подбирая слова. Саша вообще молчал. Ризкин ничего не понял.
– Откуда девушка?
– С улицы. Брат нашел около подъезда.
– Она к нему, что ли, шла?
– Наверное.
Михаил Борисович подумал:
– Так вы чего, тут будете сидеть всю ночь?
Саша Дорн посмотрел с надеждой:
– А можно уйти?
– Куда идти? – одернул его брат. – Следователя надо ждать.
– Ну, ждите в кабинете. – Ризкин засобирался домой. Его приподнятое настроение куда-то улетучилось. – А родственникам сообщили?
Саша посмотрел на брата:
– Я никаких родственников не знаю. Пусть следователь сообщает.
– А он откуда узнает?
– Ну, обычно все теперь узнают из мобильного телефона.
Саша побледнел. Владик Дорн посмотрел на него и вспомнил, как смотрела на Олю Валентина Николаевна.
