– Он сейчас вернется, – пояснил Алекс. – Пошел предупредить настоятеля о том, что мы здесь.
Сердце Джоанны билось с утроенной силой. Мысли путались, трепетали, как бабочки в паутине, цепляясь друг за друга. Впервые за все время она подумала о том, какой окажется Нина. Светленькой, как Дэвид, или она будет похожа на свою русскую маму? Джоанна вдруг задумалась о том, что девочка будет чувствовать, когда ее заберут из привычной для нее жизни. Ведь она уже потеряла мать, а теперь ее хотят забрать и увезти далеко от дома. Джоанна забеспокоилась. Она сложила руки вместе и почувствовала, что у нее влажные ладони.
Дверь открылась.
– Владыка примет вас прямо сейчас, – объявил молодой монах.
Джоанна не решалась войти, но Алекс взял ее за руку и повел внутрь.
Они стояли в кабинете владыки с широкими стеклянными окнами, выходившими в сад и на море. В огромном очаге пылал огонь. Каменный пол был устлан яркими разноцветными коврами. На письменном столе лежала большая открытая книга с картинками, изображавшими людей и морских чудищ. Атмосфера в комнате была такой умиротворенной, что на какое-то мгновение сердце Джоанны успокоилось.
Со стула у очага поднялся мужчина и подошел к ним. Он был стар и горбился. В руке он держал письмо, и с замиранием сердца Джоанна узнала почерк Дэвида. Значит, все это было правдой, подумала она.
Волнение охватило ее, подобно вспышке света. Алекс, похоже, почувствовал ее состояние и внимательно смотрел на нее. Она ринулась вперед, не имея сил ждать дольше:
– Владыка.
Ни один мускул на лице монаха не дрогнул. Он внимательно и проницательно рассматривал ее своими серыми выцветшими глазами. Потом подал ей руку, его кожа была прохладной, тонкой и сухой, ее – лихорадочно горячей.
– Добро пожаловать в Беллсунд, леди Грант, – произнес он на безупречном английском. Затем повернулся к Алексу и слегка поклонился: – Лорд Грант, рад видеть вас снова. – Небольшая морщинка пролегла у него между бровями. – Я понимаю, леди Грант, что вы прибыли из Англии, чтобы забрать Нину Уэр, ребенка вашего покойного мужа, и отвезти ее домой?
– Да, это так. – Джоанна с трудом подбирала слова.
Настоятель кивнул на письмо, которое держал в руке.
– Это распоряжения лорда Дэвида, которые он оставил, относительно своей дочери, – сказал он. В его голосе было что-то такое, что трудно было определить. – Я сейчас же провожу вас к Нине.
Алекс и Джоанна проследовали за ним по длинным коридорам и вышли на улицу, где царил яркий холодный день.
Свернув за угол, они оказались перед низким вытянутым зданием с садом, откуда доносились детские голоса.
– У нас здесь школа, – объяснил настоятель, и Джоанна вспомнила, что Аня рассказывала ей, что научилась читать и писать, а также выучила английский язык в монастырской школе. – Охотники и трапперы приходят и уходят, – продолжал настоятель, – но в монастыре всегда найдется место для их детей.
Дети играли. Их было десять или одиннадцать. У них были обручи, палочки и мячики, а также разноцветные камушки из гальки и разрисованные волчки, которые блестели на солнце.
– Вот Нина, – сказал настоятель, указывая на маленькую девочку, которая сидела с двумя другими малышами. Они болтали, нанизывая яркие камушки на кожаный шнурок. – Ей уже почти три года.
Темненькая, как ее мама, подумала Джоанна, не светленькая, как Дэвид…
Это была очаровательная девочка с темными волосами и черными глазками. На ней было вылинявшее розовое платьице с маленьким кружевным белым фартучком. Старая одежда, отметила про себя Джоанна.
«Я куплю ей новую одежду, какую она захочет, платья и ленточки всех цветов радуги и шляпки с лентами в тон…»
Джоанне хотелось подбежать к ребенку, схватить и крепко прижать к себе. У нее даже дыхание перехватило, таким сильным было это желание.
– Мальчик и другая девочка – ее двоюродные брат и сестра, – пояснил настоятель. – Их зовут Торен и Галина.
Джоанна быстро посмотрела на него:
– Двоюродные брат и сестра? Но я думала, что Нина – сирота.
– Да, – сказал настоятель, – но ее мать приехала сюда на Шпицберген с братом. У него тоже есть семья, здесь, в деревне. Когда Нина осиротела и ее оставили у нас, они пришли ко мне и спросили, нельзя ли им забрать ее в семью. Нина не живет здесь, – добавил он. – Она живет со своей семьей.
Джоанна увидела, как Нина взяла один из идеально ровных камушков и посмотрела сквозь него на солнце, она улыбнулась, когда он засверкал в лучах золотым, желтовато-коричневым и ярко-красным цветом. Другая маленькая девочка, Галина, выглядела очень серьезным ребенком. Она положила Нине на ладошку другой камушек, и их темные головки наклонились друг к дружке, когда девочки принялись рассматривать его. Джоанна почувствовала, как что-то твердое и острое вонзилось ей в грудь и осталось там надолго.
Двоюродные брат и сестра, товарищи по детским играм, друзья… Семья в деревне, школа, община, люди, которые любят ее…
Все было совершенно не так, как она себе представляла. Нина выглядела ухоженной и счастливой. Настоятель продолжал что-то рассказывать о Нининой семье, школе, какие там уроки проводят для воспитанников, когда те становятся старше. Джоанна попыталась представить Нину в другой обстановке: вот она прогуливается со своей гувернанткой в парке в Лондоне, вот она в коляске Джоанны, вот играет с Максом. У Нины будут новые друзья, подумала Джоанна. Она даже сможет отдать девочку в школу, в пансион в Бате. Перед Ниной откроются огромные возможности.
«Я тоже буду любить ее, – с особым чувством подумала Джоанна, наблюдая, как две маленькие девочки весело смеялись чему-то. – Я хочу, чтобы она была моей. Я дам ей все, что ей понадобится». Но что-то внутри ее сломалось и разбилось. Она попыталась было расставить все по местам, но трещина становилась все глубже, разрасталась, грозя поглотить ее всю.
Лелея свои мечты, строя планы на будущее, Джоанна никогда не задумывалась о том, как будет себя при этом чувствовать Нина, чего она захочет. Ей ни разу не пришло в голову, что у Нины могут быть и другие родственники, что есть люди, которые ее любят и которые будут скучать по ней, когда она уедет.
Чувствуя, что настоятель внимательно наблюдает за ней, Джоанна сказала, обращаясь к нему:
– Я вижу, владыка, что Нина счастлива здесь, поэтому мы должны обсудить ее будущее и то, как лорд Грант и я можем помочь обеспечить ее при условии, что девочка будет жить в семье столько, сколько захочет. А теперь прошу извинить меня.
Она повернулась и зашагала прочь, чтобы никто не увидел ее слезы.
– Джоанна! – Алекс собрался было бежать вслед за ней, но настоятель положил руку ему на плечо, и Алекс вынужден был остановиться.
– Ваша супруга – необыкновенная женщина, – сказал архимандрит. – Такая щедрость души и самоотречение – подумать о благополучии ребенка, отказавшись от своих желаний и мечты.
– Да, – согласился с ним Алекс и покачал головой. Он не мог поверить, что Джоанна поступила таким образом, так как он знал, что она очень сильно хотела этого ребенка. – Есть вопросы, которые нам обязательно нужно будет обсудить, – сказал он. – Формальности… финансы…
Настоятель похлопал его по руке:
– Мы до сих пор прекрасно обходились без этого. У вас нет никаких финансовых обязательств, лорд Грант. – Он снова посмотрел на Нину, которая была поглощена игрой. – Я прослежу, чтобы, когда девочка вырастет, она узнала правду, – мягко произнес он. – О своем отце – и о великодушии леди Грант. Возможно, она захочет написать, навестить…
– Конечно, – согласился Алекс.
– Приводите ко мне свою супругу, когда она будет лучше себя чувствовать, лорд Грант, – предложил настоятель, – и мы поговорим об этом. И конечно, вы можете оставаться в Беллсунде столько, сколько пожелаете.
Алекс поблагодарил его и вышел. Ему нужно было срочно найти Джоанну, но она куда-то исчезла. Небо над монастырем стало низким, серым, предвещая снежную бурю. Ветер переменился на северный и стал колючим и обжигающе холодным.
Когда Алекс добрался до гостевого домика, Лотти наблюдала за тем, как выгружают багаж, и, похоже, была в хорошем настроении.
– Горячая вода! – сияя, сообщила она Алексу. – Тепло! Молодые люди! Мне кажется, это место как раз для меня.
– Молодые люди – монахи, миссис Каммингс, – заметил Алекс. Он провел рукой по волосам, скрывая беспокойство. – Вы не видели Джоанну? Мы только что вышли от настоятеля, и мне нужно срочно найти ее.
– Она ушла! – воскликнула Лотти и небрежно махнула рукой в сторону двери. – Сказала, что ее не будет какое-то время…
Алекс, не дослушав ее, выскочил за дверь.
Джоанны в ботаническом саду не было. Алекс стоял там, не зная, что делать. Он прикинул, куда бы она могла пойти в таком состоянии, чтобы спрятаться от всего мира. Несомненно, она будет искать уединение. Но она шла пешком и поэтому вряд ли смогла далеко уйти. Алекс выскользнул из монастырских ворот, повернул в сторону от деревни и пошел к заливу. Пройдя метров сто вдоль берега, он увидел ее. Джоанна стояла спиной к нему и смотрела на море. Она была без пальто и без шляпки. Должно быть, сняла и оставила их в гостинице. Над ней кружился снег, и ветер шевелил ее длинные темные пряди волос.
