— Передай в полицию. Капитану Матту Яуберту.
— Хорошо, сэр.
— Какими духами ты душишься?
— «Шанель номер пять».
— Воняют просто отвратительно. — Грабитель схватил мешок и направился к двери.
Яуберт стоял у окна в кабинете покойного Оливера Нинабера и смотрел на расстилающуюся внизу панораму: Кейп-Флэтс, горы… Но он вовсе не любовался видами. Он совсем выдохся после общения с Антуанеттой Нинабер.
Сначала они вернулись в отдел убийств и ограблений, чтобы известить де Вита. Полковник улыбнулся и позвонил начальнику уголовного розыска. Потом они поехали к Нинаберу домой и позвонили в дверь.
Узнав о гибели мужа, красавица блондинка осела на пол — осела и пронзительно завопила:
— Нет, нет, нет!!!
От ее воплей раскалывалась голова.
Яуберт нагнулся и положил ей руку на плечо, но Антуанетта Нинабер рывком отбросила ее. Лицо красавицы исказилось от горя. Она вскочила и обеими руками толкнула его в грудь. Она выпихивала его за порог, на улицу, не переставая вопить и завывать. Яуберт, Петерсен, Лау и О'Грейди некоторое время постояли за дверью, из-за которой слышались нескончаемые вопли.
— Вызовите врача и какую-нибудь сотрудницу-женщину, — распорядился Яуберт, снова открывая дверь. — Тони, пошли со мной.
В прихожей стояла горничная.
— Я звоню в полицию, — заявила она.
— Мы и есть полиция.
Чернокожая горничная произнесла что-то на языке коса. Яуберт ее не понял.
— Мистер Нинабер умер, — сказал он.
Горничная заахала и запричитала на родном языке.
— Помогите нам успокоить ее. — Яуберт жестом показал в направлении, откуда слышались крики.
Они нашли хозяйку дома в спальне, на полу. К груди она прижимала фотографию мужа в рамке. Антуанетта Нинабер не слышала, как они вошли, и не догадывалась о присутствии посторонних. Она продолжала истерически рыдать и плакать.
Оставалось ждать, пока приедут врач и сотрудница полиции. Яуберт и остальные стояли в спальне Нинабера, рядом с большой двуспальной кроватью, и старались ничего не видеть и не слышать, пока высокий, стройный врач не прошел мимо них, не открыл свой саквояж и не достал шприц и ампулу. Сначала врач попытался заговорить с хозяйкой, но Антуанетта Нинабер ничего не слышала и не понимала. Потом врач сделал ей укол.
Стоя у окна в кабинете покойного Нинабера, Яуберт чувствовал себя виноватым. Опять он сыграл роль ангела смерти. Ужасно хотелось курить, затянуться душистым «Уинстоном» и забыть о пропасти, в которую низвергло Антуанетту Нинабер их появление.
— Капитан, в жизни и не такое бывает, — произнес с порога О'Грейди.
Яуберт повернулся. Интересно, долго ли сержант там стоял и наблюдал за ним?
— Да, — сказал он.
— Уж такая у нас работа.
— Хорошая работа, нечего сказать.
О'Грейди принялся рыться в карманах. Нашел новую плитку нуги, ловко сорвал обертку.
— Только это и остается, капитан.
Яуберт снова посмотрел в окно, обдумывая слова толстяка сержанта.
Странно, как он справлялся раньше? Как мог он так легко нести на плечах черный плащ? Как играл роль ангела смерти, не мучая себя угрызениями совести, которые разъедают душу, словно раковая опухоль? Может, раньше он просто был еще молодой и глупый?
Нет.
Все дело в невежестве, элементарном невежестве. Раньше понятие «смерть» было для него чистой абстракцией. Умирали посторонние люди, родные и близкие посторонних людей. Смерть была повседневным явлением. Она знаменовала собой начало охоты. Яуберт слышал звуки труб. Конница вступает в бой. Не бойтесь, прискакал Матт Яуберт — великий уравнитель, длинная рука закона, восстановитель справедливости.
И вдруг погибла Лара Яуберт, и ее муж впервые попробовал смерть на вкус.
«Уж такая у нас работа».
— Тони, я обыщу кабинет.
— А я займусь спальней. Лейтенант сейчас допрашивает горничную. Пожалуй, пришлю Баси вам в помощь.
— Спасибо.
О'Грейди удалился. Яуберт подошел к письменному столу и сел в кресло. Перед ним лежали ежедневник и карандаш. Ежедневник был ежемесячным календарем с пустыми местами, куда можно было вписывать текущие дела, но пробелы не были заполнены. Сбоку стоял телефон. Рядом с аппаратом — новый телефонный справочник Кейптауна, на котором лежали две книги поменьше. Он взглянул на обложки названия.
«Семь привычек людей, достигших успеха».
Наверное, такую книгу стоит прочесть.
«Маркетинг от „А“ до „Я“».
Книги Оливера Нинабера. Его ключики к славе и богатству. Яуберт придвинул к себе телефонный справочник. Наверное, Нинабер сидел в этом кресле и читал. А может быть, он отыскал в справочнике телефон Александера Макдоналда и договорился с ним о встрече? Яуберт раскрыл справочник, пролистал до буквы «М», нашел компанию «Макдоналд. Свежая рыба». Номер был подчеркнут. Сердце у него забилось чаще. Попробуем на «Ф». Номер Ферди Феррейры нашелся быстро, но он не был подчеркнут или как-то выделен.
Яуберт испытал разочарование.
Посмотрим на «У». Уоллес. Тоже не подчеркнуто. Уилсон, Д.? Тоже.
Значит, Нинабер все-таки говорил правду насчет Макдоналда? Яуберт раскрыл справочник на букве «А» и принялся листать его с самого начала, время от времени слюнявя палец.
Вошел Баси Лау:
— Капитан, помощь нужна?
Яуберт поднял голову:
— Да. — Он подергал ящик стола, но тот оказался заперт. — Баси, нужно осмотреть все ящики. Спроси горничную, где ключи. Может, она знает.
Когда Лау ушел, Яуберт продолжил поиски. Снова увидел следы карандаша: «Оберхольцер К. А., Си-Пойнт, Йейтс-роуд, „Нептун“, кв. 1314». И номер телефона. Яуберт долго смотрел на адрес. Зачем Нинабер его выделил? И когда? Он пролистал справочник дальше, добрался до буквы «М», снова увидел подчеркнутый телефон Макдоналда. Придвинул к себе телефонный аппарат, набрал номер.
Длинные гудки.
Он позвонил в справочную и попросил проверить номер. Ему обещали перезвонить.
Яуберт пролистал справочник до самого конца, но не увидел в нем ничего интересного.
Вернулся Лау.
— Горничная говорит, все ключи были у Нинабера.
— Разыщи Снимана. Пусть захватит ключи с собой.
Лау направился было к телефону.
— Нет, иди на улицу, свяжись с ним из машины. Мне сейчас должны перезвонить.
Лау кивнул и вышел. Яуберт встал, рассеянно подошел к окну. В глаза ему бросился знаменитый рекламный плакат Нинабера: аккуратная стрижка, честное лицо, открытая улыбка.
Что же ты скрывал, Оливер?
Он внимательно перечитал все висящие на стене документы. «Награда академии парикмахерского стиля „Золотые ножницы“», «Свидетельство об окончании бизнес-школы Кейптаунского коммерческого колледжа». «Настоящим подтверждается, что О. С. Нинабер прошел курс обучения по программе „Управление малым предприятием“». «Почетный бизнесмен года». Свидетельство о регистрации компании «Прически будущего».
Зазвонил телефон. Яуберт в два прыжка оказался у стола.
— Номер отключен, сэр. Сегодня утром.
Яуберт повесил трубку и похлопал себя по карману. Где сигареты? Он вспомнил, что больше не курит. Правильное ли время он выбрал для расставания с вредной привычкой? Сейчас некогда думать об этом. Он побежал в спальню, где нашел О'Грейди. Сержант стоял на коленях перед прикроватной тумбочкой.
— Я еду в Си-Пойнт. Передам по рации, чтобы за вами прислали машину.
Дверь квартиры номер 1314 в жилом комплексе «Нептун» открыла пожилая женщина. Она хладнокровно поведала Яуберту о смерти дочери. Худощавый седовласый муж женщины больше молчал и смотрел в пол. Родители погибшей Карины Оберхольцер были в трауре. Яуберт заметил, что одежда на них простая, но добротная.
— Заупокойная служба прошла сегодня утром, в церкви Си-Пойнта. Народу пришло немного. Пятеро или шестеро сослуживцев ушли сразу после окончания службы. Хорошо, что хотя бы начальник Карины поехал с нами в крематорий. Вот как оно бывает в большом городе. Наши соседи обязательно проводили бы ее в последний путь, но им надо было уезжать домой. У нас ферма в Кеймусе, капитан. Сын у нас учится в Америке. Он летит сюда, но на похороны опоздал.
— Миссис Оберхольцер, к сожалению, мне придется задать вам несколько вопросов.
— Я думал, дело уже закрыто, — заметил отец Карины Оберхольцер. — Полиция сказала, что произошел несчастный случай.
— Должно быть, с вами беседовали сотрудники местного отделения. Я служу в отделе убийств и ограблений.
— Она выпала. Из окна. — Рина Оберхольцер показала на соседнюю комнату, смежную с гостиной.
— По-вашему, они… те, другие полицейские… ошиблись? — спросил ее муж.
Ну как им объяснить? Подчеркнутая фамилия в телефонном справочнике…
— Не знаю, мистер Оберхольцер. Я расследую другое дело. Просто… Ее фамилия… Возможно, тут нет никакой связи…
