успокоить.
— Ни в коем случае, Каспар. Для того и надо отвоевать у засухи те брошенные земли. Их я отдам твоим драгунам — каждый получит по десятку тарпанов и станет землевладельцем. И мусульман не будет на этих землях, и нет нужды строить там мечети, за исключением, понятное дело, возрожденного Гурганджа — город будет столицей моего Хорезма, а отнюдь не Хива. И сей город будет в твоей власти — я решил назначить тебя губернатором этого края, отсюда и до озера Саракамыш.
— Меня… Губернатором?!
Силезец был ошеломлен сказанным, даже отступил на один шаг. Еще бы — столь сказочной карьеры он не ожидал. Такое даже в голову не приходило повидавшему жизнь кондотьеру.
— Отбери две сотни людей из своих драгун, определим их на постой в старой крепости. Здешний управляющий подобран визирем — человек он толковый, из оседлых узбеков. Досим-бей меня уверил, что служить будет честно и верно, как и другие сарты — я им всем дам возможность продвинуться. А ты и твои люди будете их учить, и заниматься строительством мануфактур и прокладкой новых каналов и арыков. Ты сам осмотри здешний край, посмотри, как все сделать лучше и толковей. Ведь тебе и твоим людям тут придется жить, так что для себя стараетесь.
— Сделаю, ваша светлость!
— Вот и хорошо, господин полковник, или мин-баши, как тут именуют по чину тысячника. В самые ближайшие недели тебе наберут несколько сотен сарбазов, пока только тех, кто придет в мою армию охотой. Позже введу рекрутчину — регулярное войско создавать надобно.
— То правильно, князь, вот только будут ли преданно служить тебе? И ведь басурман придется вооружать ружьями и пушками.
— Более того — через два года мы сами должны начать изготавливать собственные фузеи и пистоли, отливать пушки. Так что оружейных дел мастеров береги особо. И найди в пороховых делах людей сведующих — нужно уже сейчас закладывать ямы для ямчуги, селитры то есть — ей ведь поспевать надобно время долгое. Визирь пришлет Ходжу Алиша — он твой помощник в делах разных и советник, так что не обижай и язык учи — рядом с сартами ты их речь быстро освоишь.
— Так и есть, ваша светлость. А еще наложницы помогут — ночью ведь и поговорить охота.
— Ах ты хитрец, мин-баши, — Бекович усмехнулся, сразу поняв куда клонит новоявленный губернатор.
И произнес:
— Мы пришли сюда освобождать христиан, так что невольников среди них не будет. Наймете слугами и служанками, платить придется, понятное дело. Но силой девок и баб не брать, и без оплаты не оставлять. Так и скажи своим драгунам — а за нарушение сего указания профосам неслухов отдам. А ясырок, пленниц и рабынь дам, но их из крепости не выпускать. По местным нравам мусульманка не должна прелюбодействовать с иноверцем, хотя мы в их глазах не кяфиры, а «люди Писания». А потому не вздумайте к магометанкам приближаться, и платки с лиц срывать — мне только резни тут не хватало. Нарушителей запрета казни безжалостно! У всех на глазах — чтобы другим неповадно было!
— Я и сам о том уже подумал, князь, и все капралы мною о том настрого предупреждены.
— И пьянствовать только в крепости, здесь на вино харам! То есть запрет полный положен по учению Магомета!
— Так пьют же многие тайком?!
— И вы также пейте и на глаза имамам не попадайтесь, а то народ против нас возбудить могут — а оно нам надо?!
— Никого выпивши караул из-за стен отпускать не будет! А кто пьяным из города возвратится — тому быть битому батогами!
— Вот и правильно!
Бекович внимательно посмотрел на силезца — по взгляду понял, что тот его приказы будет выполнять с привычной дотошностью — въедлив к службе немец, спрос со всех держит строго.
— Бабами вас обеспечат, кабак в крепости поставь, что ли — фискалам указание дам, зерно тут есть, так что хлебное вино гнать можно. Так что распоряжусь. Да, вот еще что — моряков и флотских служителей тебе оставлю, пусть верфь закладывают и легкие струги строят, чтобы на веслах по реке ходили, и по морю плавали.
— Исполню, ваша светлость!
— Тогда я спокоен, Каспар, за тыл! Послезавтра я с войском на Хиву ухожу, а ты тут порядок наводи, да за местными приглядывай крепко — мятежа возможного допустить нельзя!
Глава 35
— Все же не так жарко идти, как в июле или в начале месяца — а после дождя вообще благодать настала!
Полковник фон дер Виден пребывал в прекрасном настроении — трудный марш до реки Эмба был закончен ровно за семь дней. Нет, он бы сам и продолжал пребывать в Гурьевском городке, но десять дней тому назад прибыл из Санкт-Петербурга смертельно уставший лейтенант Давыдов с именным повелением царя. Петр Алексеевич приказывал выступать в самом скором времени на Хиву сикурсом к князю Бековичу.
О последнем не было ни слуху, ни духу вот уже больше месяца, как приехал обратно царский гонец, сказавший, что отряд князя бодро идет по пустыне, а калмыцкий владыка Аюка-хан всячески препятствует в том, и ведет тайные переговоры с повелителем Хивы Шергази-ханом. В оном предательстве и сам голландец уже полностью уверился — войска с обозом и артиллерией были давно собраны. А три обещанных полка калмыцкой конницы так и не подошли, что внушало стойкое подозрение в верности союзника, о чем полковник немедленно отписал царю.
Но и собранных войск вполне хватало — астраханский обер-комендант Чириков на пополнение отправил две с половиной сотни поправившихся в «гошпиталях» солдат, еще такое же число обученных рекрутов. Были присланы орудия с упряжками и артиллеристы, собрано семьсот пудов пороха и всяческие припасы, доставленные кораблями.
Всего в поход в
