Это было страшно, и ты — погиб. А сейчас — в Энфорде спокойно, ни ни демонов, ни умертвий, ни даже призраков. Я — жива. Ты, Рейвен, говорил о жертве, которую всегда требует Тьма.
Ты — здесь.
Чем ты пожертвовал?
— Не здесь, Лиз, — оборвал он. — Поговорим об этом наедине. Не хватало только, чтобы горожане услышали. Они и так… Придется потрудиться, чтобы объяснить им, какая ужасная ошибка произошла. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы тебя объявили новым чудом, причислили к святым и выложили твой лик мозаикой рядом с ликами Всевышнего.
Рейвен шутил, был необычно многословен, и я насторожилась.
Поймав мой взгляд, Рейвен качнул головой.
— Не здесь.
Я закусила губу.
— Джейми приходит в себя? — решила я перейти к безопасной теме.
— Он очень сильный, — вдруг улыбнулся Рейвен. — А в остальном… Я надеюсь, со временем он будет в порядке. Хочу забрать его в столицу, возможно, придется похлопотать о месте для бургомистра в какой-нибудь конторе. Некроманту не стоит расти в одиночестве. Лучше, чтобы кто-то с такой же силой был рядом. Тем более, учитывая… характер Джейми.
— Характер? — нахмурилась я.
— Он очень нервный, ранимый, — пояснил Рейвен. — И — одаренный. Опасное сочетание.
В конце улицы показался трактир. Я оглянулась: на подоконнике каждого дома стояла свеча — традиционное украшение, которое ставят накануне дня Воскрешения. Выходит, он уже завтра? Как я могла больше двух недель проваляться в постели? Вспомнив душное черное небытие, я поежилась.
На крыльце одного из домов стояла дородная женщина в серой шали. Она, громко елозя жесткой метлой по камню, подметала крыльцо, эти звуки разносились над тихим Энфордом. Когда мы поравнялись с ней, женщина подняла взгляд и замерла, посмотрев мне в глаза.
Я дружелюбно кивнула.
Женщина приложила к груди руку, побледнела, а затем бросила метлу и скрылась внутри дома, хлопнув дверью.
— Умертвием они меня боялись, живой — снова боятся, — проворчала я. — Не угодишь.
Рейвен фыркнул, на его лице появилась улыбка. Мальчишеская, легкая.
Вдруг он остановился.
— О, преподобный! Хорошо, что мы вас встретили! — крикнул Рейвен, и я вздрогнула.
Изогнулась, пытаясь запрокинуть голову, но в руках Рейвена это было не так-то просто — противоположную сторону улицы, где, должно быть, стоял проповедник, я не видела.
В последний раз, когда мы с ним встретились, он швырнул в Рейвена фонарь. Преподобный Саймон, он же Кевин Смолл, который родился и вырос в Энфорде, остался сиротой, учился в столичной семинарии, успел побывать в Клиффсайде, после учебы — был направлен в Уиллоубрук, оттуда — в Энфорд. Во всех трех городах, где служил проповедник, появлялись демоны.
Я, как и Рейвен, думала, он стоит за странностями в Энфорде.
И проповедник сам это признал, когда просил меня вылечить пострадавшую от укусов демона мисс Браун. Вспомнив отчаянное залитое слезами лицо вечно бледного похожего на моль преподобного Саймона, я вздрогнула.
«Это все из-за меня», — так он сказал, увидев раненую мисс Браун. Рейвен запер его в кладовке — почему проповедник сейчас разгуливает здесь, как ни в чем не бывало⁈
— Л-л-лорд Тенербен, — прозаикался проповедник, подходя ближе. — Л-л-леди Фортескью.
Я снова завертела головой, но проповедник, очевидно, держался подальше, за моим затылком. Я заерзала. Рейвен, ты спустишь меня в конце концов на землю?
— Преподобный Саймон, вы как раз свободны, — отметил Рейвен.
— Н-н-на самом деле…
— Свободны, свободны. Я думаю, достаточно свободны, чтобы обвенчать меня и леди Фортескью.
Что?
— Рейвен! — возмутилась я. — Что ты…
Он опустил взгляд. В серых глазах одновременно светились неуверенность и упрямство. Вендиго!
— Я понимаю, что ты хочешь пышной церемонии, Лиз, как и любая невеста. Я с радостью тебе это дам, когда мы прибудем в столицу. Обещаю, наша вторая свадьба будет настолько неприлично шикарной, что все забудут про первую, не удавшуюся, — сказав это, Рейвен отвел глаза. — Несмотря на это… ты согласна стать моей женой уже сейчас? Ты скажешь мне — да? Во второй раз?
Глава 30
— Я понимаю, что ты хочешь пышной церемонии, Лиз, как и любая невеста. Я с радостью тебе это дам, когда мы прибудем в столицу. Обещаю, наша вторая свадьба будет настолько неприлично шикарной, что все забудут про первую, не удавшуюся, — сказав это, Рейвен отвел глаза. — Несмотря на это… ты согласна стать моей женой уже сейчас? Ты скажешь мне — да? Во второй раз?
У меня зашумело в ушах. Это — правда? Рейвен на руках держит меня, одетую в одну только ночную сорочку, посреди сонного Энфорда и… предлагает выйти за него замуж⁈
Я покрепче сцепила руки под тяжелым шерстяным пальто, которое накинул на меня бургомистр.
— Рейвен, я… Ай!
— Что такое?
— Ничего, ущипнула себя, чтобы проснуться.
Рейвен недоверчиво уставился на меня, а потом закатил глаза.
— Л-л-лорд Тенербен, — проблеял проповедник.
Он по-прежнему стоял где-то за моим затылком, что я не могла увидеть его лица, как ни старалась обернуться, пока Рейвен держал меня на руках.
— Вы еще здесь? Может, займетесь подготовкой к церемонии? — грянул он.
— Я-я-я не смогу вас обвенчать…
Рейвен резко развернулся, и я наконец смогла увидеть лицо проповедника. Все такой же бледный, с торчащими в разные стороны тонкими светлыми волосами, в рясе из жесткой ткани. На груди поблескивал равносторонний крест.
На меня проповедник смотрел с ужасом.
— Я ослышался? — угрожающе спросил Рейвен. — У вас, преподобный Саймон, остались какие-то претензии к Лиз?
— Нет! — отшатнулся он. Глаза стали огромными и еще более испуганными. В этот момент стало особенно ярко видно, что глаза — голубые, а проповедник еще очень юный. — Доброго дня, леди Фортескью. — Его дрожащая рука схватила крест после того, как мы встретились взглядами. Тут же отпустила. — Я снимаю с себя сан, — выдавил проповедник.
Что?
Я оглянулась на Рейвена. Он удивленным не выглядел.
— Будьте добры, подождите до вечера.
— Но…
— Это была не просьба.
— Рейвен… — позвала я. — Преподобный Саймон…
— Обвенчает нас сегодня же, а потом будет разбираться со своими сложными отношениями с Всевышним, — отрезал Рейвен.
— Но… — договорить я не успела, потому что в животе у меня снова оглушительно заурчало.
Вот тьма! Я почувствовала, что щеки начинают гореть. Как же стыдно! И я бы многое отдала, чтобы сейчас быть одетой в любимую шерстяную юбку и закрытую блузку, чтобы на моих ногах красовались туфли.
Хотя в тот момент, когда я выбегала из трактира, внешний вид — последнее, что меня волновало.
— Ладно, венчание откладывается, сначала — обед и… нужно найти для тебя что-то теплое. Преподобный, вы идете со мной.
Рейвен снова решительно зашагал к трактиру.
— Но…
— Идете! Мисс Браун спрашивала про вас дважды.
Тишина, а затем — торопливый звук шагов.
— Мисс Браун про меня спрашивала? — взволнованно спросил проповедник.
Рейвен ухмыльнулся.
До трактира мы дошли в тишине, поднявшись на крыльцо, Рейвен коротко бросил:
— Дверь мне откройте, преподобный.
Тот поспешно послушался.
В трактире было жарко натоплено, в воздухе пахло… ох, Всевышний! Ростбифом! И… печеным картофелем в чесночном масле?
Рот наполнился слюной, я сглотнула.
— Мисс Браун! — крикнул Рейвен, глядя в сторону кухонной двери. — Нагреете воды? И принесите Лиз в комнату обед. Двойную порцию. И какао.
— О, вы ее нашли! — мисс Браун вышла навстречу, опираясь на трость, и приложила руку к груди. — Я сказала про церемонию, а леди Фортескью возьми и убеги. О. Преподобный Саймон.
— Мисс Браун!
Она шагнула вперед, уронила трость, проповедник бросился навстречу, чтобы ее поднять. Мисс Браун тоже наклонилась, и они предсказуемо столкнулись лбами.
— Ой!
— Ай!
Рейвен хмыкнул.
— Надеюсь, они не забудут про твой обед.
