Передавая мнѣ этотъ складень, ставропольцы выразили надежду, что онъ будетъ неразрывно сопутствовать мнѣ во всей дальнѣйшей моей жизни, напоминая о тѣхъ чувствахъ незмѣнной любви и уваженія, которую они всѣ питали къ ихъ бывшему уѣздному и губернскому предводителю. Я имъ это обѣщалъ и слово свое сдержалъ до сего времени, несмотря на всѣ встрѣченныя на моемъ житейскомъ пути превратности судьбы со всѣми пережитыми революціонными и эвакуаціонными лихолѣтіями. Ежедневно я вижу передъ собой это цѣннѣйшее для меня благословеніе родныхъ и близкихъ мнѣ лицъ, молюсь передъ нимъ, и мысленно переношусь на свою далекую родину, ко всему дорогому прошлому, нынѣ стихійно замятому и загрязненному большевистскимъ кроваво-краснымъ произволомъ.
ЧАСТЬ III
ЗЕМСКОЕ НАЧАЛЬНИЧЕСТВО. СТАВРОПОЛЬ. НОВЫЙ БУЯНЪ. СЕМЬЯ УШКОВЫХЪ. САМАРСКОЕ ОБЩЕСТВО.
20
10 февраля 1893 года, помолясь и со всѣми простившись, сѣлъ я въ вагонъ и выѣхалъ изъ Москвы къ мѣсту своего служенія....
Самару я увидалъ впервые и нельзя сказать, чтобы городъ этотъ по внѣшнему своему виду мнѣ понравился. Первымъ въ Самарѣ я встрѣтилъ отца, только что пріѣхавшаго туда въ качествѣ губернскаго гласнаго на земское собраніе. Благодаря его связямъ и знакомствамъ я сразу же окунулся въ среду самарскихъ земцевъ и сталъ осваиваться съ совершенно доселѣ незнакомымъ, но сразу же заинтересовавшимъ меня земскимъ дѣломъ.
Конечно, не преминулъ я представиться своему новому начальнику А. С. Брянчанинову, отъ котораго получилъ указаніе возможно скорѣе отправиться въ свой уѣздный городъ Ставрополь для срочной подготовительной работы при уѣздномъ съѣздѣ. Оказывается, мое назначеніе исправляющимъ обязанности земскаго начальника только что состоялось * и я долженъ былъ спѣшить съ принятіемъ своего участка.
Ставрополя я тоже никогда не видалъ по той причинѣ, что имѣніе наше при с. Головкинѣ расположено было вблизи г. Симбирска, всего лишь въ сорока верстахь отъ него, тогда какъ Ставрополь, въ уѣздѣ котораго Головкино числилось, находился отъ него въ 135 верстахъ, а Самара — на 90 зерстъ еще того дальше.
Головкинское имѣніе лежало въ самой сѣверной части Самарской губерніи, соприкасаясь со стороны Волги съ Симбирской, а на сѣверной окраинѣ съ Казанской губерніями; естественно тяготѣніе къ ближайшему своему городскому центру — къ Симбирску, гдѣ ранѣе мы жили постоянно по зимамъ и гдѣ проходило мое гимназическое ученіе.
[* Назначался я исправляющимъ обязанности въ виду моего возраста мнѣ было 24 года, тогда какъ по закону требовалось полныя 25 лѣтъ.]
Одновременно со мной назначенъ былъ въ нашъ же уѣздъ, вмѣсто отказавшегося Н. М. Наумова (моего двоюроднаго брата), земскимъ начальникомъ 3-го участка мѣстный дворянинъ Иванъ Владиміровичъ Черноруцкій, съ которымъ я въ Самарѣ познакомился и сговорился ѣхать изъ Самары въ Ставрополь.
Лѣтомъ сообщеніе между названными городами было легкое, скорое и пріятное благодаря комфортабельнымъ Вол* жскимъ пароходамъ, въ зимнее же время приходилось дѣлать на лошадяхъ весь 90-верстный путь, для непривычнаго люда весьма утомительный.
Простившись съ отцомъ и новыми своими знакомыми-самарцами, я усѣлся въ ямщичьи сани рядомъ съ милѣйшимъ Иваномъ Владиміровичемъ, бывшимъ офицеромъ и бывалымъ деревенскимъ путешественникомъ.
Передъ нами растянулись въ „гусевой” запряжкѣ сытыя крѣпкія башкирскія лошадки, бодро позвякивавшія надѣтыми на нихъ бубенцами. Послышался напутственный окрикъ: „Ну, съ Богомъ!” и мы быстро тронулись сначала по скользкой накатанной „Дворянской”, затѣмъ, раскатываясь съ боку на бокъ, спустились на коренную Волгу, по которой весело и лихо покатили въ бѣлесоватую даль по великолѣпной, ровной, свѣжимъ снѣгомъ заметенной дорогѣ.
Стоялъ чудный, солнечный, безвѣтренный, слегка морозный день... Я жадно вдыхалъ живительный чистый воздухъ и вглядывался въ незнакомыя, но удивительно живописныя мѣста, встрѣчавшіяся на пути. Вскорѣ стали вырисовываться огромные массивы Жигулевскихъ горъ, покрытыхъ густымъ чернолѣсьемъ съ рѣдкими полосами сосновыхъ насажденій.
При сгустившихся сумеркахъ добрались до мѣста нашего конечнаго путешествія — города Ставрополя.
Остановились мы съ Черноруцкимъ въ каменномъ двухъ-этажномъ зданіи, гдѣ помѣщался Уѣздный Съѣздъ, нижній этажъ котораго приспособленъ былъ для временнаго размѣщенія Предсѣдателя Съѣзда — Предводителя Дворянства и земскихъ начальниковъ.
Самъ городъ Ставрополь, несмотря на сравнительно древнее свое происхожденіе, будучи еще въ до-Петровскія времена заложенъ въ видѣ крѣпостного огражденія противъ вторженія кочевыхъ народовъ (киргизовъ, башкировъ и т. п.) — представлялъ собой по виду скорѣе большое село, чѣмъ городъ. Въ центрѣ его высился довольно красивый, старинной архитектуры Соборъ съ высокимъ колокольнымъ шпицомъ; около него виднѣлась безобразная, двухъэтажная, каменная, со старой полуобвалившейся штукатуркой и крошечными оконцами за толстыми желѣзными рѣшетками, тюрьма, а рядомъ съ ней стояло большое казенное бѣлое, подъ зеленой крышей, зданіе Ставропольскаго Уѣзднаго Съѣзда — вотъ и все, что „красовалось” въ семъ древнемъ градѣ; остальная же часть его представляла собой рядъ низенькихъ одноэтажныхъ домиковъ, рѣдко каменныхъ — больше деревянныхъ, и лишь на окраинѣ виднѣлась деревянная пожарная каланча. Лѣтъ пять спустя послѣ моего пріѣзда появилось въ центрѣ города еще одно двухъэтажное кирпичное зданіе, занятое подъ помѣщеніе Уѣздной Земской Управы..
Съ населеніемъ въ 6.000 человѣкъ, Ставрополь былъ расположенъ приблизительно въ пяти верстахъ отъ самой рѣки Волги на лѣвой, луговой ея сторонѣ, такъ что во время лѣтней навигаціи приходилось по сыпучимъ пескамъ на безрессорныхъ дрожкахъ, т. н. „гитарахъ”, совершать пренепріятное путешествіе отъ города до т. н. „Крутика” — обычной стоянки пароходныхъ пристаней. Зато видъ изъ Ставрополя на всѣ стороны былъ превосходный: къ Волжской сторонѣ раскрывалась передъ глазами живописнѣйшая гряда Жигулевскихъ горъ съ наиболѣе возвышенными ихъ утесами; съ противоположной стороны городъ былъ окаймленъ въ видѣ амфитеатра сплошными огромными казенными и удѣльными хвойными лѣсами, благодаря чему Ставрополь считался природной санаторіей и привлекалъ по лѣтамъ массу народа изъ разныхъ мѣстъ Россіи. Нашелся даже одинъ предприниматель,мѣстный торговецъ Борисовъ, выстроившій на опушкѣ ближайшаго лѣса довольно большое кирпичное зданіе, названное „курзаломъ”, гдѣ было все, что полагается для курортныхъ развлеченій, вплоть до танцовальнаго зала и театральной сцены.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
