могу
Плакать, любить и молиться!
Бранд победил. Он пришёл ко Христу. Он может любить, может молиться. Чёрный коршун больше не страшен, и Герд, прицелившись, легко убивает его. «Пулей сражённый, он катится вниз».
И всё преобразилось, Бранд воочию видит те горизонты, которые провидел дух его в церкви перед народом.
Шире и выше, прекрасней
Купол небесный стал в тысячу раз!
Нет больше чёрной той тени.
Но победа, индивидуальное преображение души, ещё не есть победа всего человечества, преображение и тела. Смерть, результат греха, победится, по пророческому слову апостола, последнею: «Последний же враг истребится – смерть» (1 Кор. 15, 26).
И Бранд – спасённый, победивший, через ледяную церковь научившийся любить и плакать – умирает.
И перед смертью своей – он хочет слышать благословение своему пути, хочет, чтобы Господь сказал ему, к бездушному ли месту пришёл он, к церкви, где не известно кто, Бог или дьявол, или к Церкви Отца любящего и милосердного, которого он познал долгим и страшным путём воли, – достаточно ли для спасения человека его воли, верен ли путь воли ко Христу, действительно ли приводит он к тому милосердному Богу, Который открылся Бранду? И Бог ответил ему:
«Бог – Бог милосердия!»
V
«Выбирай – ты на распутье!» – эти слова Бранда относятся и к каждому человеку в отдельности, и к всему человечеству вместе.
Путь воли, составляющий религиозный смысл Бранда, стоит перед сознанием каждого современного христианина.
Недостаточно верить в Бога – нужно знать Бога, недостаточно признавать своё бессмертие – надо чувствовать его, недостаточно понимать людей – надо любить их, недостаточно исповедывать христианство – надо жить по-христиански. Немногочисленная верующая интеллигенция почти неизбежно должна идти путём Бранда, если хочет от веры перейти к знанию, от понимания к любви, от исповедывания к жизни. Бранд в этом смысле – подлинный «рыцарь Господа», и проповедь его – подлинный глас Божий!
Гамлетовская рефлексия положила непроходимую пропасть между сознанием и волей интеллигенции вообще. Но может быть, нигде не чувствуется этот разлад так мучительно, как в деле христианском. Только тот знает всю глубину его, кто напрягал свои силы не на то, чтобы убеждение провести в жизнь, а на то, чтобы религиозную веру воплотить в действительность. Никакая идея, никакое человеческое учение не может так всецело охватить человека, как религия, а потому невозможность без всяких компромиссов с совестью жить сообразно религиозной вере ощущается в буквальном смысле всем существом человека.
Перейти из интимной религиозной жизни в область христианской общественности, уединённую личную религиозную жизнь принести в мир, от религиозного исповедывания перейти к религиозному действованию – вот та громадная внутренняя задача, которая стоит перед каждым верующим человеком наших дней, и острота исторического момента усиливает остроту, неотложность этой внутренней задачи.
Я убеждён, что каждому, не считая отдельные индивидуальные исключения, грядущая религиозная жизнь повелит пройти пути Бранда. Отрава внутреннего рабства слишком была велика, мы расшатали в себе всё крепкое, подорвали в себе все силы, раздробили цельность, надо прийти в себя, оглянуться на современный христианский мир и покуда не поздно, не откладывая ни минуты, начать строить по-новому свою религиозную жизнь. Играть в христианство преступно, пора бросить это «трусливое заигрыванье со смертью», каждый шаг должен быть направлен на то, чтобы, разрывая все путы, которыми привязана душа, разрушая стены, которыми загорожен от нас путь к подлинной жизни, – шаг за шагом, в упорной внутренней борьбе, не щадя сил своих, до язв кровавых, через ледяные вершины, безбоязненно, с твёрдой верой и пламенной надеждой идти к своему Отцу. Пусть неверующие смотрят на жизнь иначе – кто хочет быть христианином, должен помнить, что на него при крещении надет крест, и крест этот на своих плечах он должен достойно пронести через всю жизнь.
Бранд – событие в русской жизни, главным образом в силу того исторического момента, в который он поставлен на сцене. То, что сейчас как болезненный разлад ощущается религиозной интеллигенцией, в самом недалёком будущем должно ощутиться всем культурным человечеством – и путь Бранда встанет тогда, может быть, как единственный путь жизни.
В настоящее время политическая и социальная борьба, освободительное движение с его мученичеством, героями, подвижниками слишком заполняет своей разрушительной работой человеческую жизнь, чтобы оно могло ясно ощутить, как пуста жизнь, лишённая положительных начал.
В известном смысле весь мир, не исключая России, пляшет и играет на краю того же обрыва, на котором играли Агнес и Эйнар, и ко всему миру, как к ним, обращены слова Бранда: «Эй, берегись! от бездны вы на шаг!»
Ибо и все жертвы, и вся мученическая борьба становятся игрой, коль скоро нет в ней абсолютного содержания.
На краю своих могил суетливо и деловито каждый занят работой, неизвестно для кого и для чего нужной, гипнотизируя себя мечтой низменной или благородной, в зависимости от качества своей натуры.
«Мы живём, чтобы создать условия, где бы могла развиваться личность», – так говорят лучшие; и ведут за эту идею ожесточённую борьбу; она наполняет всю их жизнь, поглощает всё их внутреннее содержание, и бездна исчезает из глаз, сладкий обман отравляет душу, призрак жизни и идеала – путём самовнушения – провозглашается подлинной жизнью и абсолютным её смыслом.
Они не хотят видеть, что, лишив личность абсолютной ценности, вечного бытия, они тем самым лишили свой идеал и жизни, и смысла. Нелепа борьба для создания условий, где бы могли развиваться какие-то никому не нужные существа!
А другая, худшая и большая часть мира, уж совсем безумная, хочет закрыться от страшной бездны роскошью, все вопросы потопить в разврате, захлебнуться и ничего не знать, ничего не видеть и только жить, жить и жить, покуда время не разрушит организма и жалкий раб ничтожных страстей не упадёт в могилу, на краю которой пировал свою жизнь.
Дальше идти так не может, стена перед человечеством встаёт, как перед Агнес, пропасть могил раскрывается перед всеми, и трубный глас звучит настойчивее со всех сторон – из жизни, из литературы, из искусства: «Выбирай – ты на распутье!»
Пусть человечество над пропастью ещё несколько десятков лет пляшет или приносит благородные жертвы неведомым богам – дни безумной пляски сочтены, и вопрос, куда идти, рано или поздно встанет перед человечеством во весь свой гигантский рост.
И в Бранде, по-моему, раскрывается именно тот путь, по которому предстоит идти человечеству. Вот почему я вижу в нём пророческие черты.
