class="p1">— Я… подумаю, — рассеянно ответила Даша.
— Думайте, — доктор села за стол и открыла ее карту. — Только недолго. Если решите прервать, то лучше не тянуть. У вас же уже есть ребенок. Сделаем все под наркозом, быстро. А жениху скажете: кровотечение и диагностическое выскабливание.
Даша не помнила, как добралась до дома. Потрясение было настолько сильным, что она не ощущала ни холодного ветра, ни дождя. Значит, не зря она все время чувствовала, что не будет никакой свадьбы. Таких, как она, не берут замуж. Ее удел — одной растить детей. Потому что Дима не бросит своих дочек. Дочка… У нее тоже может быть дочка! Родная сестричка ее сына. Это ли не счастье! Ее дети всегда заявляют о своем появлении так неожиданно! Накануне женитьбы Димы она узнала, что ждет Митю. А накануне собственной свадьбы — что ждет Катю. Да, она назовет дочку Катей, как звали ее маму. Погруженная в свои мысли, она почти не замечала, что происходит вокруг. Дождь не прекращался ни на минуту, пронизывающий ветер обдувал ее ледяными порывами. Переходя на другую сторону улицы, она чуть не попала под проезжающую машину, а возле самого дома угодила ногой в лужу. Сегодня словно все на свете: природа, погода и люди — сговорились против нее.
Открыв дверь, она сразу услышала голос Коли. Даша растерянно замерла на пороге. Она не ожидала сегодня увидеть его. Она прикрыла дверь, но проходить дальше не решалась, туфли промокли насквозь, вода стекала в грязную лужицу на полу, а холодные колготки противно липли к ногам.
— Ты с ума сошла! — закричал Колька, увидев ее в таком виде, и сразу же втащил в комнату. — Немедленно раздевайся и давай в ванную.
Она встала под горячий душ, не переставая стучать зубами. Не хватало только простудиться! Столько всего сразу! Одной этой свадьбы довольно, чтобы свести ее с ума. А тут такая новость! От резкого перехода от холода к горячему ей стало дурно. Голова закружилась, и она чуть не упала. Невероятными усилиями ей удалось взять себя в руки. Она села в ванну, вцепившись руками за ее края. Дышать было тяжело, перед глазами вертелись яркие круги. Непослушной рукой она включила холодную воду и стала глубоко дышать, унимая стук вдруг расходившегося сердца. Сообразить сейчас, что ей делать, как поступать, она была не в состоянии. Внезапно она поняла, как получилось у Димы с его двойняшками. Вероятно, тогда тоже был порыв. Дима способен на такие вот порывы, которые потом коренным образом меняют его жизнь. Да и не только его…
Второй ребенок тоже ничего не изменит в их отношениях. Она вспомнила двух хорошеньких девочек, и боль за детей, за всех детей — двойняшек, Митю и за свою еще не рожденную малышку — резанула ей по сердцу. Дети ни в чем не виноваты! Почему его девочки должны терять папу из-за того, что двое взрослых людей никак не могут привести в порядок свои отношения? А с другой стороны, почему именно ее дети должны расти без отца? Как бы она ни хотела изменить свою судьбу, она на всю жизнь теперь связана с Димой. Это и так неизбежно, потому что есть Митя. А если появится еще и дочь…
Сразу после душа она сослалась на плохое самочувствие, ушла в спальню и зарылась в постель с головой, спряталась, как улитка в раковину. Она слышала, как Коля отправлял Митю в ванную, как, слегка приоткрыв дверь, тихо позвал ее. Она притворилась спящей. У нее не было сил говорить с ним. Ей нужно было время, чтобы все обдумать, разобраться во всем.
Еще с час Коля с Митей возились на кухне. Ужинали и пили чай. Потом дверь открылась, вошел сын, тихонько разделся и лег.
— Спокойной ночи, Митя, — услышала она шепот Коли.
Дверь закрылась. Митя немного повозился, но вскоре она услышала его ровное посапывание. Даша слабо улыбнулась. Митя засыпал так же мгновенно, как и его отец. Только опустит голову на подушку, глядь — а он уже спит. Она лежала, прислушивалась, ждала стука закрываемой двери. Коля ни разу не оставался у них на ночь. Но сегодняшнее состояние Даши обеспокоило его, и он расположился на диване в гостиной. Она слышала, как он ходил по комнате, как скрипели пружины дивана, как он ворочался, пытаясь уснуть. Наверное, надо было встать и отправить его домой. Но тогда придется что-то ему говорить, а у нее не было на это сил.
Даша лежала без сна долго. Мысли, одна хуже другой, метались в ее голове и убивали своей категоричностью. Она пыталась представить последствия, что произойдет, поступи она так или иначе, и не могла принять одно-единственное правильное решение. Самый логичный выход был естественным для многих женщин, но для нее он был неприемлем. Ей почему-то во что бы то ни стало хотелось родить ребенка, именно этого ребенка. Это было для нее снова как веление свыше. И это не было связанно с Димой. Ну почти не было. Но в ней уже жила родная сестра ее сына, и Даша уже любила ее.
Да ни один мужчина на свете не стоит того, чтобы из-за него убивать своего ребенка! Несмотря на всю свою признательность, несмотря на все то благородство, которое Коля проявил к ней, она не может, а главное, не хочет избавляться от своей малышки. Сейчас она принесет свою девочку в жертву их новой семье, а вдруг никакой семьи не получится, несмотря на все их усилия? Что ей останется? Стенать и сожалеть о том, чему нет возврата?
Она плохо спала в ту ночь. То погружалась в чуткую дремоту, то внезапно пробуждалась, но по-прежнему не могла ничего решить. Ей не хотелось терять Колю. И не хотелось его обманывать. Это было единственное, о чем он просил. И она обещала! Но сказать ему о своей беременности ей было так стыдно! Внезапно она вспомнила слова его матери и теперь согласилась с ней. Самым сильным чувством сейчас был именно стыд! Коля относится к ней с уважением. Он не стал настаивать на том, чтобы переехать к ней до регистрации. Хотя сейчас это спасло бы ее.
Она устала. Воспаленный мозг отказывался хладнокровно принять решение. А напряженные мышцы не могли расслабиться. Ей было то жарко — и она отбрасывала одеяло, то холодно — и она снова куталась в него. Коля тоже спал плохо. Скрипел диваном, ворочался, она слышала это даже сквозь закрытую дверь. Она снова стала думать о нем. Ей было жаль его. Он
