так радовался предстоящей свадьбе. Лимузин, кольцо с бриллиантом, ресторан: это ли не желание продемонстрировать всему миру свою радость! Она была бы счастлива принять его любовь с достоинством. Ведь он — единственный человек, который действительно любит ее. Единственный после мамы. Потому что считать любовью отношение к ней Димы можно только с очень большой натяжкой.
Коля сразу понял, как невыносимо для нее быть любовницей, как тяжело жить матерью-одиночкой. Он единственный из всех Смирновых никогда не осуждал ее. Просил ее пожалеть себя, согласиться принять его любовь, дать сыну отца и полноценную семью. Он смог заслужить любовь Мити! Не послушался своих родителей! Не посмотрел на брата! И чем же она собирается отплатить ему? Обманом и чужим ребенком!
А ей потом всю жизнь жить с этим? Да она не выдержит! Выгнать же Колю сейчас она тоже не может. Даша еще не забыла, как он грозился броситься с моста. Если с ним что-нибудь случится, она никогда себе этого не простит! А если ради него она избавится от своего ребенка, то никогда не простит ему. Значит, нет у нее выхода!
Под утро она тихо вышла из спальни и, осторожно ступая, прошла через гостиную. Солнце уже вставало. На кухне было светло. Она наполнила стакан водой и открыла аптечку. Ей надо успокоиться и хоть немного поспать. Нужно найти валерьянку. Она достала несколько пузырьков и баночек из аптечки и стала их изучать. Как назло, ничего подходящего. Она давно не пополняла запасы медикаментов. Под руку ей попалась полная баночка снотворного. Откуда у нее снотворное? Она даже не помнила. Но таблеток в баночке было много. Выпить, что ли, одну. Хоть уснет.
В ее воспаленный мозг пришла внезапная, но такая соблазнительная в своей ненормальности мысль: а если выпить не одну таблетку, а всю баночку? Самое простое решение проблемы. Не будет больше никаких сложностей. Она высыпала таблетки на ладошку и со странным интересом стала их рассматривать. Вот и выход. Не будет больше больно. Не будет стыдно. Митя уже большой. У него есть отец, бабушка. О нем позаботятся. А Коля женится. И будет счастлив. Без нее… Если мать не может дать жизнь собственному ребенку, то не лучше ли ей уйти вместе с ним?
Она не слышала никаких звуков, поэтому чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда в кухню бесшумно шагнул Коля. Даша сжала обе ладони в кулаки, спрятала их за спину и с испугом уставилась на него. Его черные глаза казались огромными на бледном лице. Он схватил ее руку и вывернул. Крупные таблетки горохом посыпались на пол. Он рванул другую руку, выхватил баночку и поднес к глазам. Наверное, она выглядела совершенно безумной, потому что он смотрел на нее с нескрываемым ужасом, а она только трясла головой и мычала что-то нечленораздельное.
— Что ты сделала, Даша?! — закричал он и ударил ее по лицу. — Зачем? Зачем?!
От пощечины ее тело обмякло, она привалилась спиной к стене и стала безвольно сползать по ней. Глаза ее наполнились влагой, слезы покатились по щекам. Она сползла на пол, не отрывая расширенных глаз от его лица, и силилась сказать что-то непослушными дрожащими губами.
Коля опустился вслед за ней и схватил ее за плечи:
— Ты выпила? Сколько ты выпила?
Даша слабо помотала головой.
— Ты пила таблетки? — уже спокойнее спросил он.
— Н-не… нет, — прошептала она.
Колька схватил ее в охапку, с силой прижал к себе и вдруг… заплакал. Это было так неожиданно — увидеть дерзкого, насмешливого Кольку плачущим, — что на минуту она забыла о собственных переживаниях. Теперь они плакали вместе, и их мокрые щеки соприкасались. Коля плакал так горько, словно случилось что-то непоправимое, самое страшное, и вид его отчаянья переворачивал ей душу. Наконец он отпустил ее, встал и отошел к окну. Она поняла, что он пытается совладать с собой, и, переведя дух, тоже поднялась, села на стул. Рыдания облегчили ей душу, но лишили последних сил.
— Ты не переживай, — глухо сказал он. — Я сейчас уйду. Не стану больше тебя мучить. Если я тебе настолько противен, почему сразу не сказала? Я, дурак, надеялся…
— Коля!
— Хватит, Даша! — повернулся он к ней.
Взгляд его был тяжелым и твердым, как у человека, принявшего важное решение.
— Ты не можешь жить без Димки. Ты не сможешь жить со мной…
Он развернулся и вышел из кухни. Даша хотела было остановить его, но какая-то непонятная тяжесть приковала ее к месту. Спустя несколько минут хлопнула входная дверь. Коля ушел. Сам. Ей не пришлось ничего объяснять.
* * *
Димка вышел из квартиры взбешенный и напоследок громко стукнул дверью. Жанна не понимает его. И никогда не понимала. Все-таки она в свою мамашу! Вечный потребитель. Жертва рекламы! Он не против занятий спортом, но почему тот единственный угол, где стоит его письменный стол, нужно превращать в тренажерный зал?
— Но это же самое удобное место, — доказывала жена.
— Поставь его вместо швейной машинки, — парировал он.
— Рядом с телевизором? Ты шутишь?
— Зачем тебе вообще понадобилось выписывать тренажер? Не могла сначала со мной посоветоваться?
— Но я думала, ты будешь рад…
— Спрашивать надо. Тогда и узнаешь, рад я или нет.
— Сам жаловался, что у тебя живот растет. Да и у меня спина часто болит.
— Походи в спортклуб.
— Когда? У меня что, есть на это время?
— А на это время будет? Ты же дома почти не бываешь!
— Вот и буду заниматься по утрам. По полчасика.
— Для получасового занятия достаточно зарядки. Результат будет тот же! Ты посмотри на этого монстра! Он же изуродует нам всю квартиру!
— Так я и хотела его поставить в холле.
— Ставь. Но не на место моего стола.
— А по-другому он не помещается.
Димка развел руками и замолчал.
— Если ты против, я могу вернуть его в течение двух недель, — разочарованно протянула Жанна.
— Возвращай!
— Но это же полезная вещь для всей семьи, — снова стала настаивать жена.
— Да? Девочки смогут поднимать эту штангу? Тебе нужны накачанные плечи?
— Это для тебя.
— Мне это не надо!
— Перестань на меня кричать! — неожиданно взорвалась Жанна и залилась слезами. — Если не хочешь, я отдам. Дело не в тренажере! Все дело в ней. В Даше!
— Что? — опешил он.
— То, что слышал! — Жена уже плакала навзрыд.
Хорошо, что девочки гуляли во дворе и не видели эту сцену.
— Как подали они заявление, так ты словно с цепи сорвался. Словно я виновата… Я бросила любимое дело, родила тебе детей, как ты хотел. А ты… ты до
