Вечный оскал желтоватого лица Даттона моментально сменился мучительной гримасой.
– Этот вопрос и меня мучает, – сказал он, – однако планы моей партнерши зачастую были весьма изощренными, а ее мотивы – порой темными. Она, вне сомнения, играла в какую-то игру.
– Курткой она застраховала свою жизнь, – сказал Джэй. – Теперь она мертва, так что следует получить страховую премию.
– Вы имеете представление, что происходит в Атланте? – терпеливо спросил его Даттон. – Джокеры тысячами двинулись на юг, чтобы принять участие в мирных демонстрациях в поддержку Хартмана. Их там приветствовали арестами, уличными побоищами, нападениями Клана. Вчера дело чуть не дошло до бунта, когда сотня людей в форме Конфедерации открыла огонь по толпе. Барнет уже умудрился выхолостить правую платформу у джокеров, и, если его изберут, преподобный нас всех упрячет в лагеря. Многие верят, что Грег Хартман – единственный, кто сможет удержать страну от геноцида джокеров.
– Многие и в Гитлера верили, – сказал Джэй.
Даттон вздохнул.
– Боюсь, эта беседа столь же бессмысленна, как и ваши поиски. Видите ли, г-н Экройд, неважно, на кого вы работаете. Вы опоздали. Как ни противно было мне уничтожать подлинный артефакт истории, на карте стояло слишком многое. Пойдите к тем, кто вас нанял, и скажите, что все кончено. Мы сожгли куртку.
– Прах к праху, – сказало Чудо-Юдо. – Теперь вы не сможете навредить Грегу.
– Пролилась порченая кровь, – сказал Джэю Даттон, – и, если господь будет милостив, Грег Хартман станет следующим президентом Соединенных Штатов.
5.00 утра
В «Подвале Хлюпальщика» было все так же людно, так же темно и так же зловонно, как и тогда, когда Бреннан на него наткнулся несколько дней назад. Тот же бармен за стойкой, и посетители по большей части те же, хотя на сей раз Дубины среди них не было. Пара завсегдатаев оживленно приветствовала Бреннана, а один спросил, не собирается ли он выложить еще одного туза.
– Не сегодня, – с улыбкой сказал Бреннан. – Просто выпью и перекинусь парой слов с приятелем.
Трипод пристроился на самом краешке табурета в конце стойки, поскольку конструкция его таза не позволяла сесть как следует.
– Что пить будем? – спросил безротый бармен голосом, будто исходящим из дыры в горле.
– Ирландский виски, «Талламор».
Бармен продолжал протирать бокалы тряпкой, которую Бреннан не осмелился бы использовать для своего носа.
Бреннан вздохнул.
– Ладно. Шотландский.
– Шотландский есть, – сказал бармен, доставая бутылку «Импортера» с настенной полки и наливая выпивку.
Хлюпальщик осторожно выглянул из своего аквариума.
– Как дела, большой парень?
– Хорошо, – сказал Бреннан, доставая из кармана пачку банкнот и отделяя пятерку.
– Эй, – сказал Хлюпальщик, – тебе здесь деньги ни к чему. Друзья Хлюпальщика пьют бесплатно.
Бреннан кивнул и сунул деньги обратно в карман.
– Спасибо. Буду помнить.
Бреннан взял стакан и присоединился к Триподу, сидящему в конце стойки и потягивающему пиво из кружки через соломинку. Джокер, как всегда вежливый, спросил:
– Как дела, г-н Игрек?
– Есть новости? – тихо спросил Бреннан.
Трипод поджал губы.
– Никаких, г-н Игрек. Я все ноги исходил, но Саша, понимаете ли, ушел. Он куда-то глубоко залег, и я не могу его найти.
Бреннан кивнул, отхлебнул из стакана.
– Тут кое-что новое всплывает. Может, как-то связано с убийством, но я пока не уверен. Ты что-то знаешь про наркотик под названием «Восторг»?
– О да. – Трипод закивал. – Самый новый. Самый шикарный. Говорят, от него по-настоящему хорошо, лучше, чем от от чего бы то ни было. Еда. Секс. Другие наркотики. Даже боль.
– Боль?
– Ага. У некоторых так башку сносит, что бритвенные лезвия глотают, потому что от этого такой кайф. Правда, когда отходят, им уже не так хорошо.
Бреннан кивнул.
– Может, Хризалис про этот наркотик что-то узнала, что и привело ее к смерти. Это, наверное, что-то большое, ужасное, не просто сведения о том, что наркотик существует.
– Вы знаете, – задумчиво произнес Трипод, – подружка Саши любит поторчать. По крайней мере, мне приходилось видеть ее с синими губами.
– Подружка, – сказал Бреннан. – У Саши есть подружка?
– Ага. Вы о ней не знаете? Горячая штучка, зовут ее Эзили Руже. Но она, кажись, не очень-то привязана к слепому. У нее приятелей куча. Ну, и подружек тоже. Я слышал, ей нравятся и собачки, и все такое прочее.
Бреннан нахмурился.
– Она шлюха?
– Возможно. Бабло откуда-то берет, и его у нее много.
– Ты знаешь, где она живет?
– Э, она не из моей компании. Я ее видел. Лицо как у падшего ангела. Глаза чудные, красные, а тело такое, что святого в грех введет. Я бы и сам ногу отдал за такое лакомство. Ну, ног-то у меня столько, что не знаю, что и делать с ними со всеми.
– А как насчет полиции? Ей когда-либо приходилось с ними связываться?
Трипод пожал плечами.
– Может быть. Она до хрена тратит на наркотики. Будьте уверены, полицию это по меньшей мере заинтересовало бы.
– Какие наркотики?
– Про что узнает, то и купит. Герыч, крэк, амфе, луд, травка, ПКД, пыль, искусственные вроде «Восторга». Господи, если только половина слухов правда, она покупала столько, что хватило бы армию переправить на небеса.
Бреннан нахмурился. Может быть, Саша на чем-то влетел и это поставило его к Эзили под контроль. Может, от него что-то попало к Эзили, та рассказала Квинси, тот Змею. Может, может, может.
– Где она ошивается?
– В паре мест. – Трипод назвал несколько клубов, ни одного с сомнительной репутацией.
Бреннан допил виски, поставил стакан на стойку и исподтишка уронил на пол две двадцатки.
– Спасибо.
Он повернулся чтобы уйти, остановился, обернулся к Триподу, который необыкновенно подвижными пальцами средней ноги укладывал купюры в карман, пришитый внизу штанины.
– И еще. Ты когда-нибудь слышал про туза по имени Дуг Моркле?
– Моркле? Какого хрена у туза такое имя?
Бреннан покачал головой.
– Черт бы меня взял, если бы я знал.
Задняя половина д-ра Финна напоминала пегую пони с белой гривой, передняя же выглядела слишком молодо для доктора.
– Что с вами случилось? – спросил Финн, простукивая ребра Джэя.
– Искал спортивную куртку, – угрюмо сказал Джэй.
– Не стал бы я связываться с вашим портным, – ответил Финн. Он закончил простукивать. – Здесь как?
– Туго, – пожаловался Джэй. Он попробовал согнуть руку и вздрогнул от боли. – Тяжело шевелить.
– Хорошо, – сказал Финн. – Я бы вам не рекомендовал слишком много двигаться, пока это ребро не срастется, г-н Экройд. Еще пара бы дюймов, и этот осколок проткнул бы легкое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
