«Жучки» уже успели прибрать со стола остатки нашей трапезы, сам стол разобрали и утащили в недра корабля. Кажущееся огромным по сравнению с земным, солнце Айхамара налилось тяжелым багровым свечением и коснулось линии горизонта; мы сидели, лениво развалясь на своих раскладных стульях, перебрасывались ничего не значащими фразами, наблюдая, как последние птерозавры, пировавшие на телах своих убитых соплеменников, тяжело, нехотя поднимаются в воздух и, сделав «круг почета» над нашим лагерем, улетают к месту ночного отдыха. Двигаться никому не хотелось, торопиться было некуда, именно поэтому мы и ужинали сегодня так чудовищно долго. Да и надо ведь позволить организму отдохнуть и частично переварить такую прорву жратвы. Но больше всего было приятно видеть над собой нормальное, пусть инопланетное небо, и ощущать под ногами настоящую землю, а не пол коридоров корабля. Диана лапочка, конечно, но все ее ухищрения превратить твою каюту во что-нибудь более уютное и просторное, чем коробка из-под обуви, заранее обречены на провал. Достаточно руку в сторону протянуть, чтобы убедиться — стена каюты по-прежнему на месте, а березовая роща, бесконечная степь за рекой и прочее в таком духе — чистая фикция.
Предвкушение предстоящей охоты на всех нас действовало по-разному. Крейг нервно позевывал и время от времени потягивался; его длинный и тонкий, с горбинкой, нос еще больше заострился и вытянулся, ноздри раздувались, втягивая посвежевший вечерний воздух. Рик через каждые пять минут сцеплял пальцы, пытаясь похрустеть суставами — уже после второго раза у него перестало получаться. Глаза Малыша блестели от плохо скрываемого возбуждения — он среди нас не только самый молодой, но и самый азартный. Кэт ничем не выдавала внутреннего состояния, оставаясь холодной и сосредоточенной, а у меня по телу под комбинезоном время от времени пробегал легкий озноб — верный признак готовности номер один.
Солнце зашло, и стало быстро темнеть. Диана включила прожектора, освещая территорию в радиусе пятисот метров от корабля. Зонды все еще не засекли ни одного черного вампира. Пора.
Я поднялся и, надев шлем-прицел, соединил его с комбинезоном системным кабелем, силовым жгутом и страховочным тросиком. Остальные сделали то же самое, и мы направились к скутерам.
— Суслик, — обратился я к киб-мастеру комбеза, — давай стекло наполовину.
— Как скажешь, хозяин, — немедленно отозвался Суслик.
Комбезы я менять не любил, в этом работал уже лет восемь, если не больше, благо эксплуатационный ресурс у них лет на сто. Суслик давно усвоил мою манеру общения и понимал с полуслова. Вот и теперь он выдвинул многофункциональный экран, который все попросту называли «стекло», только частично, оставляя открытой нижнюю часть моего лица. Эта штука на катомарной основе, прозрачная, как вода, обладала прочностью, достаточной для того, чтобы выдержать попадание пули малого калибра; она была и, собственно, экраном, на который киб-мастер выводил необходимую информацию, и защитой для лица, и прибором ночного видения. Кроме этого, она имела два прицельных визира — стационарный и плавающий. Стационарный был прицелом самого шлема — в полноценных боевых спецкостюмах он служит для управления встроенным вооружением. Просто смотришь туда, куда надо стрелять, и… Во всех отношениях замечательная система, но в наших комбезах она, к сожалению, отсутствовала. Плавающий прицел нужен для стрельбы из обычного оружия с использованием шлема. Ведешь, скажем, перед собой дулом винтовки (или пистолета) — визир отмечает крестиком место, куда попадет пуля, если в этот момент нажать на спуск. Не очень ловко получается, когда пробуешь в первый раз, но потом привыкаешь быстро, знаю по себе. И можно всегда убрать экран и воспользоваться прицелом самой винтовки.
Кэт, если не пилотирует сама, всегда садится со мной или с Крейгом — она и сейчас с ним села; мне ничего не оставалось, как пристроиться сзади Рика, хотя и я предпочел бы другого пилота. Что до Малыша, то он давно привык ко всеобщему недоверию относительно его благоразумия и на нас не обижается. Вот и сейчас он рванул с места, не дожидаясь доклада Дианы. Проклятый экстремал! Но удержать его вдали от пилотского кресла при первой высадке сезона нереально. Мы были уже почти на границе периметра, когда Диана сообщила, что «сторожа» отключены. Только после этого поднял в воздух свою машину Крейг.
До намеченного для охоты места, облюбованного нами еще с орбиты, было восемь километров — не успели взлететь, как уже пора садиться. Здесь, между невысокими холмами раскинулась обширная, местами заболоченная долина. Ребята высадили меня и Кэт на бугорке, покрытом низкорослым, но густым кустарником. Полчаса мы потратили на устройство засидки, расчистив место для самих себя и проделав проходы в полуметровой высоты зарослях во всех возможных для стрельбы направлениях. Включили «хамелеоны». Получилось неплохо, и Суслик не преминул меня с этим поздравить. Малыш сделал круг на высоте нескольких метров от земли, осматривая с помощью приборов нашу позицию, и остался доволен. Диана, которая видела нас через камеры комбеза и скутера Рика, воздержалась от каких-либо рекомендаций.
— Вряд ли можно сделать лучше, — сказала она. — Но все равно, будьте осторожны. Избегайте лишних движений. С воздуха вас не видно лишь до тех пор, пока вы не шевелитесь, а вампиры хорошо отслеживают движущиеся объекты. Мезоцерапторы могут вас заметить, если встанете. Почему бы вам не закрыть колпаки? Вот тогда можете использовать «хамелеоны» по максимуму.
— В колпаках невыносимо работать, — недовольно ответила Кэт. — Они жутко мешают. Когда изобретут что-то поудобнее этих аквариумов…
— А без них видно голову. И костюм не способен полностью задержать тепло и запах ваших тел.
— Диана, солнышко, не беспокойся так, мы не собираемся подпускать мезоцерапторов на расстояние поцелуя, — сказала Кэт. — И шевелиться так и так придется, я не хочу прирасти к этому бугру. Ты слышала, чтобы хоть один нормальный охотник пользовался колпаком там, где можно обойтись без него? Мы же не в открытом космосе. Да и Айхамар не ад кромешный. А я и на Инферне колпак не закрывала.
— Ну ладно, — сдалась Диана. — Но учтите, что мне нужно не менее пятнадцати минут, чтоб собрать «сторожей», взлететь и добраться до вас. Понапрасну не рискуйте. Удачной охоты.
Мы с Кэт лежали почти рядом, но головами в разные стороны, наблюдая каждый за своим сектором. Рик сделал еще один круг, над самой землей, часто останавливаясь — выпускал приманку. Два года назад мы полностью обновили свой набор «подсадных уток» — монофункциональных роботов, единственной задачей которых является имитация внешнего облика, поведения, звуковых сигналов и запахов различных животных, и теперь у нас был полный комплект, причем новейшие модели. А предметом особой гордости Крейга, который их самолично каждый раз настраивал (с помощью Дианы, без помощи Дианы не обходилось ни одно сколько-нибудь важное дело, а второстепенные она и вовсе выполняла целиком, манипулируя корабельными «жучками»), так вот, предметом гордости Крейга были как раз те, что сейчас выпускал Рик — ИБО-10000-25. Эти машины, при собственном весе чуть более пятидесяти килограммов, могли создать полную иллюзию присутствия животного весом до двадцати пяти тонн. Энергорасход при этом чудовищный, но мы посовещались и решили, что лучше расходовать энергию, чем таскать с собой старые громоздкие «двадцатьпятки» весом в четыре центнера, которые нужно транспортировать до места на специальной грузовой платформе. Конечно, платформа все равно нужна для доставки на корабль добычи, но не всегда, иногда проще перегнать к добыче корабль. Платформу необходимо прятать, а для нее требуется солидное укрытие; если его нет, то придется задействовать для маскировки одного из роботов-имитаторов, а значит, одной «подсадной уткой» минус… Платформу надо постоянно обрабатывать специальными составами, чтобы нейтрализовать запах, особенно на планетах, где звероловы частые гости, и разные технические ароматы уже прочно ассоциируются у местного зверья с понятием «опасность». Ее невозможно поднять слишком высоко над землей, поэтому в лесистой местности она бесполезна, а если охота связана с частыми перемещениями с места на место или длительным преследованием дичи, то лишь мешает. Ну, а если не брать ни платформу, ни вездеход, то габаритные «утки» могут идти только сами — в багажник двухместного скутера, которыми мы по большей части и пользовались, не засунешь даже одну.
Новые же машины были очень компактны. Сейчас я наблюдал, как роботы, в свернутом состоянии напоминавшие миниатюрный танк без башни, одна за другой разворачивались в конструкции, похожие на двухметровых десятиногих пауков, посылали короткий, слышимый только нами и Дианой сигнал готовности, и скрывались внутри заданной инфором трехмерной голограммы. И вот уже по долине неторопливо ползут четыре огромных черепахи в ребристых панцирях и с несоразмерно большими рогатыми головами на толстых шеях — миражи фалимарий, местных безобидных, неповоротливых травоядных, достигающих в зрелом возрасте массы пятнадцать-восемнадцать тонн. На практике мы использовали наших новых «уток» впервые, и Диана направила один агрегат прямо на засидку, давая нам возможность оценить эффект. Скромная машинка внутри миража топала так, что земля дрожала; не дойдя до нас шагов десяти, мнимая фалимария кашлянула, с шумом выдохнула воздух, обдав нас запахом пережеванной айхамарской растительности, и издала глухое утробное урчание, которое время от времени можно слышать находясь вблизи настоящих фалимарий — это бурчит у них в животе.
