жену своего лучшего друга, прежде чем та окончательно бросит его под автобус.
Мэддисон обнимает свою жену сзади за плечи обеими руками, и они оба чрезвычайно забавляются, смеясь друг с другом за счет своего друга.
— Итак, ты Белль? — я возвращаю свое внимание к милой девочке, ради которой, собственно, и затевался этот вечер.
— На самом деле я Элла.
— Элла? Какое красивое имя. Ты не хотела быть Золушкой? Заставила папу быть ею вместо тебя?
Элла начинает хихикать над моим вопросом.
— Нет, — она качает головой, гордо указывая на свою грудь. — Белль самая умная. Как я.
— А-а-а, — я понимающе смеюсь. — Ну, думаю, ты сделала правильный выбор.
Я прикрываю рот рукой и шепчу:
— В любом случае, Белль — моя любимица.
— А как насчет Эльзы? — спрашивает глубокий голос из задней части группы.
Когда смотрю на Зандерса, он пожимает плечами, как будто ему сейчас очень не хочется внимания.
Игриво закатив глаза, я возвращаю свое внимание к Элле, беру конфеты, которые дали ее родители, и добавляю их в ее уже очень полную корзину.
— Ну, Элла, я надеюсь, что сегодня вечером тебе будет очень весело с твоей семьей.
Жестом маленькой руки она подзывает меня ближе. Подносит руку в атласной перчатке к моему уху и прижимается губами.
— Мне нравятся твои волосы, — шепчет Элла.
Я делаю точно такое же движение в ответ.
— Мне тоже нравятся твои волосы. — Ее волосы выглядят такими же непокорными, как и мои. Мы, девушки с дикими волосами, должны держаться вместе.
— Что нужно сказать, детка? — говорит Мэддисон.
— Спасибо! — Элла машет рукой, а затем бежит по коридору к двери следующей квартиры.
За ней следует мужчина пониже ростом, одетый как цыпочка из «Храбрая сердцем», но, судя по его рыжим бровям, рыжий парик не так уж далек от его натурального цвета волос. Следом идет смуглый парень, одетый как Жасмин, с оголенным животом и всем остальным, который несет новорожденного ребенка, сына Мэддисона, как я предполагаю, а за ним — крошечная девочка в костюме Белоснежки, в комплекте с парой черных «Док Мартенс».
Мэддисон кладет подбородок на голову своей жены, выглядя как маленький нуждающийся щенок, пока они вдвоем задерживаются у моей двери вместе с Зандерсом.
— Она милая, — я наблюдаю, как темные волосы Эллы подпрыгивают в такт ее возбужденным шагам.
— Она развита не по годам, но мы все ее очень любим. Кстати, я Логан, — она протягивает руку, чтобы пожать мою, на ее губах играет добрая улыбка. — Надеюсь, мальчики не слишком усложняют твою работу.
— Не этот, — я показываю на мужчину, нависающего над ней. — А вот этот, напротив, та еще примадонна, — указывая на Зандерса, я говорю с юмором, несмотря на то, что это утверждение чрезвычайно правдиво.
— Я не на столько плох, — скулит Зандерс.
— Да, он может быть настоящей занозой в заднице.
— Ло!
— Но мы все равно его любим, — Логан улыбается Зандерсу своей самой милой улыбкой, прежде чем повернуться ко мне. — Было так здорово познакомиться с тобой.
— Мне тоже.
— Увидимся, Стиви, — бросает Мэддисон и уходит, закинув руку на плечо жены.
Зандерс несколько неуверенно подходит к моей входной двери, как только все его друзья удаляются от меня и спускаются в холл.
— Ты следишь за мной? — поддразниваю я.
Он понимающе пожимает плечами.
— Привет. — Небольшая улыбка играет на его полных губах.
— Привет. — Мой взгляд блуждает по его телу, не в силах сдержать веселье.
— Чертовски сексуально, я знаю.
— Это один из способов описать твое… платье. Я знала, что ты красив, но не знал, что настолько. А этот порез действительно дополняет образ, — я показываю на порез на его правой щеке, который, как я предполагаю, он заработал во время сегодняшней игры.
— Я сказал ему, держаться подальше, но ты бы видела другого парня, — Зандерс выпячивает грудь, самодовольно проводя рукой по блестящей голубой ткани, прикрывающей ее. — Он связался не с той ледяной королевой.
Смех вырывается из моей груди, и я склоняю голову набок.
— Как ты застрял с Эльзой? Все остальные твои друзья, по крайней мере, похожи на своих персонажей.
— Думаешь, светлый парик не подходит к моему цвету кожи?
Зандерс усмехается, когда я поднимаю одну бровь в ответ.
— Элла выбрала нам костюмы. Сказала, что люди считают Эльзу злой, так же как меня, но на самом деле мы оба очень милые, — Эван поднимает руки защищаясь. — Ее слова, не мои.
Чем больше я узнаю защитника «Чикаго Рэпторс», тем больше думаю, что Элла, возможно, права.
Она действительно самая умная.
— Я смотрю, ты стала лучше ходить.
Закатив глаза, я не удостаиваю его заявление ответом. Вместо этого пытаюсь спрятать покрасневшие щеки, засовывая конец шнурка от толстовки в рот и устремляя взгляд в землю.
— И до сих пор не выбросила эти отвратительные штаны, как я вижу.
Разинув рот в притворной обиде, я вскидываю голову, чтобы посмотреть на него.
— Если тебя так беспокоит моя одежда, то можешь купить мне новую.
— Не искушай меня.
— Не волнуйся. Скоро их сниму, как раз собираюсь в душ.
Карие глаза Зандерса затуманиваются.
— Пытаешься завести меня, пока на мне гребаное платье, милая?
— Тебя все заводит.
— Ты меня заводишь.
Тяжело сглатывая, я отвожу взгляд от его глаз.
— Как у тебя дела? — Вопрос Зандерса мягок и совершенно искренен, что застает меня врасплох.
— Хорошо? — хмурю брови в замешательстве, не понимая, почему его это волнует.
— Хорошо. Это хорошо. Даже отлично. — Его слова выходят взволнованными, и я никогда раньше не видела этого уверенного в себе человека таким взволнованным.
Оглядев его с ног до головы, я задаюсь вопросом, почему заголовки газет никогда не освещают эту часть его жизни. Что было бы, если бы люди узнали, что чикагский плейбой проводит субботний вечер в платье, которое выбрала для
